Поиски утраченного завтра (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

— Ух ты! — выдохнул Алекс, таращась на меня. — Нет, я понимаю, вы живая легенда, но всё же… завидую!

До меня внезапно дошло.

— Вы сами никогда не говорили ни с кем из Контроля? Из Второй силы?

Алекс замотал головой.

Я огляделся. Убогий кафетерий, скучное безликое здание…

— Это что, всё фикция? — спросил я. — Игра какая-то? Вы притворяетесь Контролем?

Идея была безумная, кто же рискнёт навлечь на себя гнев Большой Четвёрки, присваивая себе их полномочия. Но я уже готов был и в такое поверить.

— Нет-нет! — запротестовал Алекс. — Всё сложнее! Мы Контроль, но…

Он на миг замялся, потом махнул рукой.

— А, к чёрту… Контроль не имеет постоянного представителя. Вторая сила из Четвёрки проявляется по мере необходимости.

— Да они все проявляются по мере необходимости! Слаживающая полвека назад тоже возникла, обратила нас и ушла!

— Нет, нет! Контроль не возникает в своём облике. Вы знаете, как выглядит представитель Контроля?

Я покачал головой.

— И я не знаю! По мере надобности Контроль возникает… в ком-то. Разумеется, если разумное существо дало на это согласие, вы же понимаете, правило Думающих! Контроль возникает, выполняет требуемые действия и уходит.

— А… — выдохнул я. — Блин.

Алекс часто-часто закивал.

— Я ни разу не был Контролем! Но надеюсь, что однажды смогу послужить ему. Вот Подающий Надежду — он был! Два дня! Ничего не помнит, конечно. Я свидетель! Мы сидели в этом самом кафе, нам готовили обед. А потом Подающий Надежду встал и пошёл к двери. Ни слова ни произнёс. Я поднялся, окликнул, а он на меня посмотрел… и я просто сел обратно. Я вдруг почувствовал! И всё! Через два дня он вернулся и рассказал, что ничего не помнит, ни где был, ни что делал…

Я сидел в полном обалдении, глядя даже не на Алекса, а на безликого синтета-повара.

Куклы. Все они тут куклы. Болванчики без лиц.

Слаживающие являлись лично. Их облик все воспринимали по-разному, но всегда как нечто прекрасное, волнующее, притягательное. Люди и большинство других видов — как непередаваемо красивый эротический объект. Некоторые виды — как мудрецов или учителей, воителей или художников. То есть истинный облик Слаживающих никому не был известен. Многие считали, что Слаживающие — это один-единственный разумный вид, когда-то давно и придумавший Слаживание, давно уже вышедший за пределы физической формы и способный принимать любой облик.

А вот про Контроль все были уверены, что в нём собраны представители разных видов. В какой-то мере так и оказалось. Вот только все они лишь марионетки для настоящего Контроля!

— Так, наверное, удобнее… — пробормотал Алекс.

Я посмотрел на него и представил себе сотни и тысячи молодых, пылких, искренне преданных Слаживанию землян, хопперов, хро, рили… прочих. Карьеристов и стяжателей, скорее всего, отсеивали. А вот такие, всей душой желающие послужить Контролю, приходили работать и узнавали, что в лучшем случае послужат какое-то время беспамятной марионеткой. И даже не узнают, какие подвиги совершили.

Ясно, почему так мало ходит слухов о подлинной сущности Контроля. Им стыдно признаваться в том, что они лишь набор ходячих кукол для сверхсилы!

— Понял, — сказал я.

Спрашивать некого. Мне повезло совершенно случайно поговорить с Контролем, но, если Вторые из Большой Четверки не захотят — нового диалога не будет. Мне некому задавать вопросы.

— Я напишу докладную начальнику департамента, — пообещал Алекс. — Про ваш вопрос, про ани…

Ну что тут скажешь?

— Спасибо, — я встал. — Надеюсь, какая-то информация будет. Спасибо вам за помощь, Алекс!

— Ну что вы, не за что! — Он тоже поднялся. — Никита… а могу я… папе будет так приятно…

— Конечно! — Я широко улыбнулся.

Алекс засуетился, нашёл в карманах телефон, жестом подозвал синтета и вручил ему аппарат. Велел:

— Сделай несколько хороших фотографий меня с гостем!

Синтет сделал несколько шагов в сторону, выбирая точку для съемки.

