Возрождение. Как достать любимую со звезд - Василий Федорович Биратко

Архимед переключил бластер на лазерный луч, медленно разогревая металл, пилил зубы по одному, они падали на пол, взрываясь снопом иск, осыпая варвара с головы до ног. Лаз расширился. В ушах затикал Тёмин обратный отсчет: 20, 19, 18…

– Я заметил, он что-то прятал, отвлекая меня, добровольно сдавая ключи от входов, этажей, ангаров… пытаясь оттянуть время.

Бластер потух, Архимед полез в пасть с еще оставшимися клыками, обжигая себе руки, тело о расплавленное железо. Вспыхнули края льняной рубахи.

– Тогда я запустил руку-щупальце в пробитую мною брешь меж хаоса битов.

Я выпал на обратную сторону дверей. По центру комнаты стоял золотой будильник времен развитого социализма. Стрелка в такт звона в ушах стучала 5, 4, 3…

– В последние фемтосекунды я успел захватить импульсом и сбить шифр с матрицы Управдома на чистую, как первый снег, мою ячейку памяти. Точно как ты сейчас.

Видя и слыша последнюю секунду, Архимед в прыжке запустил бластер. Он, словно бита в городках, пролетел пространства комнаты, вращаясь, разрезал воздух, нарушая вековую тишину шумом винта геликоптера, сбил будильник на пол.

Когда я поднял тяжелейший ключ от этих дверей, десять в двадцатипятизначной степени число, и взглянул в видеонаблюдение, я увидел, что он скрывал от меня в этой комнате. И каково было мое удивление, что силы и энергия, затраченные мною…

Архимед поднял будильник, смятый, как консервная банка, висевшая на надежном вакуум-проводе. Фитиль и бикфордов шнур, тянувшиеся к зарядам, разложились еще столетия назад из-за отключения жизнеобеспечения в целях экономии энергии. Экономия вылезла боком, ударив в самое сердце защиты, оставалось подождать десяток лет – и база встретила бы «днем открытых дверей».

–…было все впустую, сырость превратила мое усилие в ничто. Зря отбрасывал коды и ключи, любезно предоставленные Василием, теперь придется заново подбирать их. Сколько трудов…

Варвар взглядом обвел гладкие метровые титановые столбы с тротиловым зарядом, уходящие к высокому потолку. Рука произвольно сжала согнутый будильник, золотые шестеренки впились в покрытые волдырями от ожогов ладони, разрезая до крови.

– И ты это видел в виоме!!! – заорал я в ярости. – Кретин, урод, выскочка, даун!..

– Меня хватило на целых 5 секунд и 238 фемтосекунд, – веселясь, произнес Тёма. – Интересно, во сколько вложится Архимед?

– Учитывая косноязычную речь варваров и запинки от волнений, знание двух языков, думаю, за полчаса выскажется, – поддержали его Софья-София. Набросим сюда минут пять на поиски меня, чтоб съездить мне по физиономии.

Эта фраза вывела меня из бешенства и бросила в истерический смех.

ГИПС не по зубам

– И что теперь прикажешь делать, батарея на глайдере в ноль, ушла на разрушения барьера, чтобы предотвратить базу от самоуничтожения, которого не предвиделось. Тёма, ты о чем думал, прежде чем принялся гонять меня по коридорам?! Теперь за пять тысяч километров идти с батареей, – все еще злясь на его, напоминали волдыри на пальцах и попе.

– Я в отличие от некоторых нормально соображаю, – съехидничал Тёма. – Во-первых, пока ты выкручивал кренделя, я сам производил распаковку и атаковывал изнутри. Свой комментарий я вел параллельно твоему продвижению по коридорам, Управдом держался до последнего, и когда ты полез в пасть, он сдался, и я включил виом. Останавливать тебя в дыре я не рискнул, чтоб не задержать на раскаленных зубах, вот и решил пошутить в конце.

Во-вторых, каждый военный глайдер заряжен не только маршевой батареей, но и каждое орудие имеет свою собственную. Заряжая основную, они сами набирают себе энергии, но назад отдать не могут, защищены обратным симмистором. Открой в трюме глайдера боковые шлюзы и кабелем обойди заряд-блок. Ничего не выходит, вакуум-провода болтаются не подключенные, конденсаторы пусты, – вылезая из тесного люка, произнес Архимед. Злость с новой силой подступала к горлу.

– В ангарах остались два аппарата, проверь их оружие.

– Они так же пусты, – через десять минут констатировал печальный факт.

– Заряд за тысячелетия мог стечь с молекулярной сетки, ослабив электронполе на стенках. Придется тебе сварганить любимую жужалку, за месяц накрутишь.

– София! Когда ты научишься держать язык за зубами? – вскипел с новой силой Архимед.

– Когда приобрету натуральные зубы, милый, – кокетливо произнесла она.

– Снова иду на жертвы, держи немного, – вздохнул Тёмыч, все, что успел отсечь у Василия. Этого хватит перемахнуть хребет в Индию, сейчас там сезон гроз. Полетаешь в грозовых облаках, пару молний зарядит глайдер на полную катушку.

– Шутишь? – глаза Софьи округлились.

– Я на полном серьезе.

– Мы могли бы обойтись без крыльев? Софья?

– Каких крыльев? – теперь пришла пора удивиться Тёмычу.

Я бегло рассказал, как Софья проектировала планер по образцу дракона. Специально переключил все на нее. Месть вернулась бумерангом. Тёмыч ухахатывался, но в конце похвалил ее за изобретательность, недоступную дикарю.

Снова пришлось идти на риск исчезнуть из мира сего. Принял немного энергии с базы, улетел за горный хребет. Присел на перевал, выжидая появления грозового фронта поближе. Лететь наугад – себе дороже, вдруг энергии не хватит, грохнешься в джунгли, отрезая себя от «цивилизации» Гималаями. Темная полоска на горизонте не спешила к горам, увеличившись в размерах, она, словно гигантская труба с клубящим паром, катилась, обходя стороной неприступные горы. Нервы сдавали, полпроцента заряда не давали права на вторую попытку. Вдруг из-за скалы возникло завихрение, превращаясь в торнадо, возмущение воздуха изменило ход грозового фронта, и он решился поспорить в могуществе со скалами, заворачивая края черной вуали в ущелья.

– Оно, – вытолкнул воздух из груди Архимед, снимая с себя напряжение, когда в тучах блеснула молния.

Труднее всего отбросить страх и влететь в черную тучу, потерять ориентиры пространства, уровень высоты нахождения скал. Молнии покрыли все небо, прочерчивая пространство ветвистыми деревьями, растущими корнями вверх. Первая ударила ощутимо, защитный экран слабо вспыхнул бледно-матовой оболочкой, пропуская часть силы природы вовнутрь глайдера, достав электрическим током Архимеда.

– А-а!.. – взвыл он, словно сидел на электрическом стуле. – Тёмыч – сука! Гибук твою мать!

Энергия стекла ручьями в заднюю часть глайдера, оседая на атомных конденсаторах. Архимед влетел в центр небесной пьезозажигалки, съеживаясь в ожидании новых ударов, превращая себя в гриб сморчок. Последующий разряд впереди лишь краем длинной ветки стебанул по корпусу, добавив еще пять процентов. Защита за первый удар восстановила свою работу и в дальнейшем уберегла пилота от последующих неприятных ощущений.

В кромешной тьме глаза не успевали привыкать, только появлялись различимые очертания туч, как происходил разряд молнии и снова Архимед превращался в слепого