Фантастика 2025-47 - Дмитрий Ясный

Я выныриваю из своих размышлений, обвожу строгим взглядом собравшихся у трибуны и говорю:

— Так, пацаны, давайте заканчивайте ножом кидаться. И руки из карманов выньте, продолжение сами знаете. Давайте проверим ещё раз — всё готово у нас для игры?

— Так проверялись же Дим ещё перед обедом!

— И что? В прошлый раз кто не проконтролировал, что девчонки не все медали нарисовали?

Семён отводит взгляд, а Юрка отвешивает ему щелбан и тут же прячется за братьев от возмездия. Семён показывает ему кулак, и медленно перемещаясь в сторону обидчика, рассудительно заявляет:

— В этот раз всё нормально будет! Я всё вчера ещё прокон… пронтоко…. Блин, короче! Танька со Светкой ещё вчера медали нарисовали- я к ним перед отбоем заходил. Ровно десять штук — «Штурмовик», две серебряные «Снайпер» и одну, золотую — «Герой битвы». У них только пудра кончилась, на две серебряные ещё хватит и всё. А на эти, как ты говоришь, голдовые — нету.

— И повязки всем розданы. И «мстителям» и «бастионовцам». Они в них даже спать легли, мы сами видели — продолжает доклад Алексей и, переглянувшись с братом, смеётся — На руки повязали и под одеяло залезли.

— А потом проснутся и как в прошлый раз, и по запарке, сверху рубахи оденут!

Теперь братья смеются вдвоём и я, вспоминая прошлую игру, смеюсь вместе с ними.

В прошлую игру наши спасители и захватчики раненного лётчика полчаса пытались понять, куда делись их знаки отличия, доорались до версии похищения повязок противниками и только вмешательство старшего пионервожатого помогло избежать конфликта. Меня тогда не было с ними — я ушел за наградами для победителей в игре. Что за игра? Да простая игра, навроде «Зарницы». Один отряд удерживает в плену раненого лётчика, второй отряд его ищет и освобождает. Оружие — наполненные водой полиэтиленовые кульки. Проводники для освободителей — лесные партизаны. Их роль сегодня играют мальки из пятого отряда. В игре только один подвох — храбрый лётчик ранен в ноги и идти сам не может. Сразу четыре человека из активных бойцов в минус. Так что, спасителям пленённого лётчика приходится труднои побеждали они всего два раза. Пока счёт три — два, в пользу захватчиков. Но освободители не сдаются и раз за разом ищут новые тактические ходы — общий штурм, отвлекающая атака и даже пробовали осаду. Сидели в кустах почти до самого ужина и на призывы пионервожатых не реагировали. Соответственно, эмоции в игре переплёскивают через край, и иногда противники сходятся врукопашную. Пацаны, в основном, катаются с пыхтением по траве или кружат вокруг противника, прожигая противника суровыми и гневными взглядами. Девчонки с душераздирающим визгом таскают друг друга за косички. Один раз и раненный лётчик влез в свалку и получил по носу за инициативность. Бардак, короче. Но на этот случай есть мы, спортивный комитет, выполняющие важную роль миротворцев и карающей и контролирующей структуры. В случае серьёзного нарушения правил — мгновенная дисквалификация и удаление с поля, то есть из игры. Вначале, разумеется, были попытки неподчинения и посылания не прошеных контролёров далеко и экспрессивно. Но потом, после пары разъяснительных бесед всё прекратилось. Правильно говорят, что один хороший подзатыльник заменяет двухчасовую педагогическую лекцию. Вот и раздали мы, гм, несколько подзатыльников.

Что, такой игры нет в организационно-методических указаниях по спортивным играм в пионерском лагере? Ну, нет её, верно. Я сам её придумал, сам правила и награды вымучивал. Получилось неплохо и это отметили — грамотой наградили, перед строем пионерской дружины руку пожали. Но знаете, мне больше нравятся прошедшие трудовые соревнования между отрядами по покраске лагерного забора. Сплагиатил, кто спорит, идею незабвенного Тома Сойера, но я же её творчески переработал! И в итоге от источника мало что осталось, так что горжусь сделанным по праву. Ну не нравился мне забор за туалетами лагеря, категорически не нравился. Покосившийся, с зияющими дырами, с рассохшимися досками. Часть забора наклонилась и грозила рухнуть в любой момент. Не забор, а откровенный призыв к побегам за территорию лагеря. Так-то мне было абсолютно наплевать на состояние построек лагеря, жить всю жизнь я в нём не собирался, и на побеги пионеров до ближайших зарослей малины совершенно параллельно, но вот неуютное ощущение при взгляде на этот беззубый бастион, возникало внутри постоянно. Походил я тогда рядом, поглазел, подумал и пошел искать старшего пионервожатого — чувствовал я в нём некую слабину и собирался пользоваться этим на всю катушку.

— Олег Юрьевич!

— Да? Дима, если я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, Олег Юрьевич — я мысленно усмехнулся. Интересно, зачем разыгрывать из себя забывчивого гражданина человеку, который негласно наблюдает за мной уже несколько дней? Может быть, он наблюдает по чьей-то просьбе или, это будет точнее, по чьему-то распоряжению и этого стыдится? Этакий своеобразный защитный механизм психики. Проверим.

— Следите, Олег Юрьевич?

— Что?!

— На забор, говорю, глядите, Олег Юрьевич?

— Какой забор?!

— Который за туалетами, Олег Юрьевич. Покосился ведь весь.

М-да, а взгляд у него вильнул, словно машина на мокром асфальте. И кончики ушей покраснели. Нет, не его инициатива. Точно приказали и я, скорее всего, догадываюсь кто. Но раз пока смотрят, а руками не трогают, то у меня есть шанс ещё побарахтаться с возможностью, при случае, выскользнуть из хватких рук. И я уже предпринял в этом направлении некоторые шаги. Ну, например, вот этот забор. Мелочь, конечно, но мне пока любой камешек за кирпич для стены сойдёт. Тут я замечаю, что уже и старший вожатый изучающее смотрит на меня. Встретились два энтомолога, блин! Чёртово несоответствие дряхлого разума и юного тела! Постоянные всплески гормонов напрочь, иногда, отключающие разум! Как же достало уже!

— Так что с забором, Дима? — повторно спрашивает меня Олег Юрьевич.

— Отремонтировать его надо, поправить, — и заранее, не давая собеседнику вывалить на меня убойные и неопровержимые аргументы из ряда — некому и нечем, я торопливо продолжаю.

— Краску и гвозди в лагерь привезут, мне только позвонить нужно. А доски для починки лежат за клубом. Старые. Разбирали, наверное, что-то.

— А кто будет работать? У нашего плотника, сам понимаешь, не десять рук.

— Мы, пионеры, и будем работать. Ведь один из законов пионеров гласит: «Пионер должен оказывать услуги и помогать всем, особенно старым людям, детям и женщинам!». Вы только разрешительные моменты на себя возьмите, Олег Юрьевич. А организация работ, обеспечение