Как достать архимага 3 - Лев Котляров

Не теряя ни секунды, я протянул руки вперед, и они без труда погрузились в серебро небесной силы.

Она вспыхнула, мгновенно поглощая мое сознание, и мир затопил яркий свет, начисто отрезая меня от Ворта и всего собора.

Глава 13

Мной двигали не хулиганские побуждения, а холодный расчет. И когда я погрузил руки в поток, знал, что это для меня будет безопасно. Почти безопасно.

Потом я вошел в него целиком. Небесная сила обрушилась на меня, закрутила в водовороте и едва не сожгла. Я физически ощущал, как магия проходит через меня, заполняя каждую клеточку моего тела. И только в этот момент я понял, что не ошибся.

Даже при таком объеме — силы было мало. Меньше, чем призрачной в тоннеле. И все эти сказки про защиту, количество и опасность придумали для тех, кто приходит поглазеть на столб серебряного света, но не для магов моего уровня.

Поэтому и Ворт так себя вел. Он знал правду, но изо всех сил пытался ее скрыть.

Постепенно мое восприятие силы менялось. Мне не было плохо или хорошо, как от черной магии, а скорее я ощущал себя, как после длительного застолья — и больше не лезет, и еще хочется.

Организм работал на повышенных оборотах, пытаясь закрепить силу, я ведь не хотел повторить судьбу фанатиков и выйти ни с чем из этого потока. Тогда все было бы зря.

Поэтому стоял и не двигался. Сквозь серебро я видел яркое солнце, которое в этом городе почти не закрывают облака. Кожа основательно нагрелась, а камзол, кажется, начал дымиться. Но все это было сущей ерундой, ведь под таким напором силы менялся магический резерв.

Пока рано судить, как именно, но что-то я уже чувствовал. Сначала небесная и призрачная начали конфликтовать, но объем все решил. Сопротивление было смято в доли мгновения. Стихийной тоже пришлось несладко. Она в последние дни восстанавливалась медленнее всего, и новая магия едва не выжгла ее окончательно.

Впрочем, ей это не удалось.

Поглощая поток, ко мне внезапно пришло понимание всей магии в целом. На самом деле не было разделения на стихийную, призрачную и небесную!

Это все была одна сила! Одна магия! Нет никаких трех видов, вообще, никогда и не было! Просто никто не подумал, что те же иллюзии — они рождаются от небесной силы, а ментальные способности — от призрачной.

Это откровение начисто перевернуло мое понимание силы. Все привычные мысли, как говорил Аполлон Генрихович, в труху!

Не знаю, сколько я стоял в этом потоке небесной силы, но в какой-то момент чьи-то руки выдернули меня из него. Мир вновь обрел привычные краски.

— Алексей Николаевич! Ну что же вы так неосторожно, — раздался голос Григория.

Я не просто так отправил за ним Василису, хотя мог и письмо написать. Девушка могла помешать мне, а вот Антипкин — спасти в случае чего.

Так и получилось. И сейчас, вытащив меня из потока, он смотрел на меня со смесью переживаний и укора.

— Надо было мне вам костюм новый захватить, а то этот теперь весь в дырах, — он аккуратно отряхнул меня и покачал головой. — Вы как себя чувствуете?

— Нормально, — в этот момент я встретился с гневным взглядом Ворта. — Ничего не хотите пояснить, господин старший служитель?

Я думал, что он начнет кричать и выгонять меня из собора, но нет. Из Ворта будто выпустили воздух, и плечи его поникли. Впрочем, злость от этого никуда не делась.

— Жаль, что вы не сгорели, — мрачно сказал он.

— И не должен был. Вы мне все врали. Окружающим тоже, и самому себе в придачу.

— Это все было ради блага людей!

— И пополнения карманов. Сколько вы имеете с посетителей? А?

— Это не вашего ума дела! — его шрам запульсировал краснотой. — В мои обязанности входит сохранение всего, что связано с небесной силой. И вы только что лишили мир части ее.

— Вы сами давно это сделали, закрыв глаза на появившуюся проблему.

— А что мы могли сделать, если нет причин для ее уменьшения⁈ — закричал Ворт. — Солнца не стало меньше!

— Не в солнце дело, — тихо сказал я. — Ни в ваших службах, ни в вас самих. Магии становится меньше в целом! Как вы этого еще не поняли?

— Я слышал о проблемах с заклинаниями… — Ворт вдруг успокоился, — но, наоборот, в нашем городе ее словно стало больше, а не меньше.

— Где-то убыло, где-то прибыло, — философски заметил я. — Отток небесной компенсировался стихийной. Когда начались проблемы с потоком? Артефакты еще не распадались?

— Где-то два месяца назад, — нехотя ответил он. — Артефакты еще нет. Мы списали это на положение небесных тел. В одной из книг мы нашли упоминание, что некоторые кометы могут дестабилизировать поток. Но по спискам, ни одна такая сейчас не пролетала рядом.

— Подумали и все? Не стали изучать?

— Не делайте из нас идиотов! Изучали, конечно.

— И ничего не выяснили?

Он не ответил, лишь дернул плечом, а потом зыркнул на меня и спросил:

— И как вы собираетесь нам помочь?

Очень хотелось сказать, что таким помогать мне совершенно не хочется, но они были виноваты лишь в инертности мышления и верой в то, что все само рассосется.

— Вы когда-нибудь слышали о пророчестве про того, кто завладеет всей силой мира? — спросил я вместо ответа.

Ворт надолго задумался, я прямо слышал, как вертятся шестеренки у него в голове. Он точно что-то знал, но не мог понять, говорить ли это мне или сделать вид, что про пророчество не слышал.

— Чем больше вы расскажете, тем проще мне будет разобраться в происходящем.

— Пройдемте в мой кабинет, — вздохнул он.

Все это время мы говорили с ним по-сивайски, и Григорий старательно делал вид, что интересуется богатым украшением собора, а не нашей беседой со служителем. Но когда Ворт стремительно свернул в коридор, Антипкин тихо спросил:

— А как вы собираетесь в этом разбираться?

— Ты знаешь этот язык?

— Серединка на половинку. Общие слова понял. Да и помножил на то, что вы мне говорили раньше. Не опасно ли все это? Как вы себя ощущаете после потока?

Я прислушался к себе и вдруг понял, что не чувствую разницы между силами. Они туго сплелись друг с другом, перемешались, стали единым целым — назвать можно было по-разному, а смысл был тот же.

Все учения о магии после такого можно смело выкидывать на помойку. Оставался лишь вопрос: почему у фанатиков не получилось закрепить небесную силу в себе? Хотя здесь