Южный шторм - Анатолий Минский

победа над Республикой пиратам не достанется бескровно. Им понадобится несколько месяцев, чтобы восстановиться, починить корабли, заготовить оружие. На следующий год…

— Да, на следующий год, — подтвердил его опасения Иэрос. — Время есть. И есть шанс доказать, что мы с тобой умеем защищать страну не хуже родственника.

Горг не возмутился по обыкновению при слове «родственник». Если у старшего брата есть мысль, как победить самого Алайна, то какого рожна он медлит и изображает загадку?

Герцог Кетрика осведомился, точно ли никто не может подслушать их разговор, если его продолжить в башне замка. Там извлёк из сундучка стопку бумаг и вручил брату.

Ознакомление с сокровищем Иэроса привело Горга в замешательство. Потом он начал откровенно хохотать. Но веселье было грустным: угроза пиратов реальна, в отличие от средства борьбы с ней.

Четверть века назад к промышленному буму добавилась изобретательская истерия. Тысячи самоучек, от детей лавочников до благородных теев, пытались осчастливить мир гениальными прожектами. Один из военных инженеров Леонидии вспомнил предложение двадцатилетней давности: смонтировать пушки на дирижабле.

Утопия обрела черты реальности, если для летающей артиллерийской платформы большой дирижабль перестроить особым образом. Около трети объёма баллона обычно занимают ёмкости с горючим газом. По мере его расхода он замещается воздухом.

Столичный инженер предложил взять малый запас топлива, вместо горючего газа закачать водород. Грузоподъёмность вырастет и позволит прицепить под гондолой палубу с тремя-четырьмя короткоствольными орудиями. По его замыслу, пушки позволят поразить корабли с безопасного расстояния.

— Брат! Ты же много раз летал на дирижабле. Гондолу и так раскачивает — боковым ветром, встречным ветром, от дрожи машины. Представь доску в двадцать шагов длиной на длинных тросах, не меньше трёх-четырёх человеческих ростов, болтающуюся как конский хвост. Выше — нельзя, там горючий водород.

— Представил. И что?

— Допущу, что канониры-самоубийцы взлетели и разок дали залп. Скорее всего — в никуда. Отдачей эту платформу кинет так, что морская болезнь во время океанского шторма покажется насморком.

Иэрос театрально извлёк новый лист.

— Эти возражения очевидны. Мой инженер предложил закрепить вертикальный щит, словно большой плавник. За счёт парусности он уменьшит раскачивание.

— И увеличит крен от бокового ветра. Брат, ты хочешь сей нелепой конструкцией остановить десятки тысяч пиратов с Алайном во главе?

— Нет, конечно. Расчёт на пиратскую психологию. Ты же знаешь, дражайший, морские бродяги способны рубиться только во имя спасения жизни и за золото. Как только они узнают, что атака не сулит наживы, оправдывающей потери и риск, сразу ищут пути к отступлению. Теперь представь сигару дирижабля, а на диких островах пираты не видят в небе ничего кроме облаков и птиц, она сама по себе смотрится внушительно. С недосягаемой высоты падают снаряды. Затопить деревянную лохань можно пятью-шестью попаданиями, подпалить — двумя-тремя зажигалками. Начнётся паника.

Горг пессимистически качнул головой.

— Сколько выстрелов нужно для одного попадания? Сто? Двести? Даже без топлива дирижабль много не поднимет. После пары часов полёта до цели вынужден будет поворачивать к берегу. Снизиться сможет лишь выпуском водорода. Авантюра, брат.

— Согласен. Но шанс многообещающий. Нужны расчеты. Проверить их можно только стрельбой с воздуха на твоих южных островах. И, конечно же, успех опыта не освободит нас от рутины — мобилизации и отправки к побережью обычных войск, способных доказать пиратам невыгодность их предприятия.

— Острова хоть на камни разноси, если тебе угодно, — Горг отложил бумагу с эскизом небесной артиллерии, упорствуя в скепсисе. — Я же подумаю о рутине.

Его единокровная сестра также занималась бумагами и думала о расчётах. Долгие недели заточения выматывали душу. В один из редких визитов Орвис Далматис, в очередной раз вывалив ворох обещаний «всё будет хорошо», предложил скоротать время за изучением экономики Республики и Архипелага лордов. В юности Айна усвоила множество знаний, превращавших её, по отцовскому выражению, в тея-счетовода. Она с трудом понимала, зачем ей лавина самых разнообразных сведений, вряд ли нужных в жизни девушки из благородной семьи. Часть из них помогла скоротать время.

Крайне сложно было составить общую картину. В Винзоре она видела толстенные книги с длинными колонками цифр, каждый месяц подсчитывались доходы и расходы, выводился остаток в казне. Здесь — ничего похожего. Орвис доставил в особняк целый сундук пиратского бумажного добра: расписки, описи, договоры, неряшливые обрывки деловой переписки. Флибустьеры оказались крайне неаккуратны в ведении учёта. Собственно говоря, каждый знал число монет в своём кармане. Вожди Двенадцати островов имели общее представление о количестве золота в казне пиратской республики, точнее — о плачевном его отсутствии. Более глубокие изыски никого не интересовали. Гражданин Далматис, в виде исключения, попытался сообразить, насколько Острова жизнеспособны, если люди на них попробуют жить без традиционного дохода — от грабежа. Каким образом отвратить местный сброд от привычки, впитанной с молоком матери, гражданин лорд не объяснил.

Обрывочные данные подтверждали его догадку. На островах и вокруг них масса ресурсов, при рачительном подходе они способны приносить доход. Возможно — не меньший, чем от морского разбоя. Хлопок, специи, тропические фрукты, дары моря, экзотическая древесина и многое другое без труда находит спрос в Империи.

Радуясь, что хоть в какой-то мере она может принести пользу, Айна готовилась к приезду Далматиса с необычным волнением. Долгожданный хозяин тюрьмы изволил навестить затворницу только во второй половине августа, был задумчив, даже несколько невнимателен. Коснувшись губами девичьей руки, лорд объявил, что с дороги голоден. Слуги бросились накрывать на стол в беседке, со всех сторон укрытой зеленью. Здесь, в тропиках, она не теряла листвы и зимой. Летом, очевидно, создавала некоторую прохладу.

— Дорогая Айна, — начал Орвис, выслушав отчёт о бумажных раскопках. — Признаюсь, что я в затруднительном положении. Многие в Республике понимают ситуацию. Если нам превратиться в обычное государство и жить по законам, похожим на имперские, народу станет легче, но… Пока рядом с нами Архипелаг, где в ближайшее время никаких изменений не произойдёт, всё впустую. Если тратиться на охрану купеческих караванов или закладывать в расчёты потерю каждого второго судна, наш хлопок нужно продавать в Атанассии дороже золота. Иначе не выгодно. Не говоря о том, что торгаши с материка неохотно покупают товар островного происхождения.

— Что же делать? — спросила девушка, тронутая обращением «дорогая».

— Парадокс, но шансов больше, если бы инициатива исходила от верховного лорда. Он, когда сравнительно трезв, тоже понимает — нельзя бесконечно существовать преступным промыслом. Но пока не торопится ничего менять.

— Архипелаг сильнее?

Далматис пригубил вино, с явным безразличием к его вкусу.

— Флот не лучше. Тем более часть кораблей обычно находится в море в ожидании добычи — и у них, и у нас. Бойцов много,