Имперский вор. Том 4 - Дмитрий Ра

вижу одну из пустых разгрузок, которую обшаривал ещё в прошлый раз. Видимо, откинул, а она и свалилась в дыру рядом с подъёмником. По факту она неполная: лишь пояс с несколькими карманами. Но и это уже неплохо.

Поднимаю и застёгиваю на себе. Потом выхожу на улицу.

– Открой багажник, – киваю Ольге и забрасываю воду внутрь. – Ну что? Почуял кого? – оборачиваюсь к Захару.

– Очень далеко, – отзывается он. – И даже не могу определить, что это за существо. Но оно разумное, это точно. Кстати, неплохой пояс. Где добыл?

– В магазин сбегал, блин.

– Ха-ха, смешно.

– Хаадис, – шепчет Ольга, прерывая наш трёп. – Ник, это наверняка она!

Она даже драконицу помнит…

Ладно, к чёрту секреты. Пусть Захар думает что хочет. Тем более что лишь у меня есть печать Высшего, мешающая менталистам лезть в мои мозги. У Ольги такой нет, а значит, при желании он может прочитать её мысли. Да, это незаконно. Это менталистам вбивают в голову с пелёнок. Но кого и когда останавливал закон?

Захар молчит.

– Покажи направление, – киваю ему. – Где ты кого-то ощущаешь.

Он кивает и будто отключается. Даже глаза его заволакивает тьмой. Видимо, так работает его тёмный эфир.

– Туда, – наконец отмирает он и указывает на горную гряду. – Хотя постой… есть и другой отклик. Левее. Куда поедем?

– Туда, – без сомнений указываю на острые пики. Хаадис – драконица. А драконы любят горы.

– Интересно, что случилось с Аишей… – не к месту вспоминает Ольга.

Хотя мне тоже интересно. Тем более что в глубине, под воронкой, которую мы сейчас оставляем позади, остались и рюкзаки с сухпаем, и автоматы, которые я забрал у напавших на меня наёмников. Думаю, я смог бы спуститься и без паучихи и её паутины, но риск сильно превышает возможную пользу. Так что придётся автоматам подождать.

– Что это? – вырывает меня из мыслей удивлённый вскрик княжны.

Оборачиваюсь, чтобы увидеть, как высотка, в которой остались два трупа, почти беззвучно оседает в облаках пыли. Когда до нас доходит звуковая волна, машины даже слегка встряхивает.

– Вовремя мы оттуда убрались, – резюмирует Захар.

⁂

Ехать сквозь мешанину раздолбанных зданий и кучи щебня – то ещё удовольствие. В поисках пути я кручусь, как любимые Крайтом змеи. Хорошо, что горы – отличный ориентир. Не потеряешь.

Через час машина внезапно резко втыкается во что-то носом и идёт боком. Нас подкидывает на сиденьях. Руль врезается в грудь, выбивая из лёгких кислород. Хорошо, что ехать тут на скорости больше чем двадцать кэмэ не получается.

– Трахнутые персики! – ругается княжна, чуть не впечатавшись лбом в торпеду.

Захару на заднем сиденье повезло меньше, и он расквасил нос о мой подголовник.

– Закрой рот, пока я его тебе не закрыл, – намекаю, чтобы прервать поток его ругательств.

Меньшиков затыкается и запрокидывает голову, сглатывая кровь.

– Что это было? – спрашивает Ольга.

– Сейчас посмотрю.

– Я с тобой! – подхватывается она.

Захар тоже вываливается из «миника». Вместе мы обходим машину. Точнее – пытаемся обойти, потому что я врезаюсь плечом в невидимую преграду. Она словно разрезает развалины города. Отхожу шагов на десять в сторону и провожу по пустоте рукой. Пальцы снова встречают слегка упругую гладкую поверхность. Ещё десять метров – и тоже невидимая стена.

– Что это? – Княжна тоже трогает её ладонью. – Здесь же ничего нет.

Смотрю на машину. Бампер – в труху. Капот повело, и это ещё непонятно, не нарушена ли герметичность радиатора.

Пока мы с Захаром оцениваем поломку, Ольга кладёт ладони на преграду и, приблизив лицо вплотную, вглядывается во что-то за ней.

– Никита! – зовёт она, опять послав лесом нашу договорённость не называть друг друга по реальным именам. – Погляди!

Подхожу и тоже, приставив к невидимой стене ладони, смотрю за неё. Удивительно, но если приблизить лицо, то там – обычный лес из Российской империи. Я даже вижу линию ЛЭП, идущую вдоль узкой двухполоски. По ней несётся белый седан.

– Ой!

