Скиталец. От монстра к человеку 2 - Александр Сергеевич Виланов

одно: ты придумал новый способ избегать повреждений. Это то, что я думаю?

Вместо тысячи слов я активировал подкожные железы мархаров и облачился в цельный чёрный доспех. Хален и двое охранников воззрились на него с интересом и удивлением, а вот Мазори даже не удостоила броню вниманием. Ну да, ведь в тот момент она находилась на поверхности Анерона и не могла её видеть. Чего не скажешь об Алмуре, что при виде моего облачения распахнул глаза и машинально потянулся к клинку.

Да, это было именно оно. Повторялась если не точная форма, то как минимум текстура. Шесть прорезей для глаз, из которых четыре декоративные, и чуть вытянутая морда с рядами острых игловидных зубов. Почти точная копия моего старого лица — того, которое узрела боевая армада картарианцев в последние моменты своей жизни. Лицо скитальца, прошедшего через сотню лет искусственной эволюции и давно утратившего человеческий облик.

Остальные элементы доспеха я тоже чуть подкорректировал для пущей эффектности. Выступающие лезвия на внешней стороне предплечий, штыри на локтях и костяшках, а также ступни, превращённые в когтистые лапы. Достаточно, чтобы вызвать воспоминания о прежней божественной форме, но недостаточно, чтобы в точности повторить её размеры и форму. Нет, я вовсе не хотел смутить или напугать картарианца, а делал это скорее для себя. Считайте это проявлением сентиментальности.

— Теперь я уверен, что ты не лгал, представляясь чудовищем, уничтожившим Анерон, — медленно выговорил Нерел, едва вернув дар речи. — Воспроизвести его лицо со столь поразительной точностью мог лишь тот, кто видел его вживую. Или сам им являлся.

— Ну а теперь, когда вы насмотрелись и налюбовались, давайте обсудим план военных действий.

Кивнув, Хален приступил к брифингу:

— В данный момент мы исходим из того, что Малвеск, даже состоя с Киргонией в дружественных отношениях, не пожелал вмешиваться в первую войну и поставлять войска на подмогу союзнику. Да и за время пребывания в столице мы до сих пор не подверглись партизанским атакам тайно укрытых здесь малвесианских солдат. Из всего этого можно сделать вывод, что северные фанатики и правда не помышляли ссориться с Дероханом, изменив своё мнение лишь после нашего признания в сговоре с хрукисами. Значит, их мобилизация либо не началась вовсе, либо некоторая часть войск на всякий случай была размещена у южной границы. При любом из этих вариантов первым театром военных действий, скорее всего, станет город Гиронтан. Он был построен как символ союза двух государств и располагается аккурат на границе меж Киргонией и Малвеском. Население там в большинстве своём религиозное, так что ни с одной из сторон рады нам не будут.

— Что нужно знать об их армии и вооружении? — спросил я.

— Ничего такого, чего ты не знал бы на данный момент. Модели артефактов едины для всего Наорина. В Малвеске сражаются теми же клинками, пистолями, винтовками и хэол-ганами, что и в Дерохане или Киргонии. Принцип социального разделения тоже отличается лишь названиями. На самом низу у них миряне, далее идут жрецы, и боевой верхушкой являются паладины. Заправляют всем епископы, но они вообще не бойцы.

— Понял. Ещё несколько месяцев всё той же однообразной скукоты.

— Керос, ты первый человек на моей памяти, умудрившийся заскучать от регулярных сражений на передовой, — усмехнулся командующий.

* * *

И вот мы на месте. Остановившись на дороге, грузовики выгрузили наше подразделение в паре сотен метров от средних размеров города. Ничего особенного, обычные многоэтажные строения, какие я видел на этой (точнее, уже той) войне во множестве населённых пунктов. Современные реалии не оставляют большого простора для архитектурной мысли, так что ни в одном из уголков Наорина не увидишь того разнообразия, с каким нас в принудительном порядке ознакомила Хино, заставив-таки во время пути посмотреть несколько серий «Свержения тьмы».

Как и прежде, одним скопом вся дероханская армия не потащилась, растянувшись вдоль границы меж Киргонией и Малвеском и нацелившись на все крупные приграничные города. Но мне, кто бы сомневался, выпала честь лично участвовать при занятии Гиронтана — ключевого стратегического пункта на первом этапе вторжения в Малвеск.

Неизменная Арколи следует рядом, Фолкен тоже где-то неподалёку. Последний, надо сказать, за время войны изрядно поднялся по карьерной лестнице, дослужился до высшего элитара и прямо сейчас вышагивает где-то на левом фланге с таким же хэол-ганом в руках, сотрясая асфальт топотом силовой брони. Кстати, а у меня самого-то какое звание? И оно мне вообще полагается, как перебежчику? А, неважно.

Хино с Мазори до войны, понятное дело, никто не допустил. Да и не то чтобы они сами рвались, так что в данный момент обе отсиживаются в бронированном джипе, составляя компанию Халену и Алмуру. Если нас ждёт такая же долгосрочная война, как с Киргонией, то я выделю время и поднатаскаю сводную сестру, а шестикрылый наверняка займётся рыжей подопечной, но в данный момент об их боевом потенциале лучше не упоминать всуе.

За этими мыслями я, уже облачившийся в чёрный доспех мархаров, в компании нескольких сотен союзных солдат успел подойти к городу и двинуться меж рядов многоэтажных построек. И почти с порога мы были встречены недовольными горожанами. Высыпав на улицу и столпившись вдоль тротуаров, жители Гиронтана прожигали нас презрительными взглядами, а в ответ на требование убраться с дороги принялись бросаться камнями и сыпать проклятиями.

— Грязные богохульники!

— Наор покарает дероханскую ересь!

— Пособники хрукисов!

— Прочь со священной земли!

Не знаю, взыграл ли в них бесконтрольный фанатизм, или они наивно посчитали, что за пару брошенных камешков им ничего не будет, но в ответ им ответил град уже не твёрдых и увесистых, а энергетических снарядов из винтовок и пистолей. Осознав наконец серьёзность ситуации, большинство бросилось наутёк, ловя снаряды спинами, а пара особо отчаянных, что называется, бросилась на штыки и вскоре присоединилась к остальным трупам.

— Вы не посмеете осквернить символ Наора! — выкрикнул очередной выбежавший на улицу фанатик, потрясывая в руке небольшой безделушкой, по форме переплетённых ломаных линий напоминавшей артограф с цепочкой для ношения на шее. Нетрудно догадаться, что передо мной основной элемент символики наоризма. — Только троньте его своим нечистым оружием, и…

Пиу!

Вылетевший из чьей-то винтовки снаряд разнёс мини-артограф в щепки, заставив крикливого самца испуганно взвизгнуть и оборваться на полуслове.

— Да как… вы… посмели… — ошарашенно пролепетал он, словно элитар только что у него на глазах поубивал сотню детёнышей, а не сломал дешёвую поделку из церковной лавки.

— Посмели,