Газлайтер. Том 24 - Григорий Володин

сделаешь⁈ — прорыкивает он, голос уже срывается на рычание.

Бер, видя, что его дядя уже на грани, осторожно кладёт руку ему на плечо:

— Дядя, успокойся…

Но это ошибка.

Феанор резко вскидывает руку и отталкивает его с такой силой, что Бер летит назад, как тряпичная кукла. Он глухо ударяется спиной в стену, со стены срывается картина лесного пейзажа и падает ему под ноги.

Зела не выдерживает.

— Не распускай руки, Феанор! — в её голосе гнев и угроза, а тело уже напряглось, как готовая к атаке пружина. — Лорд Данила знает, что делать!

Феанор злобно щурится и, даже не глядя на неё, холодно и презрительно бросает:

— Бер, утихомирь свою женщину.

Бер медленно поднимается, потирая плечо, и говорит ровным, но твёрдым голосом:

— Она всё правильно сказала, Воитель. Ты перегибаешь палку.

Феанор резко дёргает головой в его сторону, глаза вспыхивают чем-то опасным, напоминающим раскалённые угли.

— И ты туда же⁈ — его голос срывается на глухой рык. — Тогда я вас сам утихомирю…

На его коже мелькают тёмные отблески, контуры тела слегка искажаются, как будто он готовится облачиться в вулканический доспех.

В этот момент я резко гаркаю, продублировав по мыслеречи:

— ТИХО ВСЕ!

Феанор замирает, вздрогнув. Зела моргает, дыхание у неё сбивается. Бер удивленно смотрит на меня.

Это не какая-то особая техника, просто усиленный ментальный голос, который бьёт прямо в мозг, заставляя замолкнуть на инстинктивном уровне. Вот и затихли.

Я сосредотачиваюсь, прислушиваюсь к глухим вибрациям вдалеке.

— Вы слышите?

— Что? — голос Фенаора напряжён, но уже без прежней вспышки эмоций.

Зела хмурится, оглядываясь вокруг:

— Что слышим?

Я напрягаю слух, вслушиваюсь в далёкие колебания, которые будто прокатываются по земле.

— Взрывы. Очень далеко.

Я поворачиваюсь к ним.

— Чья-то артиллерия работает.

Три альва тоже напрягаются и прислушиваются, ловя отдалённые звуки. В комнате повисает напряжение, но Феанор не успокаивается.

Он подозрительно щурится, сверля меня взглядом, словно пытается уловить в этом подвох:

— Ты пытаешься меня отвлечь, менталист?

Я раздражённо бросаю, уже теряя терпение:

— Да сдался ты мне, Воитель!

Делаю шаг вперёд и жёстко смотрю ему в глаза:

— Хочешь ты этого или нет, но я вылечу альвов, и мне плевать на твоё мнение.

Феанор сжимает кулаки, но я не даю ему шанса возразить.

— Сейчас они пьют энергетические коктейли от Лакомки, чтобы подготовить свои организмы к лечению.

Пауза.

— Ты их пьёшь?

Он молчит.

— Если не пьёшь — то ты бесполезен для своих собратьев.

Мой голос ровный, но режущий, как лезвие.

— Повторить по слогам?

В его голове гулко разносится ментальная речь, жёсткая, чёткая, давящая на сознание:

— ПЕЙ. КОКТЕЙЛЬ. ИНАЧЕ. Ты. Не. Сможешь. Помочь. Своим. Сородичам.

Феанор замирает, ведёт бровями, взгляд становится отстранённым. Затем он резко разворачивается, хлопает дверью и уходит.

Бер смотрит ему вслед, в раздумьях проводя рукой по затылку.

Зела поворачивается ко мне и спрашивает:

— Что ты ему сказал, милорд?

Я отмахиваюсь.

— Что нужно было.

Одновременно мысленно вызываю Студня.

Но пока жду ответа, Бер не унимается:

— Даня, ты на свадьбу-то успеешь? Она же завтра.

Я морщусь, закатывая глаза.

Блин…

Все в курсе моей свадьбы, только я сам что-то запутался в днях.

