Месть Солнцу - Василий Головачёв

разряда, похожего на электрический.

Запись была сделана в реальном времени, но прокручена в замедленном темпе, что дало возможность увидеть, как часть корпуса солнцехода в месте удара исчезает и появляется вновь через какое-то время, но уже с дырой в обшивке. На этом запись кончалась.

– Не мешайте! – потребовал Баринов, не оборачиваясь.

Было непонятно, что он делает, но похоже – слушает Страгу.

– Мы не мешаем, – сказал Климук. – Кто вас снимал?

– Беспилотник.

– Вы его забрали?

– Не успели, его утащила чёрная сетка. Но эту запись передать он успел.

– Непонятно…

– Да уж.

– Прокрутите ещё раз.

Соловьёв нерешительно посмотрел на комиссара.

Климук сделал понятный жест.

Запись повторилась. Лаврентий Павлович постоял, задумчиво глядя на виом, но в голову ничего путного не приходило, и полковник решил дождаться ухода Баринова.

Ожидание длилось всего минуту.

– Идём вниз! – вдруг приказал комиссар.

– К-куда? – опешил Соловьёв.

– В фотосферу.

– Но мы ещё не провели полный контроль!

– Двигаться можем?

– Н-ну… корпус обновили, генераторы заменили… осталась мелочёвка…

– Можем или нет?

– Да…

– Вперёд!

– Но прежде надо высадить ремонтную бригаду.

– Потом.

– Товарищ генерал, – вмешался ошеломлённый Климук, – что за спешка? Мы, конечно же, нырнём в Солнце, но после всех необходимых процедур.

– Я приказываю идти сейчас! Катер с группой Дрёмовой до сих пор находится в пятне, надо их спасать! Немедленно! Вам это понятно?!

– Для их поиска и спасения ведётся работа, нужны спасатели, нужны мощные машины…

– Капитан, врубайте ход!

– Отставить! – налился кровью Лаврентий Павлович. – Прекратите ввязываться в авантюру, которая может закончиться трагически!

Баринов повернул голову к своим сопровождающим.

– Махмуд, убери таможню!

Мощный качок в чёрно-синем унике погранслужбы двинулся к Лаврентию Павловичу, но был остановлен спецназовцем, преградившем ему путь рукой.

Качок попытался выкрутить руку парня – это был капитан Суровегин, – однако тот устоял, даже не покачнувшись.

Подскочил второй качок, однако нарвался на приём второго спецназовца, лейтенанта Химмеля, и улетел в глубину поста управления.

На плечах комиссара и его людей выросли стволы «универсалов». Губы Баринова изогнулись, готовые отдать приказ.

Спецназовцы Климука посмотрели на командира.

– Товарищ генерал, – сказал Лаврентий Павлович обманчиво мягким голосом, – прошу вас покинуть помещение! Ваше присутствие мешает выполнять экипажу свою работу.

Баринов с усилием взял себя в руки.

– Вы что себе позволяете?!

– Только обеспечиваю безопасность команде.

В рубку бесшумно вошли ещё трое парней в «кокосах» СПАС-центра, присоединились к сопровождавшим Климука.

Баринов косо глянул на них, кивнул головой на дверь.

– Вы будете лишены полномочий.

– После выполнения задания и только в том случае, если это решит спецкомиссия.

Климук кивнул Суровегину:

– Посадите их в каюту!

Спецназовцы в полной тишине повели качков комиссара вон из рубки.

Зелёный от избытка эмоций Баринов последовал за ними.

Соловьёв, набычась, посмотрел ему вслед, повернулся к Лаврентию Павловичу.

– Нажили вы себе врага, товарищ полковник.

– Переживём, – спокойно сказал Климук.

Дав знак своим парням, он двинулся в столовую корабля, вспомнив, что ещё не ужинал.

Через полчаса по персональной линии интеркома ему позвонил Соловьёв:

– Товарищ полковник, Баринов по криптоканалу разговаривал с Землёй.

– Этого следовало ожидать. Кому он звонил?

– Неизвестно, Страга этот канал не прослушивает.

– Ладно, давайте готовиться к походу. Всё равно придётся идти в Солнце и заниматься поисками Дрёмовой.

– Мы готовы.

– Высаживайте ремонтников на корвет.

