"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

произошло так быстро, так внезапно, что я едва сообразила, что происходит. Ланс схватил Ника в охапку и закинул его в купе, следом отправил Глорию, протянул мне руку, помогая подняться, и забрался сам. Только на ступенях я опомнилась, закричала сквозь сигнальный свист:

– Мы будем писать вам! Ник будет писать, и я буду!

Поезд медленно двинулся с места, проводник оттеснил меня и захлопнул дверь. Ник и Лори долго махали одинокой согбенной фигуре, застывшей у навеса. У ног старого пасечника валялась стоптанная тапочка.

*** Эпилог ***

– У него мой нос, – сказал Ланс, склонившись над колыбелькой.

На мой взгляд, нос у юного графа Александра Ланселота Джорджа Филиппа Даттона был таким же, как у всех новорожденных, – крошечной пуговкой. Но муж смотрел на сына с такой бесконечной гордостью – будто нос являлся главным достижением малыша Алека, – что я не стала возражать.

– Конечно, твой, чей же еще, – улыбнулась я.

Александр мирно сопел, наевшись молока, а мы любовались им и никак не могли налюбоваться. Кто бы мог подумать, что наше бегство в Змеиную Гору обернется таким чудом.

– Уезжали с дочерью, а вернулись с дочерью и сыном, – сказала я и тихо добавила: – С двумя сыновьями.

Мы обещали воспитать Ника как родного и дадим ему все, что только зависит от нас: любовь, поддержку, образование, не сможем дать только титул, но мир вокруг меняется так стремительно – кто знает, будет ли лет через десять титул «граф» значить так же много? Или в чести окажутся ум и способности? Ник сможет стать тем, кем захочет, когда вырастет, а что дальше – поглядим.

Сейчас Ник каждое утро ездил в лучшую частную школу столицы. Мы с Лори махали из окна ему вслед. В первые дни нашему мальчику было сложно. Он казался таким хрупким, трогательным с коротко остриженными волосами, затянутый в строгий форменный сюртук. Как робко он усаживался на заднее сиденье мобиля позади водителя-охранника, как испуганно поднимал глаза на окна спальни. Но, увидев Лори, всегда улыбался и распрямлял спину. Настоящий маленький мужчина.

Теперь же Ник полностью освоился, завел друзей. Он возвращался к ужину и делился с нами за столом историями, случившимися с ним за долгий день. Теперь наступила очередь Глории с восторгом смотреть на своего друга.

– Мамуля, я тоже хочу учиться в школе!

– Когда ты еще немножко подрастешь, Репка, учителя будут приходить к тебе домой, – обещала я, уводя разговор в сторону: увы, школ для девочек из аристократических семей пока не существует. – А когда станешь совсем взрослой, сможешь поступить в академию целителей, как папа и я.

– Ты не бойся, Лори, – подхватил Ник. – Я тебе помогу разобраться с цифрами.

Лори сначала надулась: сложение и вычитание ей совсем не давались, а цифры, по ее мнению, напоминали «костлявых гусениц». Ей было обидно, что теперь Ник ее в чем-то превзошел, ведь совсем недавно он не знал ни одной буквы и знать не хотел, а теперь учителя в один голос хвалили сообразительного мальчика.

– Я так хорошо занимаюсь, чтобы потом тебе все-все объяснить, – добавил Ник. – Помнишь, как ты меня читать учила? А теперь я тебя научу.

И Лори оттаяла.

Выходные мы проводили вместе. Читали, сидя у камина, играли в настольные игры, гуляли в саду. Лорд-канцлер уговорил нас остаться в его доме до рождения внука, и мы не возражали. Под охраной высоких стен, артефактов и телохранителей как-то спокойнее, а я хотела выносить и родить малыша без лишних волнений. Тем более что приговор заказчику убийств долго не приводили в исполнение: казнь все откладывалась, видно, у мерзавца нашлись высокие покровители.

Так уж получилось, что день, когда негодяю наконец-то отрубили голову, совпал с днем, когда на свет появился Александр. Я родила легко и быстро. Ланс был рядом с самого начала до того мига, когда своды родового имения Даттонов огласил первый младенческий крик нового графа. Возможно, однажды здесь родится и наш внук, и внук нашего внука.

Глория, когда ей разрешили навестить братика, первым делом притащила одну из «памяточек» – палочку, завернутую в платочек, пристроила ко мне под бок рядом с Аликом.

– Вот, мам, чтобы все было хорошо!

– Все будет хорошо, – улыбнулась я и поцеловала Лори в лоб. – Все уже хорошо!

Где-то на площади раздался выстрел из пушки, знаменующий свершившуюся казнь. И я решила считать это началом новой жизни. Мы с Лансом будем растить детей, лечить разумных и делать мир лучше по мере сил.

Летом, когда Алик немножко подрастет и окрепнет, мы собирались съездить в Змеиную Гору, чтобы навестить деда Ника и проверить, как идут дела в больнице.

Судя по отчетам господина Свона, дела шли отлично. Ланс прислал ему в помощь двух практикантов и нанял вторую сиделку: все-таки Ула уже немолода.

За больницу я не слишком беспокоилась, а вот за старого Ника – да.

Сначала он вовсе не отвечал на письма. Тут, признаюсь, я сама сплоховала: не сразу вспомнила, что старый пасечник не умеет читать, а гордость могла помешать ему обратиться за помощью. Но спустя два месяца пришел ответ, написанный рукой госпожи Флюк. Подозреваю, что вежливые расшаркивания в начале письма она добавила от себя, а вот дальше ворчливый тон явно принадлежал деду.

«Если что не так, не слушается али дерзит, так сразу назад отсылайте!» – писал он.

Скучал по внуку, надеялся, что мы его домой вернем. У меня перед глазами все стояла картина: заснеженная станция, одинокая тапочка и одинокая фигура. Душа разрывалась из-за того, что мы оставили старика одного.

Однако у меня был план! В ответных письмах я настойчиво и упорно приглашала старого Ника зимой жить в столице. Мы снимем ему квартиру неподалеку. Он сможет проверять, хорошо ли мы воспитываем его внука, а то мало ли! Хитрила, конечно. Но не скажешь ведь старому ворчуну прямо: «Зачем вам сидеть одному на пасеке, зимой пчелы все равно спят, а внук без вас тоскует!»

Дед пока не согласился, и все же я уверена, что летом я его обязательно уговорю!..

***

– А губы у него твои, – помолчав, добавил Ланс.

– Мои! – прервал его возмущенный голос Лори.

Они с Ником, оказывается, потихоньку прокрались в спальню, пока мы не видели.

Мы с мужем одновременно рассмеялись, а потом обнялись вчетвером.

Удивительно, как иногда даже самые страшные беды приводят к еще большему счастью!

Наталья Шнейдер

Хозяйка заброшенного поместья

1.1

— Нервная горячка, никаких сомнений быть не может.