Боги, пиво и дурак. Том 7 - Ник Гернар

и со стоном стиснул ее обеими руками.

— Нам ничего не поставляют, — проговорил он. — Бессмертное войско — это удобно. Кормить не надо.

— А, ну да, — пробормотал я.

— Воды бы… — выдохнул мой вчерашний противник.

Он попытался подняться, но бросил эту затею после второй попытки и так и остался лежать на полу.

На подгибающихся ногах я добрался до стола и в один присест жадно выпил добрую половину воды в кувшине.

Она показалась мне невероятно вкусной.

Оставшуюся воду я принес Аресу.

— На.

Тот кое-как приподнял свое тело и припал к кувшину.

С грохотом отставил его подальше на пол. Тяжело уронил пудовые кулачищи себе на колени.

— Ну и… Кто вчера победил? — спросил меня Арес.

— Не знаю, — честно признался я, растирая себе переносицу. — Но, по-моему, я первый упал.

— Да?.. А по-моему, ты упал… Потому что на тебя упал я.

Я сел рядом с Аресом, опираясь спиной о край кровати.

— Может, и так… Бедная Стеф. Надеюсь, мы ничего ей не сломали.

— Когда нас уносили, Деметра хлопотала вокруг нее. Так что все в порядке.

Он взглянул на меня и тихо рассмеялся.

— Подумать только. Мне сейчас так плохо, что даже почти хорошо. Мыслей, воспоминаний, планов… Просто нет. Ничего нет. Даже снов не было. А в мое случае это — особое благо.

— Главное — не привыкай, — проговорил я, прикрывая глаза. — Потому что если эпизодические попойки просто отключают все это на время, то регулярное пьянство стирает напрочь. Мысли, воспоминания и планы. Такие дела. Я открою окно? Покурить бы.

Арес кивнул.

— Давай. И мне тоже дай.

— Ты куришь?

— Нет. Но я в общем-то и не пью, — со скрипучим смехом заметил он.

Приоткрыв окно, я с жадностью вдохнул свежий воздух улицы.

Весна и не думала прекращаться. Солнце ощутимо пригревало, город блестел талой водой на дорогах и сосульками. Красота!

Мы закурили.

— Так значит, ты действительно где-то ведешь войну? Где-то вне миров? — спросил я.

— Эта информация не подлежит разглашению, — нахмурился Арес. — Приказ Совета…

Тут дверь открылась.

— Ну что, все живы? — с улыбкой спросил Нергал, заглядывая в комнату.

— Кажется, — отозвался я.

Арес промолчал, уставившись на моего патрона так же пристально, как и тогда, в харчевне.

— Даня, будь добр, оставь нас? — проговорил Нергал.

Я не стал возражать и потащился из комнаты вниз.

В харчевне уже все было чисто и аккуратно. И ничто, кроме легкого алкогольного духа и пары сломанных столов и стульев не напоминали о вчерашнем мероприятии. Даже заднюю дверь уже успели починить!

— О-ооо, наш победитель идет! — радостно крикнул Берн, да так громко, что его крик эхом откликнулся в моем все еще пьяном мозгу.

— Не ори ты так, — взмолился я, поморщившись.

— Не могу, меня гордость за родную школу разбирает! — с издевательской улыбкой звонко крикнул Берн. И звуки его голоса гвоздями впивались мне в голову.

— Сволочь ты безжалостная, — буркнул я, заземляясь на стул возле стеночки. — И вообще, Деметра могла бы подлечить не только Стефанию, но и нас с Аресом. Чтобы утро было добрым не только для Вышгородского дознания, но и для простых смертных. И бессмертных.

— Она хотела, — отозвалась Ника, выглянув из кухни. — Но Нергал сказал, что ваше утреннее недомогание — гарантия вашей целости и сохранности после пробуждения.

Я хмыкнул. Почесал затылок.

— Кстати, да. Логично. Дай еще воды, а?

В обнимку с кувшином я тупил в харчевне еще добрые полчаса, пока Нергал, наконец, не спустился вниз.

— Собирайся, нам пора.

— Чего?.. Куда? Надо это… Гостя еще проводить.

— Я уже сделал это за тебя. А нам пора дела делать.

— А, ну теперь все понятно, — протянул я с усмешкой. — Спасибо за подробное и внятное объяснение. Прямо… Все по полочкам… Мой патрон доброжелательно улыбнулся, подошел поближе и вдруг ка-ак отвесит мне оплеуху.

— Включись уже! — строго прикрикнул он на меня, и я аж глаза прикрыл, ощущая, как внутри моей головы бабахнул звуковой взрыв.

— Что ж вы все так орете-то с утра…

— Вообще-то уже три часа дня.

— Вот говорю же — безжалостные вы все, — вздохнул я. Допил свою воду, стукнул по столу пустой кружкой. — Все, ухожу! В монастырь. Женский. Карету мне, карету!

