Михаил Ахманов - Странник, пришедший издалека

Веки Гайры ар'Такаб опустились, скрывая блеск огромных синих зрачков, тонкие руки легли на колени. Сейчас, в своей серебристой мантии, застывшая в позе лотоса, она еще больше напоминала Скифу изящную фарфоровую статуэтку. Ему вновь почудилось, что время не властно над ней; годы трепетали у ее ресниц, десятилетия нимбом кружились у хрупких плеч, туманные тени веков прятались в складках плаща. Она заговорила; вновь принялась рассказывать про обряд защиты, про то, как Видящие соберутся в круг у трех божественных Престолов, как длинной чередой вступят в зал Танцующие, как Дона ок'Манур, правительница, скажет первые слова заклятия, как Искусные В Письменах подхватят речь хедайры…

Она говорила, и прервать ее казалось святотатством – но Скиф все-таки совершил его. Над мудрой Гайрой витали тени столетий, над ним – грозная тень Сарагосы; и даже тут, на другом краю Галактики, она выглядела достаточно вещественной, чтобы напомнить о долге.

А посему Скиф откашлялся и произнес:

– Прости, премудрая, но лучше один раз узреть, чем три раза услышать. И мы узрим все, о чем ты сказала: и Престолы богов в вашем подземном храме, и танцы, и Видящих, твоих сестер… тех, что, подобно тебе, умеют говорить без слов… Но как? Вот об этом мне хотелось бы расспросить. И о том, как вы обходитесь без сна, и как глас Безмолвных помогает вам дробить камни… – он набрал воздуха, покосился на усмехавшегося Джамаля и продолжил список: – Еще хотел бы я узнать о деревьях падда и их свойствах, об ару-интанах и сену, лишенных душ, и о Проклятом Береге, куда не рискуют приставать корабли.

Глаза Гайры раскрылись, и в них промелькнула насмешливая искорка.

– Так много вопросов! И скачут они, как стадо хиршей, за которыми гонится злобный хиссап! Верно шепнула мне Рирда – ты любопытен! Но я полагаю, что пришедший издалека имеет право задавать вопросы, хоть не на все из них у меня есть ответ. Вот только будут ли мои речи интересны твоему другу?

– Будут, почтенная, будут, – произнес Джамаль, ерзая на жесткой циновке. – Я тоже любопытен и тоже пришел издалека. Из таких мест, где любят послушать старых мудрых людей. Особенно женщин! Ибо что в мире превыше их? Женщина в юные годы радует глаз, в зрелые становится сосудом наслаждения, а в старости – кладезем премудрости. И я…

Судя по всему, он собирался развить эту тему поподробней, приложив все свои таланты, но Гайра остановила его. Пальцы ее непроизвольно сложились в куум, священный знак, потом она словно опомнилась, всплеснула ладонями и откинулась назад, пристально взирая на Джамаля.

– Не испытывай на мне своих чар, чужеземец! Тебе, я вижу, не надо объяснять, как мы говорим без слов? – Секунду они мерились взглядами, потом Джамаль смущенно кивнул и опустил глаза.

– Ты понимаешь… – медленно протянула Гайра, – ты понимаешь… не так отчетливо, как мы, но дар сей редок у мужчин… А раз понимаешь, то объяснишь ему! – резко дернув головой, она метнула взгляд на Скифа. – Клянусь Безмолвными, я разделалась со множеством твоих вопросов, воин! Но, чувствую, не со всеми… О чем еще ты хотел спросить?

«Больше ни звука о телепатии и разговорах без слов, – сказал он себе. – Либо эта тема была запретной, либо Гайра ар'Такаб не могла объяснить необъяснимое – так, как зрячий не способен поведать слепцу о радуге». Джамаль, однако, понял старую жрицу; если не вся радуга сияла для звездного странника, он мог уловить хотя бы слабый ее отблеск. «Быть может, – подумал Скиф, – это сумели бы сделать и слухачи, о коих толковал Сарагоса, или дядя Коля, колдун и чародей, пророк механических душ…» Он в замешательстве нахмурился, потер висок. Глаза Гайры жгли его, как два раскаленных лазерных луча.

– Ну? Спрашивай! – велела жрица. – Или ты хочешь, чтоб я сама наведалась в твой разум и твою душу? Как тогда, в Башне Правящих?

«Не лучший вариант», – мелькнуло в голове у Скифа. Собравшись с мыслями, он пробормотал:

– Нет, премудрая, оставь мою душу в покое. Лучше я спрошу сам… спрошу, откуда у вас кора с дерева дурных снов? Выходит, вы можете приблизиться к нему, так? Можете подойти к роще и увидеть то, что прячется за листьями и стволами?

Легкое тело Гайры внезапно содрогнулось, глаза померкли.

