Ярослав Георгиевич - Проспавший смерть, опоздавший к рождению [СИ]

Девушка резко повернулась и настороженно уставилась на него.

– С чего ты взял?

– Ну, это, я не супер наблюдательный. Но вижу же, как ты на него смотришь, как защищаешь от нападок, как заботишься… Всегда поесть с горкой накладываешь, и самые лучшие куски. Нет-нет, – юнга понял руки вверх, – сам не претендую. Он главный, без него нас с тобой уже вообще бы не было, скорее всего. Тут без претензий. Да не о том я хотел. Вот ты вся к нему, угодить пытаешься, в глаза заглядываешь. А он будто и не замечает этого, вы не спите вместе, да и старик он немощный, видимо, в этом смысле тоже. Вот и не понимаю ничего, потому тебя и спрашиваю.

– И?… Что тебе даст, если расскажу?

– Это… Ну, переживаю. Как друг.

– Да ладно.

– Хорошо, хорошо, сдаюсь. Раскусила. Ты мне нравишься. Но… Не хочу вам мешать. Если всё-же что-то есть. А если нет – попробовал бы…

На крыше повисла тягостная тишина. Первым её нарушил опять Хосе:

– Не скажешь?

– Сказать-то могу. Но тебе не понравится.

– Не бойся. Я не маленький, и не такое переживал… Значит – всё-таки есть?

– Ну как сказать… Может, есть, а может, и нету.

– Это как так?

– Да вот так. Я своей жизни теперь без него не мыслю… Это что-то нереальное. Он теперь всё для меня. Этот его добрый взгляд, то, как он спас меня тогда, а потом ещё раз, и ещё… Словами не описать. Я будто пустыня, которую залило водой, и теперь она – океан.

– А он… Ему всё равно, да?

– Мне кажется, – она расстроенно опустила голову, и по щеке покатилась слеза, – очень больно сознавать это… Но, боюсь, так и есть: я ему не нужна.

– Хреново.

– Не то слово. Но я всё равно благодарю Мироздание, что он встретился на моей дороге. И счастлива, что могу хотя бы видеть его каждый день рядом с собой…

– Раз ты ему не нужна – может, и тебе это не нужно тоже, а? Вдруг у нас получится, давай попробуем?

– Нет. Хосе, ты сильно изменился с нашей первой встречи, – на этих словах парень ухмыльнулся в ответ, давая понять, что оценил шутку, – встреть я тебя такого раньше – может, что и вышло бы. Но не сейчас, моё сердце больше не свободно… И не принадлежит мне, я не могу этим управлять. Да и не хотела бы…

Slice FFA157D6000223E8

Минуты тянулись бесконечно долго, и совершенно ничего не происходило. Лошади спокойно стояли, поблескивая металлом своих тел, не пытаясь убегать. Прерия вокруг жила своей жизнью, и не было совершенно никаких признаков вмешательства в этот процесс человека – будто на многие мили вокруг никого больше не было, только бескрайнее небо от горизонта до горизонта, девственная природа под ним, и те двое людей, что затерялись посередине всего этого.

Лиз нервничала и ходила кругами, тиская в руках винтовку. Холд сидел в кустарнике, на краю обрыва – это была самая высокая точка вокруг – и ответственно мониторил обстановку, пытаясь высматривать все возможные опасности. Но кроме птиц, стайки койотов, и еле различимых в небесах точек беспилотников, не было заметно ничего движущегося, только колышущееся травяное море.

В какой-то момент издалека донеслось эхо пальбы. Попытки, до рези в глазах, высмотреть, что же там происходит, оказались безуспешными. Стрельба довольно быстро прекратилась, и прерия опять погрузилась в тишину, будто ничего и не было. После этого время стало ползти ещё более тягостно-невыносимо, будто издеваясь – мол, я знаю, чем всё закончилось, а вот до вас вести об этом дойдут ой как не скоро…

Сгустились сумерки, прошла ночь, забрезжил и разгорелся рассвет, который распустился и расцвёл в небесах, будто диковинный далёкий цветок. Солнце поднялось, начало нещадно прогревать землю. Вовсю разгорался жаркий знойный день, а отправившиеся за бандитами всё не возвращались, заставляя нервничать всё сильней и сильней.

Они уже совсем было собрались отправиться следом – Лиз говорила, что умеет читать следы достаточно хорошо для того, чтобы найти, куда ушли остальные – когда на краю видимости показалась медленно и неуклюже движущаяся в их сторону фигура.

– Кто это? Не видишь?

– Нет, не могу разглядеть… Далеко. Даже не понимаю, наш это, или нет.

– Попробуй-ка, сходи навстречу… Я прикрою, если что.

