Творя божественное зло - Борис Владимирович Сапожников

дурная репутация этого места. Не самый лучший план — лезть в чащу, где встречаются громадные ранкары, а в небе над головой светит чужая луна, окантованная серебряным гало, без подготовки было тем ещё безрассудством. На него могла решиться отчаянная беглянка, а вот преследователи уже дважды подумают стоит ли игра свеч, и не лучше ли запросить поддержку и прочесать лес силами побольше взвода из пяти машин.

— Заходим парами, — приказал Гостегард. — Рамер, идёшь один, первым. Расчисти нам место для схватки.

Робот вахмистра Рамера вместо стандартной винтовки был оснащён тяжёлым огнемётом и пневматическим молотом. Сложно найти оружие лучше для того, чтобы в считанные минуты превратить деревню, где опустилась на землю машина беглянки, в руины, среди которых куда удобнее сражаться, нежели между жалких лачуг, собранных их подручного материала.

— Игни эт ферро! — нещадно коверкая благородную латынь, выпалил Рамер, обрушив пламя и сталь на деревню.

Он набросился на неё со всей пролетарской ненавистью, ненавистью пролов — граждан третьего класса, к тем, кто стоит ниже их. Жителям Поверхности. Огнемёт выплюнул струю жидкого пламени из раструба, украшенного драконьей головой. В нём корчились фигуры сразу нескольких человек. Робот Рамера пронёсся над ними, повалив на землю. Ни одна не поднялась. Паровой молот в правой руке его боевой машины легко сравнивал с землёй жалкие лачуги, разнося деревянные стены в щепу, а огнемёт доделывал дело.

Вахмистр первым опустил своего робота на землю, демонстрируя командиру, что площадка для битвы готовы.

Всё это время робот беглянки не шевельнул и пальцем — и это очень сильно беспокоило лейтенанта Гостегарда. Если она приземлилась не для драки, то для чего? Уж точно не для того, чтобы сдаться без боя — к чему тогда вся эта канитель с побегом. Гостегард не понимал, что происходит, и это начинало его злить.

— Приземляемся, — скомандовал он, первым направляя своего робота к руинам почти сровненной с землёй деревушки. — Берём его в клещи! Гисрек, за мной. Онхард, Гернер, заходите справа.

Дождавшись подтверждения от всех бойцов, он опустил свою машину в пепел, оставшийся от деревеньки Тертер, где никогда прежде не видели боевых роботов.

Как он так быстро добрался до деревни Фей не помнил. Он словно и в самом деле отрастил крылья. И всё равно не успел. Он замер на окраине, наблюдая за здоровенными боевыми машинами, топчущими то, что осталось от Тертера и его жителей. Стальные ноги бронированных гигантов поднимали тучки пепла, и откуда-то Фей, лишённый памяти, точно знал, что такой вот жирный пепел бывает, когда сгорает не только дерево, но и люди.

Фей сам не понял, как упал на колени, зарывшись руками в жирный пепел. Он поднял ладони к лицу, и провёл ими по щекам, пачкая кожу…

Беглянка замерла на опушке Чернолунного леса. То чувство, что рвануло её внутри, когда робот пролетал над одиноким домом, вернулось. И оно было раз в десять сильнее. Будто остро отточенным ледяным ножом полоснули по внутренностям. Она обернулась к руинам деревни, где остался угнанный боевой робот, и увидела, как тот будто сам собой пришёл в движение.

А следом началась бойня.

Как всегда, нечто непонятное очень быстро переросло в нечто весьма неприятное. Все пять роботов надвигались на машину беглянки, которая, кажется, была даже лишена пилота, и лейтенант уже готов был отдать приказ открыть огонь. На дисплее мигали цветными отметками маркеры цели, распределённые между бойцами. С идеальной дистанции поразить цель специальными снарядами, которые не повредят броню, но прикрепившись к ней надёжно вырубят всю электронику робота, и дело сделано. Можно вызывать транспорт, утерев нос этим позёрам из спецназа.

— Огонь! — успел скомандовать Гостегард, но на гашетку нажать уже не успел.

Робот беглянки сорвался с места, в одно мгновение оказавшись рядом с машинами Онхарда и Гернера. Так близко, что не могли стрелять навскидку, не рискуя попасть друг по другу. Робот беглянки не имел ни навесного, ни ручного вооружения, он дрался как кулачный боец, и весьма успешно. Стальные пальцы сомкнулись на запястье машины Онхарда, легко раздавив композитную броню. Провернувшись вокруг своей оси, робот беглянки швырнул Онхарда прямо на стоящего рядом, и не успевшему никак отреагировать Гернера. Боевыми машины с треском врезались друг в друга, повалившись на землю. Подняв тучу жирного пепла.

Беглянка на миг замерла, и вахмистр Рамер просипел в эфир.

— Господин лейтенант, да это же…

— Без тебя вижу, — оборвал его Гостегард.

Омнибот — боевой робот, превосходящий других на порядок. А всё потому, что пилот управляет им без помощи рукояток и дисплеев. Он сливается с машиной в единое целое — его разум и душа меняют тело из плоти и крови на прочную конструкцию из стали с огненным сердцем плазменного реактора.

Теперь Гостегард понял почему за беглянкой отправили спецназ, а его отряд должен был только выследить её и затравить, будто загонщики, предоставляя другим пожинать плоды победы и славу. Его взводу ни за что не справиться с омниботом, остаётся лишь подать условный сигнал и надеяться продержаться подольше. Не до подхода бойцов спецназа — на такое чудо Гостегард не рассчитывал. Они могли драться и умирать, и скорость их гибели зависела лишь от ловкости пилотирования и гордости, заставляющей раз за разом подниматься из жирного пепла, в который вахмистр Рамер обратил деревушку Тертер.

Изменивший цвет с тёмно-стального на багровый, будто свежей кровью облился, омнибот ринулся в атаку.

Гостегард вскинул винтовку, не успев сменить магазин с парализующими патронами на боевые, зато дважды надавил на гашетку. Шесть снарядов с убойной дистанции должны были если не остановить, так хотя бы замедлить омнибота. Но тот стремительно изменил направление атаки, и вместо Гостегарда обрушился на державшегося в стороне Рамера. Все снаряды прошли мимо, как и те, что успел выпустить Гисрек. И всё же как бы стремительно ни двигался омнибот, он оставался девятнадцатиметровой боевой машиной, и стоявший на месте Рамер успел вскинуть огнемёт, окатив его волной жидкого пламени. Однако омнибот словно и не заметил её, прорвавшись через завесу огня прежде, чем Рамер успел поднять паровой молот. В считанные мгновений багровый робот оторвал правую руку машины Рамера, отшвырнув в сторону. Огнесмесь полилась на бок и ноги робота Рамера, воспламеняясь на воздухе.

В силе духа вахмистру было не отказать — он сумел-таки вскинуть руку с молотом, но омнибот перехватил её, поймав в захват, и подсёк ноги врагу. Багровый робот дрался с ловкостью опытного рукопашного бойца. Машина Рамера с грохотом рухнула наземь, окутавшись клубами пара. Сочетание молота и