Невкусные души III: Цель - Андрей Третьяков

справилась не хуже, потом третья, четвёртая. Когда дошла очередь до меня, я был накачан адреналином вперемешку с восторгом по самые брови. Крепко сжав руку Саши, я рванул к огню. Любимая не отставала. На удивление легко перемахнув через огонь, я хотел на эмоциях схватить подругу на руки и закружить, но её взгляд меня тормознул.

Оглянувшись, я увидел, как уже отпрыгавшиеся, держись за руки заходят в реку. Парни заходили по пояс, девчата шли дальше. Зайдя примерно по грудь, они снимали с голов венки, и клали их на воду. В свете догорающего костра это выглядело волшебно, мистически. Отпущенные венки подхватывало течение и уносило. Не знаю, что на меня нашло, переизбыток чувств, или доселе дремавшее во мне древнее, но я заставил все венки, которые уже в воде, слегка светиться. Восхищённый ропот раздался со всех сторон. Зрелище было и впрямь невозможно чарующим. Каждый новый венок, попавший в воду, тоже начинал флуоресцировать.

— Надо освободить место для последующих, — Саша слегка сжала мне руку.

Всё так же держась за руки, мы вышли на берег. Вода заставила платья всех девушек облепить фигурки, что вызывало вполне понятное волнение у всей мужской половины. Периодически пары подходили к столу, угощая друг друга. Некоторые украдкой целовались, причём без французских подробностей, совершенно невинно. Когда последний венок был отпущен, в догорающий костёр бросили обе куклы, наряженные стариками. Они вспыхнули, словно порох, на время ослепив всех, и моментально прогорели. Народ ликующе закричал, все затопали, захлопали, закричали, засвистели. У меня аж мороз по коже прошёлся. После этого парочки начали убредать в сторону леса. Саша потянула меня туда же. Минут через двадцать мы остановились, и она наконец меня поцеловала. И как! Я тут же потерял голову, и всё остальное происходило, как в тумане.

День 97 после перемещения

Как же меня всё задолбало! Это обучение, постоянные придирки Завода. Вчера он мне сказал, что понял, почему он будущий ненавидел меня. Оказывается, я тупой! Ему насрать, что разница между нами — миллиарды и триллионы лет, и у него с рождения есть все нужные органы чувств, а я их лишён. И всего полгода назад я был обычным тупеньким никчёмным четырёхмерным человечком. Но худо-бедно я осваиваю науку жизни в семи измерениях. Нет, у меня не появились новые органы чувств, но я развивал имеющиеся. Я уже мог скользить по шкале времени в обе стороны. Недалеко, на тысячу лет примерно, но это был прорыв, и я заслуженно собой гордился.

А ещё мы с Заводом вчера же закончили создавать ядра призыва магических существ. После многих интеллектуальных баталий и мозговых штурмов решили остановиться всего на трёх устройствах, размещённых возле экватора. Точки монтажа рассчитал сам Завод. По его расчётам, этого должно было хватить за глаза. Правда сами устройства усложнялись. И сегодня мне предстояло смонтировать готовые ядра и возвести вокруг них резонаторы. Ядра внешне были простыми стеклянными шарами диаметром сантиметров двадцать, слегка меняющими цвет при изменении угла зрения. А на деле представляли собой мешанину из измерений и технологичных устройств, запакованных в одно целое.

Я появился возле своего дома в нашей деревне. Я чувствовал любимую, которая занималась разборкой трав для врачевания. Рядом с ней сидела Ягунья, помогая и наставляя.

— Привет, красавицы! — я перешагнул через порог. — Есть желание попутешествовать по миру?

— Сашка, приветик! А куда? На море я бы смоталась. А то тут уже холодно купаться, в речке-то. Вроде осень только наступает, но погода не располагает.

— Вообще, по делам, но и море там будет. А ты, Ягунья, что скажешь?

— А я воздержусь, пожалуй. Дел невпроворот.

Я подмигнул колдунье, и перенёс себя с любимой на экватор, на территорию будущего Китая, чуть ли не в самый центр. Мы стояли на огромной равнине, покрытой травой и редкими кустарниками. Вдалеке, чуть ли не у горизонта, виднелось какое-то небольшое поселение. Более ничего примечательного в этом месте не было. Я материализовал первый шар, положил его себе под ноги, и мы стали отходить. Отойдя метров на триста, стал делать резонатор. Для начала вырастил огромнейший курган из земли с глиной высотой этажей в сто. Потом стесал его ровными гранями с четырёх сторон. И под конец обложил его местным светло-серым камнем, как кирпичами. Причём каждый кирпич был размером с полуприцеп современного грузовика. У меня за спиной ахнула Саша.

— Это же пирамида! «Белая пирамида», я в интернете видела! А рядом ещё куча была, поменьше. Ты их тоже делать будешь?

— Нет, родная. Мне всего три нужно поставить. Остальное сделают сами люди, наверно.

Следом я укрепил фундамент и перенёс нас в будущий Египет. Мы стояли на невысоком холме. Вокруг холма была пустыня, насколько хватало глаз. Я положил второй шар себе под ноги, и мы не спеша спустились с пологого холма. Вторую пирамиду нужно было возвести из местного известняка. И высотой она должна быть вдвое ниже предыдущей. В общем, никаких затруднений строительство у меня не вызвало. Закончил я примерно за час. Саша захлопала в ладоши и запрыгала на месте от восторга.

— А сфинкса тоже будешь делать? Сделай! А говорили, что этой пирамиде пять тысяч лет, а ей все десять, оказывается!

Я улыбался, глядя на восторгающуюся девушку. Но сфинкса делать не стал. Вместо этого я хотел переместить нас к третьей цели, а потом подумал: «А какого чёрта?». Кто мне что посмеет запретить? Надо побаловать любимую, вон, радуется, как ребёнок. К сожалению, вживую я сфинкса не видел, только на фото и открытках. Но я напряг всю память и воображение и сотворил! Саша стояла, открыв рот, и с восторгом разглядывала памятник неведомому существу. Без отломанных кусков он выглядел эпично. Я не стал приделывать к нему бородку, как это часто встречалось в реконструкциях моего времени. У меня он был чисто выбрит. И не раскрашен, просто камень. Саша пешком обошла и пирамиду, и сфинкса. После чего подошла ко мне.

— Милый, в тебе точно погиб великий скульптор. Не хочешь поменять профессию бога на иную? — она игриво потёрлась носом о мою щёку. — А куда мы дальше? Неужели в Америку?

— Почти. В будущую Мексику, — и я тут же перенёс нас на место установки третьего механизма.

Мы оказались на огромной равнине, изредка разбавленной деревцами и покрытой яркой травой. На тёмном небе светила полная луна. Я сразу положил третий шар себе под ноги, и мы отошли. Мне предстояло возвести аж четыре усечённых пирамиды, поставленных одна на другую. С этим я провозился