Виктор Тюрин - У каждого своя война

       "Джеффри. Ляо. Где Хью?!".

      Ответ на этот вопрос, секундой позже, я увидел на земле. Из груди, лежащего в густой пыли, Хью торчал обломок копья. Мое раздвоение личности в этот момент сейчас было самым острым и болезненным за все мое время пребывания в этом времени. Жажда крови и боевая ярость средневекового воина бросали меня в этот, пусть и бессмысленный, бой, а логика человека двадцать первого века и самосохранение толкали меня к бегству. И тут в шум боя врезался зычный голос предводителя разбойников:

      - Взять их!!

      Тут же из клубка теснившихся людей и лошадей, над которым висели крики и стоны, лязг железа и звон клинков, один за другим вылетело пятеро всадников, которые сразу же помчались в мою сторону. Данный расклад тут же разрешил все мои сомнения. Я развернул лошадь и увидел Лю и Чжана, сидевших неподвижно в седлах, с заряженными арбалетами. Именное это смертоносное оружие навело меня на мысль, как действовать дальше. Вонзив шпоры в бока животного, я помчался назад. Китайцы, правильно поняв мое намерение, тут же стали разворачивать лошадей. Мне показалось, что они слишком медлят, хотя это было не так, и я подстегнул их яростным криком:

      - Гоните во весь опор!!

      Мысли двигались, как моя бешеная скачка, быстрыми и неровными рывками: "Джеффри! Ляо! Хью! Я их бросил! А чем бы я им помог?! Умереть вместе с ними?! Мать вашу! Дай Бог, чтобы все получилось! Будет, суки, вам засада!!".

      Застоявшиеся кони легко взяли разгон и довольно быстро увеличили расстояние между нами и преследователями, чем я воспользовался.

      - Лю! - крикнул я в спину китайца по-английски, скакавшего в двадцати метрах впереди меня. - Через двести ярдов спешиться и в кусты!! Коней оставьте на дороге!!

      Я надеялся, что Лю все поймет правильно. Иначе.... Но тут же отбросил все лишние мысли и сосредоточился на выполнении своего плана. Развернул лошадь, тут же свернул с дороги, проломившись сквозь редкий кустарник, росший на обочине дороги. Мой неожиданный маневр сбил с толку преследователей, заставив их сначала придержать, а затем развернуть лошадей в мою сторону. Только они так сделали, как я снова повернул коня в сторону дороги. Мой маневр выиграл нам немного времени, но мне дорога была каждая секунда, для того чтобы выиграть свой личный бой.

      Несколько минут бешеной скачки - и за очередным поворотом дороги я увидел четырех лошадей. Разбойники, висевшие у меня на плечах, при виде их тут же заорали от радости. Их мысли нетрудно было понять. Слуги, бросив вещи и лошадей, сейчас бегут от них куда подальше, спасая свои жизни. Против них один только рыцарь. Но что он может сделать против пяти человек? Решив не переубеждать их в этом и для большего антуража, остановив своего разгоряченного коня за лошадьми, стоящих на дороге, я потратил только несколько секунд, чтобы успокоить рвущееся из груди хриплое дыхание, а затем громко закричал:

      - Не убивайте меня!! Я рыцарь!! За меня можно получить выкуп!!

      В ответ на мои крики раздался хохот и грубые шутки, ведь для расслабившихся разбойников все было предельно ясно: трус, понял, что ему не уйти, теперь решил вымолить себе жизнь.

      После того как разбойники придержали лошадей, один из них насмешливо крикнул:

      - Эй ты, храбрый рыцарь! Езжай сюда! Не боись, не тронем!

      После его слов ударил новый взрыв хохота, но мгновение спустя, смеяться продолжили только трое. Двое других разбойников в это время хрипели, имея по арбалетному болту в груди. Не ожидавшие подобного поворота событий, бандиты еще больше растерялись, когда трусливый рыцарь, до этого вымаливающий свою жизнь, выхватил меч и внезапно напал на них. Первый разбойник успел только достать меч из ножен, когда острие моего клинка перерубило ему шею. Жуткий хрип и бьющая из разрубленной шеи кровь, наполнили души двух оставшихся головорезов ужасом. В панике они начали торопливо разворачивать лошадей, но сделать это сумел только один. Стрела, ударив в спину второго бандита, вырвала из его горла короткий стон, после чего тот зашатался, после чего, потеряв равновесие, соскользнул с седла. Одна нога зацепилась за стремя, а конь, будто не заметив смерти хозяина, стал щипать траву. Последний бандит, нахлестывая лошадь, уже мчался в обратном направлении. Пришпорив своего коня, я поскакал за ним. Вполне возможно, что ему и удалось бы уйти, если бы не скакавший навстречу Ляо, каким-то чудом вырвавшийся из смертельной ловушки. Залитый кровью и едва держась в седле, он, тем не менее, попытался преградить дорогу разбойнику. Тот, похоже, уже настолько потерял голову от страха, что даже не попытался сразить Ляо, а вместо этого решил просто его обогнуть. Эти несколько секунд задержки дали мне возможность настигнуть наемника и нанести ему удар. Но судьба на этот раз оказалась к нему милостива; меч рубанул не по отпрянувшему в момент удара всаднику, а по его лошади. Та дико заржала, а затем встала на дыбы. Ошеломленный ударом о землю, разбойник не успел понять, что случилось, как я уже стоял над ним, с мечом в руке. Теперь настала его очередь кричать и молить о пощаде. Подбежавшие к месту схватки Лю и Чжан, тем временем, осторожно сняли с коня своего брата, а затем перенесли его за придорожные кусты и положили на траву. Я, тем временем, прислушался. Погони за Ляо не было. Нетрудно было догадаться, в чем тут дело. Главарь разбойников явно рассчитывал на то, что пятеро его подручных, после того как разберутся с беглецами, без труда разделаются и с раненым. Прикинув все это, я понял, что у нас есть небольшая передышка - минут на пять - десять, пока разбойничья шайка не заподозрит неладное.

      Пока Лю перевязывал своего брата и одновременно приглядывал за связанным бандитом, я подозвал Чжана; мы с ним зарядили четыре арбалета и засели в кустах в ожидании разбойников. Когда прошло в два раза больше времени, что отмерил, стал ломать голову, почему к разбойникам не приходит помощь. Подумав некоторое время, я пришел к вполне логичному выводу: среди бандитов большие потери, и главарь решил не рисковать оставшимися людьми.

      Только теперь я позволил себе подойти к Ляо. Тот, перевязанный, лежал на подстилке из срубленных веток и временами, чуть слышно, стонал от боли. Правда, при виде меня он постарался придать своему лицу бесстрастное выражение.

      - Ты отличный боец, Ляо! Что с Джеффри и Хью?!

      - Спасибо, господин, за ваши добрые слова. Хью был убит копьем в самом начале схватки, а ваш телохранитель храбро сражался до тех пор, пока под ним не рухнул конь, что происходило дальше, я уже не видел.