— Он умеет, — пояснил Алекс. — У него есть функция фотографа. Но вы должны дать ему разрешение.

— Да-да, конечно… Я даю разрешение на любительскую фотосъемку в личных целях!

Мы встали рядом и даже обнялись за плечи. Алекс сиял. Небось, до сих пор живёт с родителями? Прибежит домой, порадует мамочку с папочкой. Или не удержится, сразу пошлёт снимок?

Синтет сделал несколько кадров — телефон дисциплинированно помигивал огоньком, сообщая о ведущейся съемке.

— Вот спасибо, папа будет так рад… — пробормотал Алекс.

Синтет опустил телефон. И сказал:

— Никита Самойлов. Контроль не запрашивал биоформу ани для использования на планете. Линкор Стерегущих вышел в системе и попросил дать запрос, чтобы иметь основания отправить ани на планету. Надеюсь, что данная информация будет вам полезна.

Голос шёл откуда-то из глубины тела синтета. Белый безглазый овал лица оставался неподвижным.

Судя по тому, как вздрогнул Алекс, он даже не подозревал, что синтет умеет говорить.

Впрочем, я не сомневался, что если Контроль захочет войти в утюг, то заговорит и утюг.

— Простите, что это значит? — воскликнул я. — Стерегущие послали ко мне ани? Зачем? Какие у них претензии?

Но синтет уже протягивал телефон обратно Алексу, вновь превратившись в безмолвную послушную куклу. Контроль проявился в нём — и ушёл, сообщив всё, что посчитал нужным.

— Круто, да? — спросил я Алекса.

Тот закивал, глупо заулыбался, будто проповедник, услышавший во время молитвы отвечающий ему глас с неба.

— Завидую тебе, парень, — сказал я искренне. — Эй, ты только не зависай!

Алекс потихоньку приходил в себя. Даже проверил, как получились снимки. Потом спросил:

— Вас проводить обратно?

— Валяй, — кивнул я. — Так ведь положено, наверное?

На самом деле вряд ли в департаменте было хоть что-то секретное или важное. Но мне хотелось приободрить земляка. Мы вышли из кафе, а синтет забрал кружки и понёс их мыть.

— Видите, у Контроля никаких претензий к вам! — сообщил Алекс.

— Очень этому рад.

— А зачем Стерегущие прислали свою биоформу? — Он запнулся и задумчиво произнёс: — Разве Стерегущие работают на планетах Слаживания? Никогда о таком не слышал.

И вот это было действительно серьёзным вопросом.

Часть вторая

Глава 7

7

Большие города красивее ночью. Темнота — как вуаль на лице, скрадывает все огрехи.

Ночью Пунди сияет, причём везде по-разному. Каждый разумный вид предпочитает свой спектр освещения, до полного Слаживания с этим ничего не поделать. Вот и светят в ночи жёлтые, белые, синеватые и зеленоватые, розовые и даже фиолетовые кварталы. А поверх всего накинута сетка дорог со стандартным «тёплым белым» освещением (для человеческого глаза оно чуть холодновато, но все уже привыкли). Вдали, за городом, уходит в небеса спица орбитального лифта — она пульсирует разными оттенками оранжевого. Звёзд на небе видно не так много, как в пустыне, город даёт слишком большую засветку. Да и луны ещё не взошли. Но всё-таки несколько звёзд сияет в высоте, воздух в Пунди чистый, никаких грязных двигателей и технологий не используется.

Миры Слаживания (а Пунди — один из самых больших и старейших) очень уютны. И если ты не склонен к правонарушениям, не являешься супербогатым человеком (как Павлов) или не совсем человеком (как я), то честно признаёшь — жить в Слаживании безопасно и комфортно.

Медицина даёт людям возможность в ясном сознании и в хорошей форме дожить до ста пятидесяти лет. Наверняка цифра может быть и выше, но пока — так. А если ты очень богат, то, с учётом ряда ограничений, твоё существование может длиться практически бесконечно. Большая Четвёрка это позволяет, поскольку перезапись сознания в клон не сохраняет непрерывность личности. По сути, и Павлов, и его жена, и дочь, и сын — все они умерли, а сейчас живут их наследники.

Война, как таковая, в мирах Слаживания отсутствует. Есть конфликты, тёрки между разумными, которые в меру сил регулируют полиция, гвардия, весёлые дружинники хопперы (а что, прекрасное определение, я считаю!). В случае необходимости конфликты гасит Контроль.