Вернуть Боярство 10 - Максим Мамаев

когда боец покинет помещение, я усадил девушку в единственное кресло, расположенное у камина, а затем телекинезом подтянул себе то, в котором прежде сидел гвардеец. Устроившись поближе к Хельге и взяв её ладошку, я поглядел в огонь и продолжил:

— Я, как ты верно заметила, знаю лишь один надежный способ решать проблемы установления иерархии — через силу, — продолжил я прерванный разговор. — И потому хочу навести…

— Аристарх, — мягко перебила меня девушка. — Я знаю о том, что сделал глава Тайной Канцелярии.

Я замолчал, глядя в огонь. Значит, знает… Что ж, если подумать — даже если бы не знала, я бы не стал скрывать от неё ничего. Хельга — самый дорогой человек в моей жизни. В обеих жизнях, как ни странно — вроде я провел с ней всего ничего времени, но чувствовал при этом себя так, будто знаю её целую вечность. Вторая половинка, как говорят велеречавые поэты и сладкоголосые певцы любовных романсов…

— Ладно, — вздохнул я. — Меня гложет ярость. Злая, беспощадная, черная ярость, от которой горит нутро, Хельга. Какая-то мразь, сидящая в неприступной столице, берет и сообщает мне через посредников, что мои родичи фактически стали заложниками. Причем делает это сейчас, когда я ну никак не могу улизнуть и отправиться в Петроград для того, что бы разрешить эту ситуацию… Эта тварь выставила мне условие — я должен во что бы то ни стало не допустить поражения здесь, в Магаданской губернии! Как будто я — Маг Заклятий или кто-то подобный, будто я главнокомандующий или Глава Великого Рода, что может реально изменить ситуацию!

— Он знает, что ты не просто молодой чародей двух десятков лет отроду, — заметила девушка.

— Да об этом, наверное, любой, кто задастся целью проследить мою биографию в последние годы, догадаться сумел бы, — глухо проронил я. — Но я понимаю — причина такого положения дел отчасти и моя собственная вина. Я был слишком небрежен, почти не пытался замести следы, рассчитывал, что фамилия Шуйских защитит моих родных… Я был глуп. Но даже так — сейчас я лишь Старший Магистр. Очевидно, что в столице прознали о моей роли в битве за Александровск — вот только они, видимо, не в курсе, что подобный подвиг мне не повторить. Ну, если жить хочу… А может знают и хотят убить разом двух зайцев — и битву за Магадан выиграть, и от меня избавиться в процессе, кто знает? Но если коротко — я кровно заинтересован в нашей победе или хотя бы в том, что бы в моей зоне ответственности мы дали такой бой, что вопросов ко мне бы не возникало… А эти твари сидят водку жрут да баб по разным клоповникам валяют! Я вышел из себя… Но в целом — ни о чем не жалею. Завтра я продолжу начатое сегодня, предварительно поговорив с Сахаровым и узнав у него, кто именно манкирует своими обязанностями. Каждая из этих тварей кровью срать к вечеру будет — но уже послезавтра все они отправятся крепить оборону, потому что иначе я их уже убивать начну на дуэлях.

— Дуэли запрещены в военное время, — заметила Хельга. — Особенно смертельные…

— Я — стратегическое оружие на этом конкретном театре военных действий, — усмехнулся я. — У положения, в котором я сейчас оказался, есть и свой плюс — на все мои выходки закроют глаза до тех пор, пока я нужен. Так что максимум, что мне грозит — это трибунал, который отложат до лучших времен.

— Что ж, мой милый, — улыбнулась чуть сжав мою ладонь. — Я тебя поняла. Впрочем, отец предвидел что-то подобное… А потому ещё три недели назад, когда узнал об этой ситуации, отправил меня сюда, едва появился более-менее безопасный маршрут после поражений Цинь и Японии… В общем, у меня для тебя есть как хорошая, так и дурная новости. С какой начать?

— С дурной, — решил я.

Значит, Павел Александрович уже не первую неделю в курсе моих проблем… Интересно, а знал ли он о них ещё тогда, когда отправлял сюда? Теперь, постфактум, становится очевидно, что отправлять меня сюда, что бы сокрыть от глаз Тайной Канцелярии, было бессмысленно. Возможно, истинная причина была в том, что бы я не наломал дров, узнав о маме и брате с сестрой? И ведь не узнать никак… Сказать он может что угодно, но слова его мне никак не проверить.

— Дурная новость заключается в том, что в ближайшие полгода вызволить твою семью не представляется возможным, — со вздохом ответила Хельга. — Богдан Ерофимович Залесский — человек не самых положительных душевных качеств, но можешь мне поверить, он умен, хладнокровен, крайне расчетлив и уж точно не пуглив. Твоя сгоряча брошенная в порту Магадана клятва… так уж вышло, что её услышало больше людей, чем следовало бы, и начальник Тайной Канцелярии её тоже учтет. Однако это не заставит его руку дрогнуть, да и уж точно не испугает — если пойдешь против него или рискнешь нарушить приказы, он может и убить кого-то из твоих близких. А то и всех разом — и поверь, не струсит. Ну не будешь же, право же, действительно Петроград штурмовать, если такое случится?

— Ещё как буду, — ответил я девушке. — И уверяю тебя — шансы воплотить свои угрозы в жизнь у меня далеко не нулевые.

— Ты серьёзно, Аристарх? — помолчав некоторое время, покачала она головой. — Это самоубийство. Петроград неприступен — это раз. Там даже сейчас около десятка Магов Заклятий проживает — это два…

— Значит, я умру пытаясь, — пожал я плечами и твёрдо добавил. — Но по меньшей мере сплести проклятье, что выкосит весь его Род, я напоследок сумею… Однако ты права — доводить ситуацию до такого не хотелось бы.

— И не придется. Дурную весть я тебе передала — теперь пришел черед хорошей, — продолжила девушка. — Собственно, в том числе и ради, что бы я её передала тебе лично он и отправил сюда меня.

Она встала и вытащила из небольшого кармашка на кителе небольшой мраморный шарик, на котором была вырезана одна-единственная руна. Артефакт,