Барон Дубов. Том 12 - Михаил Капелькин

себя грязь и слюни Альфачика. Но мои подруги не были бы моими подругами, если бы дали мне спокойно принять душ.

— Не помешаю? — с лёгкостью айсберга, вспарывающего бок корабля, рассекла пар дриада и зашла в душ. Точнее, сначала зашла её внушительная грудь, а уж потом она сама. И Маша была уже абсолютно голой. Видимо, по пути рассталась с одеждой. — Пришла тебе напомнить, что технически уже ночь… И отблагодарить за то, что я стала сильнее. Снова.

В ответ я только хмыкнул. Ладно, почему бы не совместить приятное с полезным? Заодно Маша может мне спину потереть. Но сперва…

— Спасите… — попыталась уползти через пятнадцать минут дриада.

— Кажется, кое-кто переоценил свои силы? — раздался вдруг голос из пара. — Что, большая грудь — это не так уж здорово, да, Маш?

К душевой кабинке приблизилась Василиса. Нагая. Светлая кожа, тонкая, изящная талия, стройные ножки, идеальной формы грудь и грация в каждом движении.

— Лучше помоги, — молила дриада.

Опять из меня какого-то зверя делают! Между прочим, это не я к себе в душ пришёл.

— Ну что, поможем? — сказала кому-то сзади княжна.

Следом за ней в облаке пара появились ещё несколько фигур. Обнажённых. Одна более тёмная, другая светлее, а третья вовсе зелёная, почти как дриада. Все девушки, кроме графини Вдовиной, собрались в моей душевой. Надо предложить производителю оных делать кабинки побольше. Благо эта хоть крепкой была. Всё-таки я стал значительно сильнее и выносливее. И Маша это на себе почувствовала. Хотя я и раньше не жаловался…

Ладно, смилуюсь над бедняжкой, раз подкрепление само пришло на амбразуру кидаться. Отпустил Машу, и та со счастливым стоном тут же отползла в сторону.

— Это вы здорово придумали, что сразу в душ пришли, — хищно улыбнулся я, а Лакросса, Агнес и княжна испуганно попятились.

— Это я предложила! — гордо заявила Вероника. — Не придётся потом снова в душ идти…

— Моя ты умница… — погладил я её по голове, а синеглазка сразу зарделась от гордости.

Остальные с завистью на неё посмотрели.

Хм, похоже, им нравятся комплименты. Может, почаще им их делать? Да не, бред какой-то…

— Кстати… — зловеще прищурилась Василиса. — А вы замечали, что каждый раз после ночи с Колей, мы становимся чуточку сильнее?

— Я думала, что одна такая… — удивилась Лакросса.

Эта бронзовая амазонка с идеальным телом выглядела просто великолепно.

— Сок господина и для кожи очень полезен! — закивала Вероника.

Так… куда-то не туда разговор свернул!

— Точно! — согласилась Василиса и сделала шаг мне навстречу. — Тогда… Как следует подоим его!

Мне нравилось, какой становилась княжна. Она будто с каждым разом всё извращённее и извращённее. Но при этом и увереннее в себе. Даже чересчур. Но сейчас я это быстро исправлю.

— Девочки, я с вами! — оживилась дриада и даже поднялась на дрожащих ногах. — Я готова ко второму раунду!

Женщины угрожающе обступили меня. Ну что ж… вы сами напросились!

* * *

— Лепота! — выдохнул я, сев за обеденный стол.

Слуги как раз начали вносить ужин. И блюд было столько, что люди цепочкой выстроились, как муравьи.

— Ваше Благородие изволит откушать один или его спутницы присоединятся? — спросил старший из слуг, слегка тучный мужчина с точно приклеенной улыбкой.

Я кинул взгляд на дверь ванной, из которой вышел совсем недавно. Оттуда ещё доносились приглушённые и красноречивые стоны счастья и блаженства вперемешку со страданием.

— Думаю, они скоро присоединятся, — ответил привратнику.

Он проследил за моим взглядом и, не меняясь в лице, кивнул. Вскоре весь стол оказался забит едой, и слуги ушли. Я провёл рукой по мягкому банному халату, приятно льнувшему к телу.

— Лепота… — повторил с удовольствием.

Кстати, халат в душевой почему-то висел всего один.

А потом взглянул на графиню Вдовину. Количество слов, сказанных рыжей за последние двадцать четыре часа, можно по пальцам одной руки пересчитать. Она сидела в стороне от обеденного стола — в нескольких метрах, у окна. Там стоял небольшой журнальный столик округлой формы, а рядом — изящное кресло. Девушка сидела, облокотившись о стол и глядя в окно.

— Ты так забудешь, как разговаривать, — сказал я. — Что случилось?

Катя встрепенулась, словно только проснулась.

— А? Да нет, ничего, всё в порядке. Просто… Никак от той твари не отойду.

— Да, жуткая, — согласился я, взял пару блюд, кувшин пива и перенёс на столик к рыжей. — Поешь, полегчает.

Катя повернула ко мне свою прелестную головку и тепло улыбнулась.

— Да, пожалуй…

Но к еде не притронулась и, помолчав, сказала:

— Прости, я соврала. Дело не в том порождении Саранчи, хотя и в нём тоже. Это князь Тарасов.

— Напомнил об отце? — сделал попытку угадать я.

Она пожала плечами и смутилась.

— В том числе… Но если говорить откровенно, дело и не в этом тоже.

— Тогда в чём же? — окончательно запутался я.

— Я вижу, как князь пытается подобрать к тебе ключ. Остерегайся его: о нём ходит дурная слава…

Я налил себе пива в бокал и осушил его одним глотком.

— Не переживай, если что, я его побью.

В глазах девушки мелькнул страх.

— Ты не знаешь, с кем связываешься…

— Прекрасно знаю. Но князь Тарасов сейчас мой должник, и я этот долг собираюсь истребовать. После праздника, когда шумиха вокруг наших персон уляжется.

— Коля, князь может использовать это против тебя… Я… Я не могу сказать тебе больше, чтобы не опорочить память своего отца. Думаю, ты поймёшь меня, — сказала она, дрожа словно всем телом. И я понимал ее. — Пообещай, что будешь держаться от него подальше. Что бы он там тебе ни предлагал. Титулы, золото, женщин…

— Как будто мне вас мало, — хохотнул я. — Не бойся, сказал же — побью его.

Вдовина улыбнулась, но как-то печально.

— Надеюсь, ты никогда не забудешь, что ты за человек…

— Конечно не забуду, — пожал я плечами, а в следующий миг хлопнул себя ладонью по лбу. — Забыл!

Начал шарить по груди в поисках забытой вещи, но я же, блин, в банном халате! А где моя жилетка? Конечно же там, где я её снял. То есть в ванной комнате.

Дверь туда как раз открылась, и на пороге появилась Лакросса. Всё ещё мокрая после душа. Капли влаги эротично скатывались по бронзовой коже. Её ноги дрожали, поэтому она привалилась к дверному косяку, чтобы устоять. Позади, на полу душевой виднелись остальные её подруги, и их расслабленные тела слегка подёргивались и ворочались.

— Давненько… у меня такого кардио… не было! — с трудом выдохнула она, а затем увидела меня, спешащего к ней. — Не-не-не! — взмолилась оркесса и попыталась закрыть передо мной дверь, но её