– Слушаюсь.

Взяв тех же оперативников, капитана Суровегина и лейтенанта Химмеля, Климук проследовал в рубку, надеясь, что Баринов не будет больше качать права.

Действительно, генерала в посту управления не было, однако он появился там через две минуты, экипированный по полной программе экстрим-мероприятий: компенсационный костюм спасателя, турель «универсала» на плече, свёрнутый шлем, в руках дипломат ксенокомплекса «Юкки», обеспечивающий, по расчётам ксенологов, широкодиапазонную связь с представителями иных цивилизаций. Сопровождал комиссара фозм, серьёзных кондиций киб-защитник у ног в образе шестилапого пса.

Точно так же были экипированы и двое его клевретов.

Соловьёв с любопытством оглядел делегацию.

– Куда это вы собрались, джентльмены?

– Они со мной, – бросил Баринов.

– Прошу прощения, товарищ комиссар, но согласно инструкции СРАМ во время манипуляций в экстремальных условиях посторонним находиться в посту управления запрещено.

Климук ожидал, что комиссар вспылит, однако тот остался спокоен. Оглянулся, кивнул.

– Подождите на периметре.

Пограничники вышли.

– Дайте мне запасной ложемент.

Соловьёв посмотрел на Климука, собравшегося сесть в кресло руководителя экспедиции.

– Я постою, – сказал Лаврентий Павлович.

Баринов сел на его место, повозился, устраиваясь, не обращая внимания ни на кого, вытащил из вириала управления консоль дополнительной реальности, положил на неё дипломат коммуникатора и раскрыл. Вытащил оттуда корону менара, нацепил на голову.

Что он хотел сделать, было не совсем понятно, потому что коммуникатор был пока абсолютно не нужен, а управлять кораблём генерал не мог. Климук пожал плечами и кинул взгляд на виом.

– Поехали, Олег. До расстояния в тысячу километров над самым большим пятном.

По каютам и отсекам солнцехода разнёсся гудок предупреждения о начале движения.

Солнце, превращённое поляризационной системой видеообзора в неяркий багровый шар, загораживающий весь фронтальный вид, увеличилось в размерах. Чёрные кляксы солнечных пятен и более тёмные петли протуберанцев стали видны отчётливее.

Перед кораблём возникла на миг яркая световая окружность.

В посту звякнул сигнал предупреждения, напоминающий звон разбитого на куски бокала и известный всем космолётчикам Солнечной системы. Динамики интеркома синхронно заговорили в два голоса, на английском и русском:

– Борт «010», предъявите пропуск!

– Сбросьте, – сказал Климук, имея в виду свой позывной и номер карт-бланша.

Страга послал в эфир гравиграмму.

– Вход в зону разрешаю! – сказали по-русски.

Солнцеход окунулся в фотосферу светила, и пост управления залило цунами пламени разной интенсивности.

Климук закрыл глаза ладонью, но Страга подкорректировал световой поток, пламя почти погасло, проявился псевдорельеф поверхности Солнца – океан текучих капель-гранул плазмы. Показалась россыпь клякс, среди которых прятался и комплекс «дойки Солнца», созданный непонятно кем и непонятно зачем.

– Тысяча, – доложил Страга.

– Ответа нет? – Лаврентий Павлович имел в виду ответ пропавших без вести на призывы, которые слали висящие где-то в этом районе беспилотники.

– Нет.

– Пошли ниже.

Солнцеход начал опускаться.

– Фиксирую нерасчётные колебания шестого сегмента «зеркала», – доложил компьютер.

Это означало, что барахлит щит килевого трюма, с которым возились ремонтники, и Климук без колебаний приказал:

– Назад, до тысячи!

Пламя, охватившее «Победителя», стало тускнеть, превращаясь в стену, потом в сферу кипящего огня, сгладившую гранулированную поверхность Солнца.

Солнцеход поднялся на прежнюю высоту, будучи в «тени» пятна, пребывая в своеобразном колодце, образованном световыми вуалями. По сути, это и в самом деле была тень, так как пятно размером с такую страну на географической карте Земли, как Латвия, загораживало собой потоки фотонов, вырывающихся с поверхности кипящей солнечной плазмы по краям пятна.

– Надо спуститься ниже, – пробурчал