Рысюхин, помните свои шестнадцать? - Котус

и на людей тоже действует, хоть и немного по-иному, зато купить можно в открытую и почти не вызывая подозрений, если не закупаться слишком часто в одном и том же магазине.

— Тогда уж Лепидоптеролог должен быть. Вы сказали — британский⁈

Антон ухмыльнулся.

— Вы слишком многого хотите от сообщества наёмников. Они то «ругательство», что вы сейчас произнесли, даже на спор повторить не сумеют, не говоря уж о том, чтобы запомнить и использовать. А то, что он британский подданный в этом случае нам ничего не даёт. Профессиональный наёмник, острова покинул в пятнадцать лет и ни разу туда не возвращался, хоть в колониях мелькал регулярно. А самое главное, что как минимум трижды его действия шли прямо против британских интересов. И если два эпизода — тьфу и растереть, там ущемлялись частные лица, причём в одном случае он вообще действовал по заказу одной британской компании против другой такой же, чисто внутренние дела, то третий раз он крупно нагадил уже Короне.

— И что? Мог взяться за казённый заказ, чтобы заслужить прощение и возможность спокойно вернуться на острова со всеми накоплениями.

— Запросто. Ключевое слово — мог. Этот всё мог, принципиально беспринципный, если так можно выразиться, тип был. Ему что охранять врачей в Африке, что вырезать такую же миссию, всё едино было. И это не фигура речи, а детали его биографии. Но никаких доказательств его работы на родное правительство нет, ничего предъявить англичанам не можем. А если и попытаемся — они сошлются на тот самый случай и скажут, мол, мы сами его искали, спасибо, что помогли. А то ещё и издевательскую «премию» дадут, за помощь в устранении, фунтов двадцать.

— Ну, это уже слишком!

— Тем не менее, прецедент есть. Посланник английский, сука такая, одновременно с сообщением как раз из бумажника двадцатку достал и нашему оперативнику, самому молодому из всех присутствовавших, протянул. А тот сдуру взял.

— И фотограф рядом нашёлся?

Антон посмотрел на меня с некоторым даже уважением.

— А то как же! И уже вечером газеты вышли со статейками в стиле того, что, мол, русские офицеры так поиздержались, что готовы за какую-то двадцатку рисковать головой в поисках опасных бандитов. Так что, мол, если вам, джентльмены, нужны хорошо подготовленные и совсем недорогие охотники за головами…

— … !

— Вот именно. Пётр Алексеевич потом лично холки мылил, тщательно и пристрастно, всем причастным, деепричастным и прочим обормотам. И допустившим, и не пресёкшим… Ладно, то дела минувших дней, нам же, пожалуй, стоит следовать заповеди «не будьте чересчур мудрыми, а будьте мудрыми в меру». Знаете, кто сказал?

— Понятия не имею.

— И правильно, и не положено вам этого знать… — Антон вздохнул и перевёл тему: — Давайте пройдёмся с вами по некоторым моментам, что меня просили уточнить, и на ближайшие два дня вы свободны. Условно, конечно: уезжать из Царского Села никуда не стоит, поскольку можете в любой момент понадобиться. Но если всё же захотите погулять по столице — сообщите дежурному в Канцелярии, когда отбываете и когда планируете вернуться. И всегда держите при себе включённый мобилет!

Некоторые моменты мы уточняли до шести часов вечера — но не до десяти же, и тем более не до одиннадцати, а один раз было и такое. Вот честное слово, проще было выполнить поручение, чем о выполнении отчитаться! Или, как язвит дед, ни одно доброе дело не останется безнаказанным. Напоследок я рискнул тоже кое-что прояснить для себя.

— Меня несколько удивило, что никто не пытался сбежать из крепости. Они не успели, их не пустили, или там всё же был какой-то скрытый от наших глаз хитрый ход?

Прокречет пару секунд потратил на размышления, словно решал, что мне можно говорить, а что нет, и, наконец, ответил.

— Потайной ход был, в то время подобные сооружения без таковых в принципе не строили. Но бить шурф в скале удовольствие сильно трудоёмкое и не быстрое, камни для донжона и основания стен проще было вынимать из будущего подвала, так что копали не слишком далеко, выход сделали в какой-то будке метрах в тридцати от стен. Оттуда уходить планировали по не то оврагу, не то расселине. Крепостица несколько раз переходила из рук в руки, один из владельцев, видимо, не знал о ходе и овраг закопал: там помойку сделали, а когда очень уж вонять стала, засыпали щебнем, и будку снесли. Но не в этом суть. Потом, похоже, ход нашли, расчистили, будку восстановили. И, судя по следам в пыли, кто-то один успел смыться. Потом одна из ваших мин развалила будку, заблокировав выход.

— Но воздух через завал проходил, как я понимаю. И благодаря этому подвал и выгорел.

— Скорее всего.

— Жаль, если это главарь сбежал. Обидно будет, если выживет.

— Наоборот, очень хочется, чтобы он выжил! До момента, когда мы с ним сможем вдумчиво побеседовать. Но если он сдуру обратился за помощью к местным контрабандистам…

— Ага, помню: археологи и десять тысяч лет.

— Да, тот пограничный капитан умеет иногда выразиться, поэтично, ёмко и доходчиво. Мы, конечно, не археологов будем задействовать, ребята, если надо, всех найдут, но толку от трупа? Разве что для порядка в картотеке.

В столицу я, понятное дело, не поехал. Гулять по магазинам, с моей точки зрения, разновидность пытки и добровольно на неё идти никакого желания не возникало. Так же не вызывала сочувствия идея ехать летом в город, с его каменными стенами, каменными мостовыми и, кажется порой, каменным небом. Сады и парки есть и здесь, дворцы — тоже, остаётся только река и море? А что от них толку, если можно только смотреть? Одно расстройство, и ничего больше. Ни тебе окунуться, ни рыбку половить…

Вместо сомнительной во всех смыслах поездки я выспался, пообщался с жёнами, отдал ряд распоряжений по хозяйству, включая гвардейское, и засел в дворцовой библиотеке. Полистать журналы, например, в том числе и в принципе не попадающий в свободный оборот «Вестник ГАУ». Например, интересная статья с рассуждениями о «высокой баллистике», её определении, особенностях и перспективах. «Крона» напрямую нигде не называлась, но часть её характеристик использовались в качестве «гипотетических» примеров. Правда, автор приходил к выводу, что это слишком дорогая и сложная игрушка, заведомо ненадёжная и с явно избыточной мощью. Сочтём это за дезинформацию противника, поскольку я точно знаю, что эти тяжёлые винтовки запущены в ограниченную серию и в войска уже