Дмитрий Старицкий - Лишние Земли лишних

Но, увы, прав Ругин: в сегодняшней Москве, в этом Дефолт-сити, надо реально внешне соответствовать своему социальному слою, хочешь ты этого или не хочешь; если только ты не признанный этим слоем оригинал. Ну, типа, как Ходорковский, который в его лучший сезон выпендривался дешевыми электронными часами. И, чтобы мне из тусовки не выделяться, пришлось расстаться с любимой старушкой из-за пустых понтов и войти в серьезные траты. Понты нынче дороже денег.

Обратно в Москву Ругин обещал меня отправить машиной из своей конторы, когда вечеринка закончится.

А закончиться она может вполне дня через два-три и даже через неделю.

И даже не в Москве.

Бывали такие прецеденты с «капитанами российского бизнеса».

В принципе я мог бы туда и не ехать сам, но деньги надо забирать не когда это тебе удобно, а когда тебе их дают. Иначе возможны варианты…

Наконец-то наш автобус вырвался из забитой транспортом Москвы почти что в график и стал довольно резво пожирать асфальт на широкой Новой Риге.

Уф-ф-ф…

Все.

Можно расслабиться и покурить. А заодно представиться читателю. Честь имею: Георгий Дмитриевич Волынский, креативный директор рекламного и пиаровского[31] агентства «АйвиЛи»,[32] выпускник философского факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, кандидат политических наук, почти тридцать пять лет, беспартийный принципиально. Холост по тем же соображениям. Детей, о которых бы знал, не имею.

Срочную отслужил еще в прошлом веке, в последние годы СССР, честные два года в разведке Северного флота. Звучит громко, а на самом деле сидел в подземном бункере под Мурманском и слушал разговоры американских летчиков с авианосцев в Средиземном море, вычисляя, кто куда перевелся и у кого какой новый начальник образовался. Наше дело было — такую информацию вовремя записать, а обрабатывали ее потом капитаны высоких рангов, аналитики. Зато там все у нас было, по Окуджаве: «Ах, если б вам служить на суше, да только б ленточки носить»… Ленточки-то носили, только хвастаться ими было не перед кем в глухой хибинской тундре. Только на дембель и покрасовался ими перед женским полом… Пока домой не доехал.

Зато нынче упакован и весь в шоколаде.

И все бабы мои.

Про машину мою вы знаете — уже хвастал. Квартира у меня тоже есть, небольшая, всего двухкомнатная, на задних флигелях сталинской высотки на набережной Шевченко. Это где с фасада гостиница «Украина». Комнатки так себе. Зато потолки 3,60 метра. Кухня 14 квадратов. А прихожая, так совсем все 32 метра. Хоть каток заливай. Ну и сан-сран-узел, хоть и совмещенный, но по площади больше, чем меньшая из комнат. Такие вот сталинские извращения. Но мне лично они нравятся.

В квартиру эту я весьма удачно вложился в «год дефолта»,[33] когда все в Москве в одночасье резко подешевело. Все, кроме заморских зеленых бумажек с провинциальным дизайном. Зато теперь эта квартирка стоит, даже опасаюсь сумму озвучивать. Все равно не поверите. А рынок все растет.

Но вот на хороший, настоящий евроремонт постоянно тупо не хватало денег. Его же по частям не сделать. А в жизни как всегда: то одно, то другое, то машину купил. Не молдаван же звать, как некоторые, не будем показывать пальцами. Привезут из-за кордона супер-пупер-материалы и оборудование за деньги нереальные, а монтировать все это нанимают безграмотных таджиков. Ну и где логика? А логики никакой — одна жадность на профессионала лишнюю копейку потратить.

Но вот теперь, после этого корпоратива, надеюсь, хватит мне на все. Если доложить…

В пиаре тружусь со студенческих времен (разве что пару раз, из интереса, в экспедиции съездил: один раз с геологами на Алтай, в другой — с археологами «писистрат»[34] пил на Тамани), за плечами убедительное резюме в восемнадцать предвыборных кампаний, не считая проектов информационного обеспечения рейдерских захватов «заводов, газет, пароходов» одними олигархами у других таких же. И прочей мелочи типа проектов по наймингу, брендингу и репутационному менеджменту.[35] Иногда и чисто рекламный проект пробегал. Но это реже.

Увлекаюсь… Да ничем я не увлекаюсь, даже компьютерными играми, меня работа так развлекает, что уже ни на что, кроме баб, и не тянет.

Как пропилил наш автобус с полста километров от МКАД — свернули в реденький соснячок, разделенный качественной бетонкой.