— Сегодня закрепим наше преимущество в гонке. А завтра, да, конечно, отправимся на свадьбу через портал. Поэтому сегодня придётся поработать, раз берем день отгула.

В этот момент в кабинет наконец влетает Студень. Дышит тяжело, явно бежал со всех ног.

— Шеф, гули!!!

Глава 2

Я поворачиваюсь к старшему гвардейцу.

— И где же гули?

Студень подбегает к столу с картой, пальцы нервно скользят по плотной бумаге.

— Почти что у нас на пороге, шеф, — он тыкает пальцем в точку на карте, очерчивает красным маркером. — В часе на восток от Стрёмено.

Я киваю, в голове мгновенно выстраивается схема, точки соединяются в единую картину.

— Понятно.

Но что за взрывы? Далекие рваные удары, прокатывающиеся по воздуху, до сих пор доносятся изредка.

Студень застыл вслушиваясь в эти далёкие раскаты.

— Выяснил, кто ведёт обстрел?

Студень безрадостно отвечает:

— Это как раз Семибоярщина. Их артиллерия бьёт по гулям, но…

Я перебиваю, уже предчувствуя подвох:

— Они не бомбят орду?

Студень качает головой, лицо у него тёмное, напряжённое.

— Вот именно! Они бьют мимо! — Он сглатывает, а потом зло добавляет: — Разведка доложила, что они гонят гулей прямо на нас.

— Как это гонят? — не понял Бер.

— Очень просто, племянник, — хмыкает Феанор, быстро сообразив. — Другие человечишки подставляют нашего человечишку и хотят убрать его, натравив орду.

— Верно, — киваю я на недоуменные взгляды голубков-альвов.

Зела выдыхает через зубы, злобно, как будто готова плюнуть на карту.

— Вот же сволочи… Своим бьют в спину!

А я добавляю с полной уверенностью:

— Значит, сегодня мы вылечим альвов. И сделаем это быстро.

Я бросаю Зеле и Беру:

— Проследите за вашими сородичами — пусть немедленно примут новую порцию коктейля.

— Да, милорд. — Воительница-альвийка кивает, разворачивается на пятках и уже через секунду исчезает за дверью. Ее жених остается на месте.

Оборачиваюсь к Студню:

— Собираем срочное совещание. Немедленно.

Студень кивает и уходит искать Булграмма.

* * *

Стрёмено, Междуречье

В своей комнате Светка мысленно общается с Лакомкой. Мыслеречь бывшей Соколовы торопливая, порывистая, обрывается на полусловах:

— Да, поняла! Поняла! Проконтролирую, чтобы на свадьбу мы с мелиндо… тьфу ты, с Даней вернулись вовремя!

Но тут же отвлекается, взгляд резко дёргается в сторону, шаги становятся быстрее.

— А сейчас мне не до этого. Орда надвигается, похоже, будет крутое мочилово.

Она обрывает связь, мысленно закрывая канал с «сёстрами», и, ускорившись, почти бегом несётся в зал совещаний.

* * *

В зале собираются все ключевые фигуры моей военной кампании. Великагорыч с привычным азартом, Феанор — как всегда взбешён. Зела и Бер стоят плечом к плечу, Студень молча ждёт. Светка влетает в последнюю минуту, едва переведя дыхание.

Я смотрю на карту, изучаю прочерченный маршрут движения орды, расставленные точки артобстрела.

Студень указывает пальцем на местность за лесом:

— Вот здесь бомбит Семибоярщина, подгоняя гулей.

Я вскидываю взгляд:

— А кто именно бомбит?

Студень бросает взгляд в блокнот:

— Шереметьевы, Годуновы и Хлестаковы.

Последние два — неудивительно, а вот Шереметьевы — занятно. Это не род моего друга, графа Антона, которому я помог отвоевать невесту в Испании, а его ближайшие родственники. Графский род Шереметьевых произошёл от бояр Шереметьевых, и с тех пор их разделяют на Старых и Новых.

— Артиллерия бояр специально мажет, — добавляет Студень. — В этом не сомнений, шеф. Эти уроды специально гонят тварей в нашу сторону. Но мы можем