– Бери мою винтовку. Она бьёт дальше. Всё, я пошёл…

Осторожно, стараясь не подставляться, держа наготове непривычно лёгкую и маленькую винтовку, взятую у Лиз взамен своей, Холд начал двигаться в сторону таинственной фигуры. Когда они ещё немного сблизились – он понял, что это Август, явно раненый и передвигающийся из последних сил. Отбросив уже всякую осторожность, он кинулся навстречу, чтобы помочь – и поплатился за это: скакнувшее в его сторону револьверное дуло и крик "Стой!" заставили резко затормозить.

– В чём дело?

– Ни в чём. Нервничаю, когда на меня так бросаются.

– Тебе тяжело идти, я вижу, ты ранен. Просто хотел помочь.

– Я не похож на человека, который может сам о себе позаботиться?

– Ладно, проехали. Что случилось? Где остальные?

– Где-где. Нету их больше. И я сейчас откинусь… Так что, иди сюда, и слушай внимательно, – Август всё же опустил оружие, и вдруг обессиленно осел на землю. Струйки пота, стекавшие по лицу, и лихорадочный блеск в глазах выдавали его не очень хорошее физическое состояние.

– Мне кажется, тебе всё же нужна помощь. Как минимум, медицинская.

– Таких специалистов, которые смогли бы меня подлатать, тут всё равно нет. Так что – расслабься. Ничего страшного, мне не впервой погибать. Это не так уж и страшно, – рейнджер усмехнулся. – Единственное, хотелось бы, всё-таки, чтобы эта моя последняя прогулка была не совсем бесполезной. Поэтому, хватит лирики, слушай сюда…

– Весь внимание.

– Там была засада. Они специально нас заманили, и перестреляли, как кроликов. Вот уж никогда бы не подумал, что эти твари способны на такое… А ещё, они каким-то образом снюхались с индейцами, слухи не врут. Не знаю уж, чем Дикий смог их купить, но мне показалось, что я слышал словосочетание "белый вождь" на ихнем языке… Ну да не суть. Моё время кончается, а я должен передать ещё последнюю волю Капитана. Он приказывает вам скакать скорее к лагерю, обратно, и предупредить оставшихся об опасности. Бросайте стадо, не жадничайте – всё равно не сможете его без нас довести – и отправляйтесь в форт. С Диким так просто не справишься теперь, нужна поддержка военных. Дай воды, а?

Холд протянул фляжку. Оглянулся на шорох – это Лиз подбежала к ним: видимо, поняв, что мужчины разговаривают без её участия и вообще не спешат идти к ней, женщина не выдержала и решила узнать, в чём дело.

– Чёрт возьми, Август, что случилось? Только не говори, что ты нас покидаешь…

– Да, малышка, – рейнджер оторвался от горлышка, пролив воду себе на грудь, и грустно улыбнулся. – К сожалению, мой путь подходит к концу. Но ничего, ещё встретимся… Конечно, я буду уже другой, но ты напомнишь мне всё…

Женщина присела перед ним на корточки, обняв его голову руками и поглаживая волосы.

– Как приятно… Если бы не боль от этих чёртовых стрел, я был бы сейчас самым счастливым человеком на свете. Ладно, всё. Вы меня слышали, ступайте. Не хочу, чтобы кто-то видел, как умираю.

– Но…

– Никаких "но". Считайте это моей последней волей. Прощайте. Удачно добраться.

Немного пришибленные кончиной Августа, они вернулись к лошадям. Те спокойно ходили и выискивали изредка попадающиеся в почве вкрапления голубых минералов. Им не было дела ни до стрельбы, ни до гибели владельцев – механически-кибернетические создания хоть и были наделены некоторой необходимой разумностью, но она была довольно строго ограничена. Некоторые ситуации и внешние факторы роботами просто не обрабатывались, они делали вид, что их нету. Кроме того, на определённые действия стояли строжайшие запреты – так, например, эти существа ни за что не могли причинить вреда человеку, как они это понимали – лягнув копытом, или врезавшись своею не такой уж и лёгкой тушкой на всём скаку, или любым другим способом, подразумевающим прямое воздействие. С другой стороны, излюбленный жителями прерий способ казни преступников через повешение – с сажанием верхом под каким-нибудь деревом, привязыванием за шею к ветке, и последующей стимуляцией движения того, на чём осуждённый сидел, посредством электромагнитных шпор – проходил на ура. Ну и излюбленный приём диких мустангов – скинуть седока на землю – иногда мог закончиться весьма плачевно…

Лиз быстро оседлала свою кобылку, закинула наверх свёрнутое одеяло и седельные сумки, закрепила всё это, устроила винтовку в чехле и уселась верхом, в ожидании уставившись на своего спутника. Тот тоже проделал все эти действия, но стоял в задумчивости, почему-то не запрыгивая в седло.

– В чём дело, Холд? Поехали! Время дорого! Боюсь, что мы уже безбожно отстаём…

– Погоди. Мы же не бросим их здесь?

– Коней? А как ты их возьмёшь, они же не на нас настроены! Их объезжать надо, каждую… Это чёрт знает сколько времени.