Когда машина влетает в нас, Ольга отскакивает. Но никакого столкновения не происходит: седан просто исчезает. Я отодвигаюсь – и снова вижу мир разлома. Преграда перед глазами не просто невидима: лишь внимательно всмотревшись, я понимаю, что она зеркально отражает окружающее, создавая впечатление продолжения города.

Если бы в этом мире было солнце, было бы сразу понятно, что за преградой именно отражение, а не реальность. В фальшивой части города отражался бы закат. Ну или восход. Но здесь постоянные сумерки и нет видимых источников света.

– Не бойся. – Обнимаю Ольгу за плечи. – Кажется, мы для них не существуем. Так же как и они для нас.

– Как такое может быть?

– Думаю, в этом месте кончается мир разломов. А там начинается наш. Они одновременно и соприкасаются, и нет. Находятся в разных плоскостях реальности.

Ощущение, что сейчас я прикоснулся к чему-то крайне важному для обоих миров. Что разгадка появления разломов вот-вот найдётся. Но времени думать об этом нет. Живот уже подтягивает от голода, значит, надо справиться с поисками как можно быстрее. Нельзя зависнуть здесь надолго без еды и почти без воды.

Так… Машина отпадает, значит, пойдём пешком. Тем более что город практически закончился и скоро начнутся подножья холмов, поросшие чёрным местным лесом.

– Ну что, готовы к прогулке?

Примечаю несколько ориентиров, чтобы не потерять Ольгин «миник». Если получится к нему вернуться, хочу отпорталиться обратно вместе с ним. Топливо в нём ещё осталось. Ломаный бампер погоды не делает. Возможна трещина в радиаторе, но это будет видно потом. Вдруг дорога окажется недалеко. Честно говоря, постоянные проблемы возвращения из подмосковных лесов в столицу малость задолбали.

– Так… Погодите, я сейчас.

Нахожу в багажнике кусок верёвки и собираю бутылки в связки по три штуки.

– Накинь на шею, – протягиваю одну из связок Захару. Вторую навьючиваю на себя. – Погнали.

– А она что, тоже тут была? – кивает Захар на Ольгу, которая уже резво потопала в лес.

– Хочешь – спроси у неё сам, – кидаю через плечо. Нагоняю девушку и торможу за плечо. – Княжна, если мы никого не встретили – это не значит, что тут никого нет.

Ломиться через лесную чащу – удовольствие ниже среднего. Одарённых с аспектом огня среди нас нет, поэтому пробить просеку чистой силой не выйдет, хотя тут и полно эфира.

И пусть деревья растут негусто, их заменяет жёсткий непролазный подлесок. Тоже какой-то неживой и ужасно колючий. Зато хрупкий. Рублю его своим мачете. Немного помогают проломленные кем-то тропы, на которые мы иногда выходим.

– Не могу больше! – Захар останавливается и, тяжело дыша, нагибается к коленям. Потом сдёргивает со связки начатую бутылку с водой и жадно присасывается к горлышку. Напившись, протягивает её мне.

– Пей, – передаю бутылку Ольге.

После неё допиваю то, что осталось. Осматриваюсь в поисках водоносной лианы, но тут такие, похоже, не растут.

– Давай. – Забираю у Захара с шеи оставшиеся две бутылки и смотрю на Ольгин смартфон, который она сунула мне в карман. Идём уже почти два с половиной часа. – Доберёмся вон до той скалы – передохнём.

– Тут есть хоть что-то съедобное? – Захар оглядывается.

– Не думаю.

– Тогда что жрут местные твари?

– Друг друга, – хмыкаю. – Всё как везде, эволюционный отбор.

Ольга внезапно останавливается и начинает внимательно вглядываться себе под ноги.

– Никита, иди сюда! – кричит она.

– Камень, – поправляю и подхожу.

Перед нами на земле – явно кости какой-то немаленькой твари. Если в нашем мире они практически сразу испаряются, то тут испаряется тело, а кости остаются. Их даже можно перетащить в империю. В этом я убедился, когда продавал Марку Абрамовичу сделанные мной костяные боло.

– Судя по плотности кости, две недели назад эта тварь ещё бегала, – говорю, поднимая и взвешивая в ладони тяжёлое острое ребро. – И нам явно не понравилась бы встреча с ней.

– Можно сделать неплохие стрелы. – Меньшиков пинает несколько острых фаланг. – А в империи я на этом неплохо бы подзаработал…

– А я вижу ещё! – шёпотом кричит княжна. – И ещё!

Костей под ногами и правда становится всё больше. Ещё через полчаса мы уже в буквальном смысле идём по костям. И все они фонят эфиром. Он пронизывает каждую клетку тела, переполняет так,