Нергал тихо ругнулся.

— Сейчас будет тебе и карета, и кучер…

Он открыл портал, подхватил меня под локоть и подтолкнул к ужасающе покачивающемуся зеркалу перехода.

Увидев это, я отпрянул.

— Твой тошнотворный портал? Сейчас? Ты что, смерти моей хочешь?

— Не искушай, — искоса сверкнул на меня глазами Нергал и слегка втолкнул меня в сияющее мерцание.

Мои ноги провалились в небытие. Покачнувшись, я шлепнулся на живот и руками ухватился за пол.

— Да что ж ты делаешь, мне же все еще плохо! Твой портал…

— Окончательно прочистит тебе желудок, — невозмутимо заявил Нергал, сапогом сдвигая мою правую ладонь.

Тело покачнулось и поползло в сияние, будто кто-то с той стороны потянул меня за ноги.

— Медведь! — крикнул я, цепляясь за половицы из последних сил. — Захвати медведя!..

И провалился внутрь.

Как я и предполагал, по святилищу Нергала меня здорово расплескало. Жрицы смотрели на меня с сочувствием, кошки — осуждающе.

И только я поднялся на ноги и принялся извиняться, как на голову приземлилась мохнатая задница панды.

Следом появился Нергал. Не давая отдышаться, он сразу открыл еще один портал и точно таким же насильственным методом, не говоря ни слова, просто выпихнул в него меня и Та’ки.

Я думал, второй переход просто убьет меня.

Но все оказалось иначе.

Вывалившись из зеркала перехода, я зажмурился от яркого сияния, ударившего мне в лицо. Сначала даже показалось, что я очутился где-то на улице.

Но спустя пару мгновений я ощутил невероятную легкость внутри. Как будто я выпил какую-то совершенно чудесную таблетку от похмелья, и она мгновенно подействовала.

Открыл глаза и с изумлением обнаружил, что нахожусь в подземелье школы, в склепе.

Рядом с сияющим деревом.

Поднявшись на ноги, я осмотрелся.

Все пространство вокруг было залито светом. Он то усиливался, то ослабевал. Ярко-голубой медленно перетекал в зеленый, потом выцветал в белый и снова сгущался до голубого.

Источником свечения было древо.

Его крона поднялась выше меня раза в два. Ствол представлял собой несколько переплетающихся стеблей толщиной с мою руку. Кору покрывало множество трещин, в глубине которых, точно в свежих ранах, дышало что-то живое и алое. Тонкие ветви слегка покачивались, сияющим водопадом спускаясь вниз, почти до земли. Толстые, слабо мерцающие узловатые корни протянулись через весь зал, вывернув в некоторых местах плиты.

Зрелище было невероятное.

— Красотища! — выдохнул я. — У нас все получается, да? У нас все отлично получается!

— Иди сюда, — сказал Нергал, поманив меня рукой. — Чувствуешь запах?..

— Нет, — честно признался я.

— Ну еще бы, от тебя же самого смердит, как от дохлого кота, — фыркнул Нергал.

Тут он наклонился и приподнял одну из вздыбившихся на полу плит.

Резкая вонь ударила мне в нос.

Под плитой оказалась странная субстанция, похожая на кровавую кашу.

— Это что еще за дрянь? — пробормотал я, сморщив нос и наклонившись пониже, чтобы хорошенько все разглядеть. — Господи, там что, черви?..

— Да, иногда попадаются, — кивнул Нергал. — Это, Даня, у наших врат отмирают корни.

— Что? Почему⁈

— Потому что их стало слишком много и теперь я не могу каждый корешок напоить своей кровью. После того… случая с Эребом здесь все резко пошло в рост. А теперь наш отросток начал медленно умирать из-за нехватки питания.

Я в растерянности развел руками.

— Э-эмм… И что нам теперь делать? Учредить станцию забора крови у мирного населения? Или…

— Нам срочно нужен Сотот, — перебил меня Нергал. — Его энергия.

— Да, но… — я покосился на то место, где Аид закопал Эреба. — Как бы… Я теперь не знаю, у кого бы нам спросить, где искать его.

— Никого не надо спрашивать, мы сами найдем. Через школу начертаний.

— Слушай, точно! Как я сам об этом не подумал?

— Будь готов отправиться на место завтра утром.

— Хорошо, я понял. Только знаешь… Думаю, нам стоит взять с собой еще Графыча. Он дольше меня пробыл в школе, и вроде как вполне успешно. А еще Лилит… — мой очухавшийся мозг вдруг включился и принялся вполне сносно соображать, слегка распирая изнутри черепную коробку. — Да, ее надо взять обязательно. Там же не школа, а самый настоящий лабиринт. И, думаю, больше никто из ныне живущих не знает его так,