S-T-I-K-S. Сапфир - Игорь Витте

пайки со складов. Разобрали и расфасовали боеприпасы и залили топливо в дополнительные канистры, которые нашли на складе ГСМ. Уставшие, но довольные выполненной работой, они разошлись спать, оставив очередность дежурства, как и вчера.

Хамви уже больше часа пылил по проселочной дороге вдоль поваленных, выкорчеванных с корнем деревьев лесополосы, через которую пару дней назад прошла орда. Кое где, под стволами виднелись раздавленные, обезображенные туши бегунов, видимо не успевших увернуться от падающих деревьев. В этих местах в Хамви доносило смрад гниющего мяса, что заставляло Сергеича и Юру кривиться и задерживать дыхание. Более опытные и уже немного привыкшие за первый день пребывания в городе Сапфир с японцем, закрывали лицо шарфами. Вскоре и Юра с напарником стали делать так же. Мусаси не гнал, пристально всматриваясь в дорогу и постоянно напоминая Юре, торчащему из люка с пулеметом, чтобы тот был внимателен и смотрел по сторонам. Но тварей, по пути, не встречалось. Лишь следы недавнего их пребывания, ужасали. Поваленные деревья и взрытая мощными когтями земля, давали понять какая неудержимая и безжалостная мощь здесь пронеслась. Сапфир смотрела через толстое бронированное стекло на то, что еще недавно было лесополосой и по спине бегали мурашки от мысли, что было бы если орда пошла через фабрику! Навряд ли им удалось бы тогда выжить. Даже спрятаться на фабрике было особо негде, а орда, просто снесла бы все на своем пути.

Хамви начал сбрасывать скорость и Сапфир посмотрела вперед. Через зарешеченное лобовое стекло, покрытое налетом дорожной пыли, она смогла разглядеть метрах в ста пятидесяти два странных темных пятна, на обочине дороги. Что это было, она не могла понять и посмотрела на Мусаси, который остановив броневик, с напряжением вглядывался в картину впереди.

– Юра, что там? – спросил японец у торчащего из люка парня.

– Не пойму! Похоже на автомобили, но что с ними, не могу разобрать! – откликнулся Юра.

Японец вытащил из своего рюкзака бинокль и передал его в люк.

– Посмотри, может поймешь, что там? Только сначала осмотрись внимательно вокруг!

Парень молчал почти две минуты, после чего опустился вниз с побелевшим лицом.

– Там… там это… – голос парня дрожал, и он выдавливал каждое слово из себя, – Там эти…

– Да, кто? – крикнул, не выдержав, японец, – Очнись уже!

Видимо такое непривычное поведение всегда спокойного азиата, подействовало на парня, и он выпалил скороговоркой:

– Те, которые к фабрике ехали! Точнее то, что осталось!

Мусаси нахмурился и немного подумав, вытащил свои мечи.

– Юра, за пулемет, будешь прикрывать меня! Сапфир, вы с Сергеичем здесь и смотрите по сторонам. Если что заметили, сразу сообщите по рации. Я пойду посмотрю!

– Нет! – Сапфир схватила его за руку. – Давай лучше подъедем поближе. Да и вообще, зачем останавливаться? Ты что, надеешься там кого-то живого найти?

– Правда, зачем это нужно! – поддержал ее все еще бледный Юра, – Давай поедем!

Японец кивнул, после небольшой паузы, захлопнул уже почти открытую дверь и убрав свои мечи, повел машину на малой скорости к месту гибели неизвестных рейдеров. Чем ближе они подъезжали, тем отчетливее были видны ужасные последствия встречи той небольшой колонны, что так и не доехала до своей цели два дня назад, с ордой тварей. От пикапа мало что осталось. Он был разорван пополам. Искореженный, сплюснутый, как будто он попал по асфальтоукладчик, кузов с остатками рамы, лежал в стороне от кабины. Задний мост, с разодранной в клочья резиной, был еле виден в высоком сорняке с другой стороны дороги. Кабина была раздавлена и вмята в землю. Металл кабины напоминал помятый лист бумаги, со следами когтей, в виде глубоких борозд. в этих бороздах, металл еще блестел, не успев покрыться ржавчиной. Сквозь искорёженные решетки, которые когда-то прикрывали лобовое стекло и окна боковых дверей, было видно, что кабину никто не успел покинуть. Раздавленные внутри тела, залили кровью все вокруг, а из оставшихся небольших щелей выглядывали части тел, но понять, что это, было невозможно, так как их успели обглодать. Пулеметчик, стоявший в кузове пикапа, вообще испарился. Двигатель был вдавлен в землю наполовину, а прикрывавший его когда-то капот, выгнутый внутрь, словно огромная чаша, наполненная засохшей бурой кровью, застыл, наклонившись на бок.

Чуть дальше, на боку лежал грузовик с перекошенным, почти оторванным задним мостом. Крыши кабины не было, остались лишь рваные куски металла, бывшие когда-то стойками. В кабине было пусто и все было залито кровью, которая уже успела засохнуть. Рядом, на бурой, от крови, земле валялась нога, точнее ее часть, частично обглоданная, с остатками брючины и в сохранившемся армейском берце. Суда по размеру, ее, уже мертвый обладатель, был великаном. Крыша бронированного модуля была вскрыта, словно жестяная банка консервным ножом. Металл от заднего борта почти до самой башенки с пулеметом, был завернут, образовав огромную дыру, через которую был виден хаос, оставленный тварями. Здесь крови было больше всего, как и останков тел. Сколько народа здесь погибло, посчитать было не реально. Часть изувеченных и обглоданных трупов были разбросаны возле вскрытого модуля, часть останков оставалась внутри, но ни одного целого видно не было. Повсюду были рассыпаны патроны разных калибров, кое где виднелось искореженное оружие, в основном американские М-16. Ствол пулемета в башенке модуля был просто согнут под прямым углом и наполовину вошел в землю. Обилие останков, не только людских, но и раздавленных низших зараженных, в основном бегунов и иногда лотерейщиков, а также жара и абсолютный штиль, стоявшие все эти дни, создавали невыносимый смрад, который висел над побоищем и казалось въедался в кожу. Дышать было невозможно и все дышали через раз, надолго задерживая дыхание.

– Поехали быстрее! – выпалила Сапфир на очередном выдохе, – Или задохнемся сейчас!

Луна, со своим острым обонянием, залезла хозяйке на плечи и зарылась с головой в шарф, обмотанный у той вокруг шеи. Японец прибавил скорости и Хамви через минуту миновал место побоища и облако густого смрада, висевшее над ним.

Сколько они ехали, после того, как покинули место трагедии группы Бормана, а именно он, судя по услышанным переговорам, был там главным, никто сказать не мог. Все забыли про время. Ехали молча, каждый по-своему переживая увиденное. Мусаси, как всегда, внешне был абсолютно спокоен и невозмутим. Лишь недобрый огонек можно было заметить в его глазах, но посторонний человек вряд ли понял бы, что это означает, а вот японец знал. Знал и боялся этого. Может быть потому он и молчал все это время, не желая ненароком раскрыть тайну, которую он скрывал много лет. Сергеич, сидевший на заднем сиденье с