Призванный Судьбой - Владимир Александрович Сухинин

еще, выделю вам конт рядом со столицей и возведу в дворянское достоинство.

– Благодарю, ваше величество! Я докажу своей службой, что вы во мне не ошиблись.

– Вот этого я от вас, Румбер, и жду. Я хочу, чтобы лорды и церковь трепетали только от упоминания вашего имени. Стойте на защите короля и будете награждены еще больше.

Генерал молча поклонился еще раз.

– Разрешите внести предложение, ваше величество, – разогнувшись, произнес Румбер.

– Говорите, – разрешил король и заинтересованно посмотрел на генерала.

– Нам нужно создать корпус полевой жандармерии, ваше величество.

– Это зачем? – нахмурился король.

– Затем, ваше величество, что ни один жандарм вас не предал. Они, бывает, наживаются на преступниках, но никогда вас не предавали. Военные же чины – сплошь аристократы, и могут перебегать от одного владетеля к другому. Этот корпус будет состоять их четырех полков. Один разметим в столице, остальные в ближайших городах. Сделайте из них старую гвардию, ваше величество, и можете спать спокойно.

Король задумался и перекинулся взглядом с секретарем. Тот молча прикрыл глаза, и король согласно кивнул:

– Вы правы, Румбер, это дельная мысль. Жандармы и маги в этой ситуации показали себя как преданные подданные. Займитесь этим. Указ вы получите сегодня же. Еще что есть вам сказать?

– Нет, ваше величество.

– Хорошо, Румбер. А почему не ходатайствуете о своем дознавателе с севера? Как его?..

– Уильям, ваше величество. Не имею желания. Он сам о себе может позаботиться.

– А где он?

– Не знаю, ваше величество. Он не открыл мне свои планы.

– Почему?

– Боялся, что меня схватят ищейки кангана и пытками заставят рассказать, где он может находиться.

– Какой предусмотрительный молодой человек. Вы говорили, что у него жена аристократка?

– Да, ваше величество. Дочь одного из мятежников. Она сдала своего отца следствию и вышла замуж за Уильяма.

– Ловкая девица, – похвалил король. – Найдите его, Румбер. Он мне нужен вместе с женой.

– Постараюсь, ваше величество, но если он в империи шуаней, то его не достать.

– А почему вы думаете, что он может быть у шуаней?

– Жена Уильяма перевела свои активы в банк шуаней.

Король задумчиво покивал.

– А я недооценил его, – проговорил он. – Все равно постарайтесь узнать, где он.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Ну идите, Румбер. Вас ждут расследования и дознания. У меня появилось много врагов…

Король не договорил. Он сказал все, что хотел, и умный Румбер его понял, поклонился и, чеканя шаг, вышел.

– Борис, что скажешь? – спросил король.

– Румбер умный и беспощадный. Ему нужен осмотрительный заместитель, иначе он таких дров наломает, что мы останемся без дворян.

– Согласен, Борис. Подбери ему заместителя из родовитых. Пусть они грызутся между собой. А дознаватель-то ушлый. Дело не доделал, нахватал деньжат с мятежников и скрылся… – недовольно произнес король.

– Может, это и к лучшему, – ответил Борис, – не надо будет марать руки…

– Да, может быть, – покивал король. – В конце концов, это он заставил заговорщиков раскрыться преждевременно.

Столица Майроба. Замок конадриона церкви Дракона

В замке конадриона царили уныние и скорбная тишина. Кроме зала для совещаний. Второй час шел совет старейшин, и они не могли выработать общее решение. Воинствующий магистр ордена Меченосцев веры, досточтимый иерон Оберфалос, кричал и сыпал проклятиями. Именно его братьев было решено выдать королю в качестве инициаторов мятежа. Но выдать мертвыми.

– Почему инквизиторов? – размахивал руками перевозбужденный магистр. – Почему не духовенство? Чем мы хуже?

– Тем, – увещевал его досточтимый Августин, – что король не любит вас, орденцев, и будет рад наказать инквизицию. Вы же сжигаете людей, а их имущество забираете себе… Мы обойдемся меньшими жертвами среди отцов веры.

– Мы не наживаемся на имуществе еретиков. Оно проклято и не может попасть к мирянам. Мы его отмаливаем от их грехов! – закричал возмущенный кощунством иерона Оберфалос.

Проказа сидел в своем темном углу, отдельно от остальных, прикрыв глаза. Слушал и не вмешивался. Глава совета старейшин конадриона отец Мишлен лезть в перепалку отцов веры опасался. Там дело могло дойти до кулаков, а он был слишком стар.

Так прошло в бесплодных спорах еще полчаса, и Проказа понял, что пора сказать свое слово.

– Я предлагаю сделать следующее, – проговорил он, не повышая голос. Все спорщики тут же замолчали и повернули головы в сторону сидевшего в темноте иерона с накинутым капюшоном. – В Хволе лежат тела инквизиторов и бойцов «Черного лотоса». Надо их забрать и отдать королю как мятежников. Шум по поводу их гибели поднимать не будем. Ну умерли святые отцы и умерли. Это север, там всякое случается. Таким образом мы и короля ублажим, и отцов веры сохраним.

– А как быть с духовником Оригона? – спросил молчавший до этого отец Мишлен.

– Его придется казнить самим, – отозвался Проказа.

– Казнить? – закричал глава духовников иерон Августин. – Почему? Он действовал по нашему плану…

– Тогда идите на эшафот вместо него, – спокойно ответил Проказа.

– Я? Нет. Я не могу… Пусть уж лучше он, – осенил себя змейкой отец Августин. – Или вы, святой отец. Вы все равно больны и скоро помрете…

– Я бы пошел на эшафот за наше дело, – невозмутимо ответил из своего угла человек в капюшоне, – но меня сразу узнают по язвам.

– Да, это верно, – согласился Мишлен. – Кроме того, на Проказе вся разведка и скрытые операции церкви. Казним духовника за то, что не смог отстоять дело церкви. Такое сытое благодушие не прощается. Это хуже предательства, отцы.

Все дружно закивали. Решение принято, и священнослужители остались довольны.

– Я прикажу магистру «Лотоса» привезти тела, – закончил совещание отец Мишлен.

Бирмингем, сутки спустя

В замок ландстарха, где поселился Оливер ла Коше, прибыл гонец от короля и привез грамоту для нового правителя провинции. Этой грамотой карлик назначался наместником провинции и исполняющим обязанности кангана севера.

Оливер, получив широчайшие полномочия и благоволение короля, ревностно принялся за наведение порядка. Дружины прибывших по его приказу лордов были пересчитаны, и тех, кто не явился, – а их было шестеро, – объявили изменниками короны.

На штурм замков строптивых лордов были отправлены объединенные дружины. Лорды провинции были рады пограбить и с остервенением принялись опустошать владения опальных дворян.

Ла Коше лично присутствовал на допросах арестованных дворян, приближенных к сведшему счеты с жизнью кангану де Ро. Первым в списке значился личный порученец кангана Гольц. После его допроса Оливер изрядно испугался. Выходило, что брат просмотрел у себя в провинции масштабный заговор против короля. Такое не могло произойти без участия самого ландстарха Гиндстара ла Коше или его молчаливого одобрения. Значит, и его брат тоже был участником заговора…

Почти все лорды так или иначе были причастны к мятежу. Кукловодами заговора