Хозяин Заброшенных земель - Дмитрий Лифановский

— Это не ерунда, профессор, — покачал я головой, — Они пока не знают, что мы здесь, но рано или поздно узнают. И тогда нас попытаются уничтожить любыми способами. Но еще раньше начну действовать я. Эти земли жалованы мне Великим Князем и прежде, чем идти вглубь аномалии, я хочу избавиться от захватчиков. А потом Вы забыли, что для экспедиции нужны деньги, база снабжения, люди, в конце концов!

— Мы можем предпринять какие-то меры, — неуверенно сказал Юнг, — Создать ловушки, поставить защитные сигналы, мы с Карлом довольно неплохие маги, не боевые, конечно, но кое-что можем! Мне нужна связь! — он, просветлев, вскинул голову, — С Ингваром! Я попрошу, нет, я потребую у него скорейшего освобождения Пограничья!

Я смотрел на профессора, на его горящие глаза и видел в них не только жажду знаний, но и глубокую, непоколебимую уверенность в том, что Великий Князь тут же, по его требованию, бросит все силы княжества на освобождение граничных с аномалией земель.

— А деньги — тлен! — заявил Юнг, — Вложу личные сбережения! Я довольно состоятелен, знаете ли. Да и брат меня поддержит. С людьми сложнее, — в его голосе появились легкие нотки сомнения, тут же сменившиеся энтузиазмом, — Но Вы не представляете, молодой человек, на что готов пойти настоящий ученый ради знаний!

— Нам не нужны ученые. Нам нужны носильщики, воины, рабочие. Мы не знаем, что ждет нас за этим хребтом. Пробираясь отсюда на север, мы прошли вдоль гор не углубляясь далеко в Заброшенные земли, считайте по самому краю, и потеряли почти половину людей. Сильных, хорошо подготовленных воинов. А вы собрались идти со своими умниками. Поверьте мне, Ларс Густавович, вы не доберетесь с ними даже до ближайшего перевала.

— А Вы?

— А я, дорогой мой профессор, Вам уже все сказал. Пока мои родовые земли не будут освобождены, и я не наведу здесь должный порядок, ни о каких экспедициях не может идти речи, — мне пришлось добавить в голос стали инемного придавить этого энтузиаста от науки ментально, иначе разговор не закончился бы никогда.

— Что ж, — Юнг тряхнул шевелюрой и упрямо поджал губы, — Значит, мы поможем Вам в этом.

— Вы говорите, как представитель рода или как частное лицо?

Профессор посмотрел на меня непонимающе, а потом, просветлев, улыбнулся:

— Как частное лицо, Федор Михайлович, как частное лицо. Говорю Вам это за себя и за Карла. Род Раевских ничего не будет должен роду фон Юнгов, — я, не скрывая довольной улыбки, кивнул. Карл с Ларсом Густавовичем не воины, но это не важно, их оружие — голова. Самое мощное и разрушительное оружие, которое только могла создать природа — человеческий разум. Но Юнг, не был бы Юнгом, если бы не добавил, — Зато Вы, молодой человек, будете должны мне, и Вы знаете, как отдать долг. Спокойной ночи,– и тихонько насвистывая веселый мотивчик, направился к своей палатке. Ну, и мне пора. Время позднее, а завтра день обещает быть ничуть не легче сегодняшнего.

Но напрасно я думал, что стоит мне только лечь, и я тут же усну. Я лежал в своей палатке, наблюдая, как играют на ткани входного полога тени от пламени костра и думал о нашем разговоре с профессором, о тайнах Заброшенных земель, о древних легендах, ушедших цивилизациях и пробоине в пространственно-временной структуре. Мысли ворочались в голове, как валуны в селевом потоке, грохоча и болью отдаваясь в виски. Проснулся кто-то из парней, подбросил дров в затухающий костер и пошел менять Отхона. Я слышал, как вернулся молодой воин. Он что-то тихонько напевал себе под нос, швыркая травяной чай, аромат от которого добрался и до меня. Так под это едва слышное заунывное пение степняка я и провалился в тяжелый сон, больше напоминающий забытье.

Утром проснулся с головной болью. Лагерь уже кипел деловой суетой. Работы распределили еще с вечера, и каждый знал, что ему делать. На кочевниках охрана и разведка, на Герде с девочками дрова и приготовление пищи, профессор с племянником продолжили перетаскивать вещи на склад, а я после завтрака занялся подготовкой снегоходов. Надо было навесить на них защитные амулеты, которые Юнг прозвал не поэтично, но в корне верно — стабилизаторами манопотоков. Придумать, как к этим стабилизаторам подцепить обычную физическую и магическую защиту так, чтобы они не конфликтовали между собой. При этом еще и надо защитить от хаоса пещеры, приспособленные под жилье и склады. Вобщем, дел было не переделать и все довольно спешные. Ничего, глаза боятся, а руки делают. Благо ночной буран к утру совсем затих.

Я взялся за первый снегоход. Едва успел наметить схему расположения артефактов, как меня отвлек крик часового:

— Тревога!

Глава 2

Тихий зябко повел плечами и подбросил в начинающий слабеть огонь несколько полешек. Дров осталось совсем мало, но от мысли, что нужно идти на улицу в ледяную хмарь, по телу пробегала крупная дрожь. Где-то вдалеке, пробирая до печенки, жутко завыл зверь, ему вторил такой же разрывающий душу вой. Встрепенулся и приоткрыл сонный глаз Белый, но, найдя взглядом товарища, тут же снова провалился в тяжелый сон. Заворочалась и застонала в забытьи Мирка. Стас поднялся, закусив губу от боли в опухших суставах, и приложил руку ко лбу девушки. Жар! Её бы знахарю показать, или ещё лучше лекарю. Только где их взять в Заброшенных землях? Да и зачем себя обманывать, ещё дня три-четыре, и им всем конец. Аномалия просто выпьет из них жизнь.

Он с обреченной тоской посмотрел на лежащих вокруг очага людей. Белый, Возгря, Яр, Мирина… — все, кто пока ещё живы из их привокзальной банды. Полма, Третьяк и Мытарь уже отправились — кто в Ирий, кто в Вальхаллу, как и полагается воинам — с оружием в руках. Остались на берегу Камы, чтобы дать возможность уйти остальным. Они вместе росли, дружили, дрались с центровыми и компотовскими, вместе щипали залетных фазанов, возомнивших себя великими охотниками. Пока не нарвались на того странного парня.

Потом, спустя некоторое время, не раз прокрутив в голове ситуацию и ее последствия, он понял, что в тот день Боги осенили их своей благодатью. Не по масти выбрали они себе добычу. Повезло, что Федор оставил их в живых. Предположения Тихого довольно быстро подтвердились. Сначала, когда сам Ворон стал крутить