Изумруд Люцифера - Анатолий Федорович Дроздов

не подписывали, пока бутылку не принесут. Так что отдали с удовольствием.

– И что ты с этими алкоголиками сделал? – спросила Рита, радуясь, что разговор ушел в сторону.

– Уволил.

– Главного и зама?

– Всю редакцию.

– Ну ты!.. – Рита аж задохнулась. – Как это?

– Просто. Журнал следовало зарегистрировать снова: учредители менялись, поэтому всех сократили.

– Я не о том. Не жалко было?

– С какой стати их жалеть? Кто их заставлял пить? Нормальных людей я потом обратно взял; Марью Васильевну, секретаря, к примеру. Ты ее видела: окно за мной закрывала. Но, в основном, я свою команду привел: тех, кто мог и хотел работать. Мы, пока на самоокупаемость вышли, на одних окладах сидели. Я людей честно предупредил, они мне поверили. И я не обманул, – сказал Кузьма с гордостью.

– А тебе самому интересно? – не удержалась Рита. – Все-таки раньше в большой газете работал, статьи твои все читали. Классные! Оставалось только позавидовать.

Кузьма ответил не сразу. Докурил сигарету, сунул окурок в пепельницу.

– Тебе очень понравилось, когда я сказал, что твоя статья про Ангела – бред?

Рита насупилась. Не ответила.

– Так у тебя такая статья одна. Ну, может, была еще. А у меня… Я же тебе рассказывал, как повел себя братец после того, как я создал ему бизнес. И сколько людей приходило на него жаловаться… Я не хочу больше писать для газет, Маргарита. Ни о чем. Никогда.

– А как же журнал?

– Там я главный редактор. Который не пишет. Кстати! – он обернулся к ней. – А кто слил тебе информацию о Ломтеве?

– Григорович, – после короткой паузы призналась Рита.

– Коля? – искренне удивился Кузьма и покачал головой. – Ну он… Много взял?

– Полтинник.

– Продешевил.

– Он вообще-то не денег хотел… – медленно сказала Рита, сама удивляясь своей откровенности.

– Можешь не продолжать, – засмеялся Кузьма, – я про Колину озабоченность знаю. И что? – он с интересом глянул на нее. – Не обломилось?

– Фиг ему!

Кузьма захохотал. Рита почувствовала, что краснеет. И торопливо спросила первое, что пришло в голову:

– Тебе нравится быть начальником?

– Нравится нормированный рабочий день: у меня дочь – подросток, и я, раз уж у меня такая семейная ситуация, должен быть дома вовремя и не шастать по командировкам.

– Знаешь? – вдруг как-то по-особенному улыбнулся он, и Рита внезапно ощутила острое чувство ревности. – Сейчас Вика уже подросток, но я почему-то все время вижу ее маленькой. Годика в два-три. Она любила, чтобы я догонял ее, носилась по квартире – благо, мебели у нас тогда почти не было. Ножки толстенькие, смеется… Мы ее Тошей звали. За то, что топать любила, и сокращение хорошее…

– А меня звали Ита. Папа, порой, и сейчас так зовет.

– Почему Ита?

– Я «эр» не выговаривала…

Увлекшись, они едва не проехали нужное место. Кузьма вовремя спохватился, притормозил на обочине и достал карту (ее Рита тоже искала утром) и старые газетные вырезки со схемами. Просмотрев их, он снова завел мотор и медленно поехал по шоссе, поглядывая вправо. Возле заснеженного проселка, убегавшего в густой лес, остановился. Еще раз сверился с картой и схемами, потом вышел из машины и немного прошел по дороге к лесу. Рита хотела пойти следом, но Кузьма вскоре вернулся.

– Здесь! – сказал он, усаживаясь в машину. – Если, конечно, верить схемам. Вон и тропинка с левой стороны.

Рита глянула туда, куда указал Кузьма, но поначалу никакой тропинки не увидела. В лесу лежал снег, уже подтаявший, осевший, однако все еще укрывавший землю. Только потом, присмотревшись, она заметила ровную, без черных оспин кочек, белую полосу.

– Здесь он перешел шоссе и направился к дачам, – подтвердил Кузьма ее мысли. – Но мы так не пойдем: машину здесь оставлять опасно. Заедем с другой стороны.

Через пару минут они свернули налево и, проехав немного по извилистой асфальтовой ленте, остановились у ворот обнесенного стальной сеткой дачного кооператива. Кузьма вышел из машины, сходил к сторожке и возвратился с хмурым небритым дядькой бомжеватого вида. Дядька открыл ворота, и они заехали внутрь.

– Я ему сказал, что мы из комитета по лесному хозяйству, – пояснил Кузьма, когда они, оставив машину, выбрались на шоссе. – И на бутылку дал. Так что присмотрит.

По асфальту они прошли не много. Кузьма несколько раз сбегал вниз к лесу – искал начало тропинки. Найдя ее, призывно махнул рукой Рите. С первых же шагов по снегу она поняла, как прав был Кузьма, заставив ее утром поменять щегольские сапожки на каблуке на простые ботинки. В лесу снега было по щиколотку, но перед холмом началась целина. Рита хотя и ступала по следам Кузьмы, быстро устала, однако они дошли до шоссе. Там Кузьма, пока Рита жадно ловила ртом воздух, поднялся к дороге и радостно закричал:

– Правильно идем, товарищ Маргарита!

Вернувшись, хлопнул по плечу:

– А теперь – назад.

Они пошли медленнее. Кузьма время от времени останавливался, внимательно осматриваясь по сторонам. Иногда он углублялся ненадолго в чащу. Рита еле передвигала ноги, и, когда они в очередной раз поднялись на холм, Кузьма, бросив на нее пристальный взгляд, усадил ее на старый пень, предварительно смахнув с него снеговую шапку. Часть снега все же осталась на пне, и вскоре Рита почувствовала холод, идущий снизу, но не встала – сил не было. Кузьма терпеливо ждал, потом ласково поднял ее и, взяв за руку, довел до машины. Там Рита выпила горячего чаю из термоса и, пожевав бутерброд, почувствовала себя лучше.

– Ну как? – спросил Кузьма, когда она после еды закурила. – Готова искать дальше?

– Снова в лес? – с ужасом спросила Рита.

– Куда ж еще?

– Да там… – Рита не знала, что ей сказать, чтобы отвадить его от этой дурацкой затеи. – Что там вообще сейчас можно найти? Тут роту солдат да с собаками…

– А кто-то вчера очень просился… – сощурился Кузьма.

– Не подумала, – покраснев, созналась Рита. – Я почему-то решила, что мы вот так приедем и заберем… Ты же экстрасенс! – нашлась Рита. – Должен почувствовать…

– Чувствуют собаки, – обиделся Кузьма. – Люди – думают. Смотри! – он взял карту и на обратной, чистой стороне быстро начертил схему: дорога, лес, тропинка, дачи. – От шоссе до дач по тропинке километра три. («Да все пять!» – хотела сказать Рита, но промолчала.) Первую половину пути он и не думал прятать деньги. Из-за них, проклятых, он убил человека, тяжело ранил другого, поэтому прижимал их к себе и тащил, сколько мог. Я видел его уже больного, но тогда это был здоровенный лось… При спуске с холма видны дачи: здесь, на виду, он тоже прятать не стал бы…

– Ну почему? – возразила Рита. – Найти пустой домик и засунуть кому-нибудь под пол…