Геном хищника. Книга шестая - Евгений Александрович Гарцевич

временным отпуском. За день к нам подобралось ещё несколько игуан, одна подорвалась на мине и есть мы её не стали. А остальных ещё на подступе подстрелила Джуни, организовав нам ещё и ужин.

Как только ушло солнце, температура начала падать. И к полуночи стало даже комфортно. По крайней мере, можно было спокойно дышать. Земля всё ещё была горячей, но идущий от неё пар частично развеялся, превратившись с этакую позёмку, доходившую не выше колена. Мне стало совсем нормально, остальным с натяжкой, а вот шакрасику всё ещё было плохо. На разведку он с нами поехал, но из машины выходить отказался.

— Нам бы связь какую-нибудь придумать? — проворчал Купер, когда мы выбирались из машины.

План был простой: внутрь горы идём мы с Купером, а Шустрый с Джуни прикрывают нас на пути и поддерживают отход назад, в случае неприятностей.

— Ориентируйтесь на Пепла, — кивнул я на мелкого. — Он почувствует, если нас прижмёт.

— Уверен? — засомневался Шустрый. — А то будем по каждому его чиху за вами бегать?

— Не переживай, он в меня верит, — усмехнулся я. — Порой даже чересчур, так что сорвётся в бой, только когда у меня не будет шансов выбраться самостоятельно. Если просто рычит и скалится, то опасность вокруг вас. И это, — я придержал Шустрого, собирающегося перейти на водительское сиденье. — Не называй его псом, ему не нравится.

— Понял, принял, исправлюсь, — ответил Шустрый и отдёрнул руку, которой до этого собирался потрепать шакрасика по загривку.

Купер помог Джуни забраться на крышу «Форда». Мы оставили ей там СВД и «десятку» на случай, если появится что-то крупное.

— Там что-то светится, — сказала «мышка», прикладываясь к оптическому прицелу.

— Кажись, черепа, фонят, — ответил Купер, забравшись на колесо. — Может, ну их на фиг? А то полысеем так же, как и они?

— Пойдём проверим, — я пожал плечами, параллельно проверяя снаряжение.

«Чезет», кукри, штык (его я не стал менять в комплекте со «Стеном»), телескопическая дубинка: стрелять, резать, колоть, дробить — считай, комплект на все случаи жизни. Винтовка Древних с двумя последними замораживающими патронами лежала в багажнике на чёрный, то есть, на самый жаркий день. На боку аптечка, на спине рюкзак для потенциальных трофеев, в котором сейчас лежал только запас воды, фонарь и верёвка. Миссия у нас всё же разведывательная, пока не на войну идём. У Купера на одном плече укороченный помповый дробовик, на другом — чехол с мачете, в кобуре «Стечкин», а за спиной тоже рюкзак, только раза в полтора больше моего. Мы встряхнулись, проверяя, насколько гремим, активировали боевые браслеты и, стукнувшись кулаками, пошли вперёд.

Легко преодолели несколько «траншей» из пара, шуганули парочку игуан, спящих на камнях, и спокойно пошли на светящиеся точки, разбросанные по долине. Это действительно были те самые черепа, что я видел днём. Они светились мягким жёлтым светом и напоминали «атомных» светлячков Древних, только несмотря на больший размер, света давали меньше. Пусть их было много, но «мощности» не хватало даже на подсветку камней, из которых они торчали.

Сканерами и биомониторами мы уже проверили тот образец, что я захватил на память, и получили неоднозначные материалы. Кость была пропитана неизвестным системе составом, который, как только остыл в тенечке, тут же перестал определяться в принципе. А то, что он начал светиться в темноте, это уже какая-то третья форма пропитки. Именно пропитки, никакого покрытия типа лака, краски или какой-то иной мазилки мы обнаружить не смогли. А про радиацию Купер шутил, ничего такого мы тоже не обнаружили. Но приближаться к ним не стали и поднялись к входам в пещеры, извилистой дорожкой.

— В нос или в глаз? — спросил Купер, когда мы остановились в паре метров перед входом.

Он вытащил фонарь, но включать не стал. Света от черепов было достаточно. Сама скала и проходы всё-таки были каменными, но внутри (примерно через метр от входа) все стены были выложены черепами. И в глубину они тянулись настолько, насколько хватало взгляда. Ровные ряды черепушек, плотно подогнанных друг к другу. Соединительного раствора видно не было, но и пустоты между костями разглядеть не удавалось — просто желто-молочное свечение.

— Я что-то подобное в катакомбах под Парижем видел? — задумчиво произнёс Купер, ещё и затылок почесал.

— Это какой заказ был?

— Культурный, мля, — усмехнулся Купер. — И мрачный, тьфу, то есть брачный. С женой в отпуск ездили.

— М-мм, — уважительно кивнул я. Совсем уже эти рейды, заказы, кампании голову забили, уже порой и забываешь, что может быть как-то иначе. — Это с какой?

— С первой, — улыбнулся Купер. — Со второй-то у нас быстро всё закончилось.

— Впрочем, как и началось, — я тоже улыбнулся, вспоминая приключения Купера на африканском континенте.

— Не напоминай. Всё, что было в Вегасе, остаётся в Вегасе, — Купер махнул рукой на правый проём, приглашая меня идти первым.

— Так-то в Вегасе, а не в Уганде, — я пожал плечами и кивнул в левый проход.

— Один хер, мы тогда так напились, что проснуться могли в Исландии, и никто бы не понял, как это произошло, — проворчал Купер. — Тебе про Париж-то интересно послушать?

— Не особо, был я в этих катакомбах один раз. Там красиво всё уже для туристов выложили, по факту захоронения просто пачками находили, — ответил я и достал «чезет», проходя в проём.

Внутри оказалось прохладно. Я не удержался и дотронулся до массивного, но всё ещё человеческого черепа, который смотрел на меня со стены. Чёрт, они будто все на меня посмотрели. Я хоть понимал, что физически это невозможно, но отделаться от этого ощущения не мог. На ощупь кость оказалась холодной и скользкой, будто я лягушку потрогал.

— Если на нас никто не нападёт, то предлагаю сюда переехать, — шумно вдохнул Купер, чуть ли не полной грудью, когда оказался у меня за спиной. — Отличный, надо признать, здесь климат-контроль. Что видишь? Что чуешь?

Пока ничего. Длинный коридор из черепов, который под небольшим углом уходил вниз. Пахло странной смесью ветхости и старости с лёгкой примесью каких-то медикаментов. Голос Купера и наши осторожные шаги, а идти по скользким черепам было и странно, и неудобно одновременно — всё это стало звучать тише. Будто черепа не только охлаждали пространство, но и выполняли роль звукоизоляции.

Геном начало подколбашивать,