Великие Спящие. Эпилог. Том 1. Тот, кто никогда не сдаётся - Виталий Валерьевич Зыков

ведь именно таковы были слова его прославленного деда, вновь и вновь вспоминающего о единственном визите к нему в дом будущего Владыки. Жаль только стоящего перед Туланом чародея эти слова вряд ли могли устроить. Там, где ожидаются какие-то откровения и тайны, простые и правдивые ответы будут восприниматься как бесстыдная ложь.

И надо сказать, предчувствия Тулина не обманули.

— Тц-тц-тц, — с осуждением поцокал языком нолдец, даже не дав пленнику толком договорить. — Значит всё-таки не хочешь по хорошему, да? Что ж, значит придётся по плохому… — И уже через плечо бросил: — Палача сюда! Еретик вздумал упорствовать!!

Заверения Тулина в своей искренности — при мысли о пытках пророк едва не потерял от ужаса рассудок, — маг словно бы и не слышал. Для него пленник из собеседника уже превратился в источник информации, а с теми не церемонятся. Невезучего Мастера ложной судьбы ждала очень, очень тяжёлая ночь…

На казнь Тулина повезли в полдень. В покрытой рунами клетке, со сбивающими концентрацию магическими узорами на теле, в ошейнике и в сопровождении трёх десятков стражей — всё как и полагается при транспортировке опасного колдуна. Вот только был ли в том смысл, если невезучего пророка за ночь пыток из относительно здорового человека превратили в его бледное, «сломанное», подобие, к тому же лишённое языка и самой способности говорить? Внук Харбина этого не знал.

Он вообще как выяснилось слишком многого не знал, иначе точно постарался бы удовлетворить все запросы своих мучителей и купить спасение от страданий. Но то, чего хотели нолдец с заплечных дел мастерами, Тулин дать не мог, а рассказ о единственной встрече с великими К’ирсаном Кайфатом их отчего-то не устраивал.

«Я присутствовал, когда будущий Владыка осознал свою роль в Фиорском пророчестве! — мысленно повторил он то, что так не нравилось Охранителю. — И я пронёс отблески этого события через всю свою жизнь!!»

На данной мысли очередное брошенный друл пролетел через прутья клетки и разбил Тулину скулу — жители столицы Залимара, по улицам которой везли в данный момент пленника, не стеснялись в проявление своих чувств по отношению к Мастерам ложной судьбы. В него плевали, кидались мусором, пытались ткнуть палками… Человек цивилизованный назвал бы подобное варварством и дикостью, но Тулин на такое звание не претендовал. Всё что он мог, это терпеливо сносить издевательства и смиренно ждать казни, благо до неё оставалось совсем недолго.

И лишь одна вещь не позволяла ему скатиться в бездну безразличия. Старый потёртый фарлонг, что с детства — почти всю сознательную жизнь! — висел у него на шее. Подарок будущего Владыки его деду Хурбину за помощь в разрешении сомнений по Фиорскому пророчеству. Для капитана наёмников К’ирсана Кайфата это была сущая безделица, кусок золота, который отдал и забыл, но для тех кто связан с профессией провидца, монета имела неизмеримо более высокую ценность. Вещь, помнящая тепло рук живого бога, присутствующая в судьбоносный момент истории и после омываемая силой Дара аж двух Мастеров ложной судьбы… Разве можно после такого называть её обычной? Да один только тот факт, что незамысловатое «украшение» всё ещё висело у пленника на шее и никто до сих пор не попытался его сорвать, уже говорил сам за себя!

Тулин с трудом поднял истерзанную руку, сжал монету распухшими пальцами. И в тот же миг мир словно бы потускнел, выцвел, отодвинулся на задний план. Ничего не осталось, кроме Кормчего и потёртого золотого кругляша в его ладони. Кругляша, который вдруг показался чем-то чрезвычайно большим и важным, центром гигантского узла судьбы. Не чего-то такого, что способно повлиять на отдельного человека или даже деревню, а настоящего, истинного! Подобного тому, что не раз и не два видел его дед! Источника событий, обещающих потрясти основы стран и народов.

«Говорите Нолд больше не допустит подобного Фиорскому пророчеству, да? — мысленно усмехнулся Тулин, повторяя случайно брошенные нолдцем слова. — Несчастные, я помню отблески ауры самого Владыки!!»

И с этой мыслью сорвал фарлонг с шеи. Засаленный шнурок, на котором тот висел годами, тут же лопнул точно гнилая нить, что до монеты, то она выпала из ослабевших пальцев, проскользнула сквозь щель в досках на дне клетки и поскакала по камням брусчатки. Причём Тулин, вопреки предосторожностям пленителей впавший в этот момент в странное подобие провидческого транса, видел происходящее с ней не глазами, а неким внутренним взором. Поэтому мог наблюдать за тем, как золотой ударился о колесо повозки, отлетел в беснующуюся толпу, там попал под ноги какого-то горожанина, чтобы тут же быть отброшенным в сторону небрежным движением деревянного ботинка… Аккурат под ноги одетого в рванину дурачка. Грязного, вонючего, с размазанными по лицу соплями, но с какой-то затаённой страстью в сердце и острым желанием эту страсть воплотить в жизнь.

Именно он поднял монету и в ту же секунду, как кругляш оказался у него, ощущаемый внуком Хубина узел взорвался адским фейерверком.

Свершилось!!!

Тулин, уничтоженный и униженный, сам не понял как начал смеяться. Тихое истеричное хихиканье постепенно сменилось сдержанным фырканьем, что бы затем перейти в могучий хохот. И ничто, кроме топора палача, уже не могло заставить его остановиться. Наверное окружающие решили, что он сошёл с ума от пережитого, однако разум Тулина был в это время наоборот кристально ясен и чист. «Доставив» монету адресату пророк осознал, что то, ради чего он явился в этот мир, наконец произошло, его предназначение исполнилось, а значит и жизнь была прожита не зря.

«Я видел Владыку и помогал менять судьбы народов! Я видел…»

* * *

С меловой горы, куда Яр’мира затащил Храбр, и вправду открывался прекрасный вид на пока ещё узкую полоску молодого Стерегущего леса. Тут редкие островки громового дуба, там заросли держи-дерева, а во-он там без ветра качаются «отряды» ложных копейщиков — эльфы определённо не жалели сил и средств на создание в новых землях привычной для себя «зелёной» оборонительной линии.

— Такими темпами пройдёт ещё лет десять, и вдоль нашей северной границы возникнет непроходимая для войск зона. И длинноухие окончательно почувствуют себя в безопасности, — сообщил Храбр грасс Яро, словно бы ни кому толком не обращаясь.

— Генерал, они и сейчас в безопасности. Договор о ненападении, заключённый между моим отцом и Пятью королевствами продлевался уже трижды, и нет никаких причин считать, что он не будет продлён ещё и в четвёртый раз! — нахмурился Яр’мир, ощутив некоторое недовольство даже не словами верного соратника императора, а теми смыслами, что за ними стояли.

Почему-то сильно зачесался шрам над левой бровью, ещё в детстве