– Ты говоришь про обитель демонов, сверкающую над золотыми кронами падда? Нет, сын железа и огня, никто не может ни приблизиться к ней, ни подойти, ни увидеть ее… Когда нам нужны кора и листья, мы посылаем к деревьям сену; они, потерявшие все, что может потерять человек, какое-то время не поддаются снам. Они успевают срезать ветвь и возвратиться обратно, ускользнуть от незримого зла и дурных снов… да, успевают, если их поторопить… Но даже им не приблизиться, не подойти, не увидеть! Они просто заснут и умрут; солнце опалит их тела, ветер развеет прах, а кости останутся под деревьями, ибо плоть людская ару-интанам не нужна… – голос жрицы стих, губы беззвучно зашевелились, творя молитву.

– Что же им нужно? – спросил Джамаль.

– То, что мы носим тут и тут… – ладонь Гайры поочередно коснулась груди и лба. – Они жаждут того, что даровали нам боги… нам, и только нам! Горе и счастье, ненависть и страх, гордость, мужество, вероломство, жестокость и доброта, способность смеяться и любить – вот их добыча! Все плохое и все хорошее, что есть у нас и чего лишены они – всемогущие, но неспособные ощутить радость жизни! – Сотворив куум, жрица прикрыла узкой ладонью глаза и прошептала: – Нет, они не нуждаются в нашей плоти… Для них мы – дойное стадо, всего лишь стадо… Какой же хозяин режет животных, если можно получить иную дань?

Звездный странник приподнял брови.

– Раз демоны не собираются никого уничтожать, зачем вам эта крепость? Эти стены и башни на неприступной скале? Вы, почтенная, сильны и так… Сильны своим воинским искусством, оружием и мудростью. Я видел, как Стерегущие бились с шинкасами… я даже сражался рядом с ними! Я и мой друг! – Он кивнул в сторону Скифа. – Вах! Девушки подняли их на копья, словно ушастых кафалов! А ранили лишь одну… Две-три такие битвы, и слуги демонов отстанут от вас, поищут легкой добычи – у Внутреннего моря, в горах Мауль либо за Петляющей рекой. Разве не так? Я верно сказал?

– Нет, пришедший издалека, нет… – огромные глаза Гайры раскрылись. – Сейчас мысли твои, искатель, мечутся и скользят, не проникая в суть вещей… Я говорила о плохом и хорошем, дарованном нам богами, о душах людских, добыче демонов – ты понял меня? А если понял, то должен понять и другое: люди различны, и различна ценность их душ и разумов. Чем богаче, тем дороже… Много ли стоит покорный и трусливый, слабый духом, прозябающий в невежестве? Таких большинство – и у Внутреннего моря, и в горах Мауль, и в лесах за Петляющей рекой… Потому мы и расстались с теми землями и с тем народом! Дух наш силен, сердца тверды, разум ясен – и это хорошо. Но сильные, храбрые и мудрые – лакомая добыча, и это плохо. Отборные звери в стаде! Лучшие! – она сделала паузу и, покачав головой, добавила: – Нет, демоны не оставят нас в покое… И мы будем вечно сражаться, защитив души свои магическим словом, а тела – доспехами и стенами! Поверь, я прожила долгую жизнь и знаю, о чем говорю. Раз в поколение среди шинкасов рождается вождь, убивающий прочих вождей, – тот, кому покоряются все племена. И куда он ведет толпы своих воинов? Не в горы, не к морю и не к реке – а к нам, под стены города! Не покорить, так уничтожить!

«Наверное, Тха, моча хиссапа, мечтал заделаться таким вождем», – промелькнуло у Скифа в голове. Хриплый голос шинкасского князька вдруг зазвучал в его ушах: «Мой – главный! Мой! Клык – вождь левого стремени, Ходд – правого, Копыто, Дырявый и Ноздря – с тысячей воинов позади! Хорошо? Мой бить в барабан, все пускать стрелы, рубить топором, хватать падаль, делать сену! Идти к горам, жечь город с ведьмами! Идти в лес, брать трусливых ксихов, тащить к арунтан! Идти к Петляющей реке, брать поганых зюл, тоже тащить к арунтан! Много воинов – много добычи!» К счастью, труп Полосатой Гиены гнил сейчас на побережье, рядом с обителью хозяев несостоявшегося вождя. Как сказала Гайра – солнце опалит и высушит его, ветер развеет прах, а кости останутся под деревьями, ибо плоть людская ару-интанам ни к чему…

Сочный баритон Джамаля прервал его мысли. Наблюдатель расспрашивал жрицу о том, как демоны появились в Амм Хаммате – не спустились ли они с небес в стальных башнях, извергающих пламя и дым, не приплыли ли из-за моря в кораблях без парусов и весел – или, быть может, прилетели на огромных птицах, подобных шинкасскому Шаммаху. Но этого Гайра не знала; демоны пришли тайком, будто призраки, возникшие из ночных туманов; и вскоре на морском берегу поднялись рощи падда и недоступные сверкающие купола.

Купола!

Упрямо насупившись, Скиф ударил кулаком по колену и пробормотал:

– Я попаду туда… попаду!

Сказано это было тихо, но старая жрица вдруг замерла, потом повернула голову и уставилась на него. На бледном лице Гайры было написано недоумение.