Рыжевато-блондинистый водила-татарин напевал что-то себе под нос тягучее, неразборчиво-мусульманское. И ему абсолютно не мешал надрывающийся по радио неизвестный мне фольклорный хор, который все рекламировал, что «лучше нету того свету»… Ага, ага… Особенно, «когда яблони в цвету».

Путаны, дисциплинированно молчащие всю дорогу, как только свернули с трассы — хором защебетали на своем птичьем языке и, достав пудреницы из объемных косметичек, в очередной раз стали подправлять свой товарный вид.

Мне делать было нечего.

Девчат, хотя и обалденно красивых, на вторые сутки рассматривать уже надоело. Точнее — приелось. Стал оглядываться: а что у нас вокруг автобуса? Но и там, кроме обычного среднерусского лесочка по обочинам, ничего интересного не было.

С большим удовольствием я бы еще покемарил, но вскоре, после очередного поворота, показался крашенный зеленой краской дощатый забор в два человеческих роста и капитальная проходная красного кирпича у железных ворот. Зеленых же.

Российская Федерация. Подмосковное имение корпорации «Сибнедра».

22 июня 2005 года, 16:01.

Автобус встал, прошипев тормозами, дверь открылась, и я со списком путан, простите, «промо-герлз» выскочил наружу.

Из проходной, в окружении пятка невозмутимых охранников, вывалился, сложившись пополам от смеха, встречавший меня директор по маркетингу[36] всея «Сибнедр» Владимир Владимирович Ругин. Здоровенный высокий — под два метра, блондинистый детина, бывший боевой пловец[37] Черноморского флота. На этом мы с ним и сошлись в нашей тусовке — оба мореманы[38] в прошлом, и среди бывших гэбэшников[39] и чикагских мальчиков[40] смотрелись поначалу белыми воронами. Мы же с ним с пехоты[41] поднялись. Оба специально профессии не обучались. Да и не было где ей обучаться — первый факультет общественных связей в России только в 2002 году появился. И МБА[42] мы с ним не получали, по той причине, что сами преподавали там время от времени. И я, и он были людьми, которые сами себя сделали. Без волосатых лап в бекграунде.[43]

— Ой не могу, — отсмеявшись, всхлипнул Ругин, вытирая слезы, вытягиваясь в свой почти двухметровый рост. — Я стоню! Пацталом! Жорик, ты как всегда в своем репертуаре. Нет, ну ржунемогу… Млядей — на школьном автобусе привез.

— Вованя, я рад, что тебе понравилось, — улыбнулся я как можно шире, радуясь тому, что шутка юмора прошла в кассу.

Автобус действительно был шикарный. Весь в перчаточной бордовой коже, полированном хроме, бежевом шелке; с биосортиром, кофемашиной, холодильником и напрочь затонированными стеклами…

Но это изнутри.

Снаружи же это был самый тривиальный «носатый» КАВЗ-39766 на шасси полноприводного нижегородского грузовика «Садко», крашенный в ярко-желтый цвет с надписями спереди и сзади «Осторожно, дети!», а по бортам веселенькими смешариками было нарисовано «School bus».[44] Ну, какой уж был автобус, такой и нанял вместе с водилой в одной элитной подмосковной гимназии. Мне же именно зримый школьный транспорт надо было арендовать на это мероприятие. А американских носатых автобусов в данный момент в Москве не было свободных. Зато какое шикарное импортозамещение получилось!

В ответ на все неутихающее хиханьки да хаханьки принимающей стороны сам я, крепясь насколько мог и сохраняя невозмутимую морду лица, засунул руку в салон, достал оттуда медный, слегка помятый пионерский горн с красным штандартом и выдудел из него нечто невнятное. В принципе музыка тут и неважна совсем, это знак был, символ ушедшей эпохи.

Затем упер горн в бедро с отлетом локтя и крикнул:

— На линейку становись!

Чертова дюжина путан, бодро повыпрыгивав наружу, построились у автобуса в линеечку. На них были надеты туфли на высоких шпильках, белые гольфы, короткие — до самой этой — темно-синие юбочки-манжетки, белые блузки с рукавчиками-фонариками и красные пионерские галстуки, которые в наше время носят только дети членов КПРФ, и то наверняка насильно. Прически также были соответствующие: косички кренделями и вразлет, конские хвосты или короткие каре. Гримеры мосфильмовские постарались всех путан стилизовать под брежневские семидесятые годы, которые, по воспоминаниям наших олигархов, пришлись на их счастливое детство, когда состоялся первый их дрочер[45] на такие же сиськи с красным галстуком у пионервожатой.