Время контакта - Эдуард Мочалов

— Да это та марга, а отняли… Не вы конкретно…, но и вы, в том числе! Потому что вы тоже имперец, и вы имперцы отняли или отнимаете у той марги, у других, у нас — все: планеты, ресурсы, свободу, а взамен предлагаете комфортную клетку и думаете, что мы на это купимся. Не дождетесь. Ненавижу — остановите.

— А, как же Алекс? — Его вы тоже ненавидите? — Он ведь тоже имперец.

— Алекс хоть и имперец, но ему ваши имперские дела пофиг — думаю ему вообще все пофиг, поэтому он прикольный.

— В целом понятно, вот только, по-моему, свободу отобрать нельзя. Отдать можно, а отобрать нет! Но это, впрочем, не важно. Карл останови, — распорядился Дин.

Машина вильнула в сторону от потока и замерла на высоте 700 метров.

— Ну что ж мисс, вы просили остановить машину — я ОСТАНОВИЛ — выходите.

Анжела открыла дверь — посмотрела вниз:

— Вы прекрасно поняли, что я имела ввиду, чтобы вы посадили машину.

— Анжела я не знаю, что вы имели ввиду. У нас у столичных ИМПЕРЦЕВ принято говорить «опустите».

— Я не знаю, что принято, и как делают у вас, но вы то знаете, что у нас на Тау — Кита нет многоярусного движения. Только наземное.

— Мало ли что я знаю и понимаю. Я у себя дома и поступаю, как считаю нужным, потому что я знаю, что происходит кругом. А вам Анжела прежде, чем кого-то критиковать, не мешало понять, что делает тот, кого вы собрались критиковать. Впрочем, это тоже не важно. Я так понял, вы не хотите ни выходить, ни того чтобы я отправил маргу и ребенка в органы попечения.

— Да.

— Ну что ж, я могу вам это пообещать. При условии, что вы мне пообещаете мирно доехать до представительства, а потом и до вашего отца. Обещаете?

— Да пошла эта ваша марга вместе с вами куда подальше. Никуда я с вами не поеду! Тем более в представительство!

— И я с тобой дядя никуда не поеду! Опусти машину! — сказал Алекс.

— Вот Карл, — произнес Дин, — полюбуйся, какую верность принципам и обещаниям демонстрируют эти молодые люди. Один сначала заявил, что поедет со мной лишь бы не угодить в тюрьму, вторая горячо и страстно защищает права всех угнетенных жителей Пограничья, а потом с легкостью отдает одну из них да к тому же с младенцем на растерзание ужасных, по ее мнению, имперцев ради своего каприза. А еще кричат о несправедливости мира. Ну откуда ему быть справедливым?

Послушайте милая девушка, я буду с вами откровенен: я встретил вас по просьбе вашего отца. Он не хотел предавать ваш побег огласке. Поэтому попросил меня встретить вас и вернуть, что называется, в отчий дом. Как вы думаете почему?

— Потому что отец боится скандала, о котором будут трубить все сети Союза и Пограничья. Причем каждая будет трубить о своем: одни о мезальянсе, другие о коррупции. Ведь у вас с папой наверняка есть общие дела, и вы ведь боитесь, что станет известно о ваших делишках. Вот и бросились нас искать. Что разве не так? — запальчиво произнесла Анжела. — Поэтому вы, никогда не передадите меня в представительство силой, — добавила она уже тише и как показалось Дин, с надеждой.

— Ну что же и такое, наверное, возможно. В одном ты, по крайней мере, права. Ни твой отец, ни я не хотим огласки. Но вы не думали о том, что нашими с твоим отцом мотивами все сделать без шума, могли быть не столько, или если угодно не только те, которые ты назвала, но и простые отцовские чувства. Ведь, кажется, несмотря на то, что Сатрапия уже довольно давно заключила Союз с Империей, там ведь еще пару лет будет действовать не уголовный кодекс Империи, а ваш пятисотлетний… как там он называется Свод Единственно Истинных Откровений?

— Седьмой и Конечный Свод Истинных Откровений Единого Отца Всего Сущего посланных Великому Сатрапу — Основателю Гаю Архипу Праведному, в день Лучшего Собрания Обласканных Всевышним Духом мужей Тау — Кита! — машинально поправила Анжела.

— Во-во. И насколько я помню эти Откровения поистине суровы к юношам, умыкнувшим несовершеннолетних девушек. Самое мягкое, что они могут предложить таким отщепенцам — это двадцать пять лет в тюремных катакомбах, — произнес Дин.

— Не знаю, не читала, — прошептала Анжела.

— А, я читал и знаю, и не хочу своему племяннику такой суровой участи. Это слишком тяжело для него, тяжелее может быть только то, что уготовил этот Свод Истинных и прочая Откровений самим совращенным несовершеннолетним девушкам. Знаете, что вам грозит?

— Нет.

— Цитирую по памяти Песнь двадцать шестую Десятого откровения о воспитании отроков: «… а если она ушла с мужем без согласия, Обласканного Всевышним Духом и без ведома отца своего и до встречи своего 21 лета, то быть ей отданной на поругание десяти нижайшим в общине, при стечении всех мужей и жен, и отроков и, отроковиц, и всех, кто встретил 10 весну. Была дабы всем наука. А потом быть ей побитой камнями, но не до смерти, а до первой сломленной кости. А затем отделить правую руку и левую ногу от туловища, а потом и левую руку, и правую ногу, и держать так до темна, но не до смерти, а потом и греховную голову с плеч».

— Ну и как вам перспективка? Как вы думаете, Адонис Брад захочет такой судьбы своей дочери?

— Ну, такого в любом случае не будет, — нервно засмеялась Анжела. — Приговор мне, дочери Сатрапа, согласно тому же Своду, может вынести только Всесветное Собрание Обласканных Всевышним Духом мужей Тау — Кита. Но эту кучку старых жрецов и шаманов отец не собирал с тех пор, как ему три года пришлось уговаривать их, чтобы они нашли подтверждение в Своде тому, что необходимость создания Союза с Империей была послана в качестве Истинного Откровения еще Гаю Архипу Праведному.

Но эта, как вы сказали, кучка шаманов и