Оружейники: Aftermath. Книга 2. Из глубин - Александр Павлович Быченин

какого-то явления… уже не помню, грома, что ли… короче, звучит он так: великая трагедия науки — уничтожение прекрасной гипотезы безобразным фактом.

Рассмеялись все, включая меня самого: девушки весело и заразительно, я с едва заметной горечью — все-таки моя гипотеза накрылась известным местом. Даже проф усмехнулся.

— Не расстраивайтесь, Анте! — подбодрила меня Франсин, отсмеявшись. Настроение у нее явно улучшилось — вот что значит вовремя разрядить обстановку. — Ну, не получилось алкагест открыть. Но ведь какая-то аномалия есть. И исследовать ее не менее интересно, чем легендарный алхимический компонент.

— А еще это жизненно необходимо, — против воли поддержала Тинка женщину. — Кто знает, вдруг они все чаще начнут появляться. И что тогда? Ведь жертвы будут… профессор, а вы что молчите?

— Я не знаю, что и думать, — признался тот. — С одной стороны, все ваши рассказы отдают бредом и явно антинаучны. С другой — потенциальная угроза жизни и здоровью людей… мне нужно подумать. Хотя о чем тут думать? Это дело вне нашей компетенции, необходимо привлечь специалистов из Службы мониторинга моря. И пусть они думают. Если вообще поверят.

— Что ж, профессор, это идеальный выход. Только учтите, что это проблема более научная, нежели прикладная. И на Службу мониторинга или патруль спихнуть ее не получится, — слегка надавил на психику я. — Вернее, поначалу очень даже получится, но все равно в конце концов они придут к нам. Или не к нам, а к кому-то еще в Университете. Вот только мы к проблеме ближе всех. Так зачем нам делиться славой?

— Славой, — буркнул проф. — Мечты, как вы прекрасны. Скорее тут с жизнью можно расстаться. Если все это хотя бы на одну десятую правда, то ни о какой самодеятельности не может быть и речи! С нас всех головы поснимают за нарушение техники безопасности. Так что забудьте, оба! Если кто-то и примет участие в подобной авантюре, то люди более опытные, пожившие… ох уж этот юношеский максимализм!.. Все, пойдемте, доктору Моро нужно отдыхать, мы ее утомили.

А вот тут лучше не спорить. Если проф посчитал, что пора разговор закруглять, значит пора. Ему ничего не стоит дока Росси позвать, и уж та-то точно нас взашей выгонит. Уж лучше мы сами, добровольно, без потери достоинства, так сказать…

— Ну и что ты об этом думаешь? — поинтересовался я, оставшись с Тинкой наедине.

Профессор с присущей ему деликатностью не стал нас обременять своим присутствием и ушел в лабораторию, а мы неспешно побрели к бассейну Люченте — подходило время утреннего кормления, а синьорина Монтанари старалась по возможности эту забаву не пропускать.

— Не знаю… странно это все.

— Что именно? Растворившийся в воде экраноплан?

— Не только. Что она делала в том проливе? И почему одна? Не верю я этой… как она на тебя смотрела!

— Тин, ты ревнуешь⁈ — поразился я.

— Вот еще! Очень надо!

Офигеть. Угадал. Вот и разбери этих баб… только что чуть ли не в любви признавалась, фанаткой себя называла, и вот уже загрызть готова. Надо что-то делать, как-то отвлечь. Да хотя бы подколоть.

— Только не говори, что она шпионка.

Альбертина посмотрела на меня, как на умалишенного, а потом глубоко задумалась.

— Эй, я пошутил! Ты чего⁈

— А я не шучу! — нахмурилась девушка. — Этих, с Новой Гренады, у нас много развелось. Летят, как пчелы на мед! И чего у себя не сидят⁈

Это она верно заметила. И про мед, и про пчел — здоровенных, но, к счастью, не кусачих. А вообще здесь все земное крупнее своих прототипов, из-за пониженной силы тяжести, надо полагать. Таких больших апельсинов, например, я в жизни не видел. А какие здесь злаки! Вот только растут не очень охотно, привередливы к климату и почве. Зато цитрусам раздолье.

И насчет выходцев с французской территории, названной по имени самого крупного их острова, тоже права моя ненаглядная. Идет процесс, потихоньку, исподволь, но идет. Человеку свойственно искать лучшей доли, а Патриа-Нуэво после восстановления сообщения с Новым Оймяконом заметно опередила конкурентов — как франкоязычных соседей, так и живущих за «семью морями» испанцев. Вот и перебирается сюда народ, особенно ценные специалисты. Грубой рабочей силы здесь и своей хватает, а спецы никогда лишними не бывают. Так что ничего удивительного в том, что доктор Франсин Моро, в недавнем прошлом являвшаяся одним из ведущих ученых Университета Новой Гренады, решила, что на территории Корпорации перспектив больше. Правда, переход на другую сторону слишком уж театрально обставила: публичный скандал в академических кругах, шумиха с преследованием и как апофеоз — просьба о предоставлении политического убежища. Ну и как в таком откажешь? И геополитическому противнику нос утрешь, и отменного спеца приобретешь. Да и сама Франсин со всех сторон в выигрыше — и руководитель лаборатории, и тема у нее своя, ни под кем не ходит. И даже при оч-чень большом желании на нее теперь не особенно надавишь, поскольку это будет означать грандиозный скандал и непременно отразится на имидже всей страны. Ой, непростая барышня!

— Нет, это уж слишком, — буркнул я. — Спишем на итальянский темперамент и девичью склонность к преувеличениям.

— Чего это к преувеличениям⁈

— Ну, тогда к гиперболизации.

— Дурак!

Некоторое время шагали молча — Тинка дулась, а я посмеивался, разумеется, про себя. Потом мне это надоело и я предпринял новую попытку разговорить спутницу:

— Как думаешь, проф поведется?

— Нет.

— Уверена?

— Без вариантов.

— Но ведь это такой шанс!!!

— Свернуть шею? — иронично вздернула бровь Альбертина. — Забудь. Это авантюра, а профессор Спанидис не приемлет авантюр. Это антинаучно и просто преступно! — весьма похоже изобразила она нашего научного руководителя. — А еще стоит денег, а у нас бюджет на год вперед расписан.

— Да, это аргумент. А если деньги будут?

— Мажор!

— Я серьезно.

— Ты у нас кем числишься? — хитро прищурилась Тинка.

— Младшим научным сотрудником. Практикантом по обмену, — поддержал я игру. — И что?

— И где же в твоих должностных обязанностях прописано участие в авантюрных экспедициях к черту за пазуху, да еще и с, мягко говоря, сомнительным результатом? За пределами рабочего дня, что ли? В свободное от основных обязанностей время?

— Тут ты не права. Деньги решают если не все, то очень многое.

— Хочешь доказать?

— Даже