Гангстер вольного города – 2 - Дмитрий Лим

— Да твою мать! — озлобился я, хлопая дверью машины. — Куда его черти угнали?

— Не могу знать, шеф, — пожал плечами Кит, пялясь куда-то вдаль. — Может, его уже прибили и закопали?

— Может, — согласился я. — Но тогда бы уже хоть кто-то вышел.

Работяга из местных, которого за червонец нанял Китов, подошёл к нам с надеждой, что получит копеечку сверху. И я бы послал его к чертовой матери, если бы не платок в его кармане. Платок, так скажем, был совсем ему не по статусу.

На вопрос: откуда у него такая дорогая вещица, да ещё и, как оказалось, с инициалами Филинова, тот ответил, мол, кровь из носу пошла, а добродушный адвокат не пожалел ради жалкого раба кусочка дорогой ткани.

Платок и стал ключом к разгадке.

Скомкав его в руке, я представил, что вливаю в неё энергию, и стрелочка, появившаяся в воздухе, никак не могла обманывать.

— Есть! — воскликнул я. — Кит, заводи машину, я покажу дорогу!

Мой компаньон, конечно, удивился такому развитию событий, но спрашивать ничего не стал. Через десять минут мы замерли у леса, где стояла уже другая машина.

А затем мы обнаружили избу, у забора которой притаилось четверо. Три каторжного вида молодчика, а с ними — собственной персоной Бакланов. На него Китов тут же показал пальцем.

Пришли мы вовремя. Очень вовремя.

— Аркадий, выходи! Мы знаем, что ты там! — Бакланов, выродок из прокураторы, про которого рассказывал «гадости» Паша, громко произнёс имя адвоката.

Даже как-то протяжно, что ли. Издевательски. Не дождавшись ответа, он с притворным миролюбием развёл руки в стороны, запевая новую песню. Мы замерли в десяти метрах за их спинами. Прямо за высоким кустарником возле их машины.

— Мы просто хотим поговорить.

Бакланов продемонстрировал пустые руки, однако под пиджаком отчетливо виднелась кобура.

— Если они вернутся к машине и нас заметят… — прошептал я, держа пистолет в руках. — Короче, рыпнутся на нас — сразу стреляй.

Но…

Один из людей Бакланова неожиданно дёрнулся с места, но побежал не к нам, а вокруг здания. Затем, правда, что-то доложил боссу. К нам так никто и не повернулся. Неужели в этом полумраке нас не видно⁉

— Не подходи, у меня ружье. На всех патронов не хватит, но двоих завалю! — закричал почти сразу же в окно адвокат.

Молодчики в ответ заржали. Бакланов, театрально смахивая слезы с лица, гаркнул:

— Мы знаем, что ружья у тебя нет. Может, пистолетик какой, не больше. Выходи, мы просто заберём у тебя дорчдрингенд и всё.

— Ну конечно! Ты загнал меня как зверя, чтобы просто отпустить. Что на той изнанке такого ценного? — парировал Филинов, и я напрягся.

— Значит, — голос Бакланова сменил тональность и стал жёстче, — смог пробиться. А говорили, что у тебя только первый уровень. Жаль. Мне искренне жаль, что ты не послушал меня и не отдал его.

— Он сам от тебя ушёл, — прокричал адвокат в окно.

«О чем они вообще говорят? Что за дроч… дрочд… ой, нахер!»

В здание ни один из противников не заходил, но все стояли снаружи так, чтобы один смотрел на левый край здания, двое, в том числе сам Бакланов, — по центру, а ещё один — на правый.

Бакланов кивнул, и один из мордоворотов сбегал к машине, не заметил нас и достал оттуда массивную канистру, а следом на ней — факел.

— Выходи, или мы подожжём эту развалюху, посидим тут ночь, пока всё не прогорит, и потом отыщем дорчдрингенд в золе. Говорят, умирать в огне жутко больно, — заботливо покачал головой Бакланов. — За домом овраг, бежать тебе некуда. Выходи и сдохни как мужчина!

«Ну, скорее всего, пора, — сказал мысленно себе и Киту. — Ты не стреляй, пока что. Я сам, у меня глушитель. Мало ли, кто ещё тут будет».

— Считаю до трёх, — Бакланов предостерегающе поднял правую руку, как рефери, который должен озвучить начало боя на ринге. Взгляды всех были прикованы к этой руке.

«Пошли».

— Раз! — крикнул Бакланов, и я, не дожидаясь окончания счёта, стремительно вскинул пистолет.

Миг — и дуло уже у его затылка, а я, не дожидаясь удивления противника, стреляю. Выстрел оказался громче, чем я рассчитывал.

Странно, я ведь уже из него стрелял, и звук выходил щелчком, а не «громом». Может, сломалось что⁈

Труп, к слову, в последний раз дёрнулся и покинул нашу шумную компанию.

Прошла доля секунды, я тут же сместился и почти без паузы выстрелил ещё дважды, каждый раз попадая в середину силуэта оставшихся двух мордоворотов.

— Сто… — в последний миг Бакланов заметил меня и попытался повернуть руку в останавливающем жесте.

Следующий выстрел угодил Бакланову в живот, после чего я чуть приподнял пистолет и выстрелил придурку в голову. Бах — и пуля выбила фонтанчик крови из черепушки работника прокуратуры, после чего он стал заваливаться на спину.

— М-да, нашумели изрядно, — пожаловался я подошедшему ко мне Киту, который подошёл к ближайшему убитому и легонько пнул его носком ботинка.

— Быстро ты, босс, — улыбаясь, похвалил меня Паша.

После его слов, выставив перед собой пустые руки, вышел адвокат.

— Это я, не стреляй!

Я кивнул и опустил оружие, посмотрел на бледноватое лицо Филинова и… понял: Аркадий врал — никакого оружия при нём не было. Неужели думал, что сможет взять их на понт?

— У тебя пистолет-то есть? — сухо спросил я. — Или так, на понт брал?

— Нож! — он продемонстрировал самое обычное шило.

— Большая ошибка — приходить на перестрелку с ножом… Я что думаю, Аркадий Ефимович, ты просил помочь, но этого стоит намного дороже тысячи. Намного. Между нами нет недопонимания?

— Нет.

— Ты не скажешь потом полиции, что ты — свидетель, а я — подлый убийца? — я говорил спокойно, замечая, что адвокат смотрит на мой пистолет.

Ага. Всё думает, почему я его в кобуру не убираю? Думай, дружище, думай.

— Нет, Шаман, всё, что ты сделал, сделано по моей просьбе. Значит, это я организатор и твой сообщник. Как и Кит. И если кто-то что-то узнает, мы вместе отправимся на каторгу. Как бы к стенке не поставили.

Я кивнул, удовлетворённый тем, что мы расставили точки над «i».

— Трупы — твоя проблема, — заявил