Василий Головачев - Война послезавтра

— Эта китайская ундуляция сосёт влагу не трубой, из верхних слоёв атмосферы, как было до сих пор, а из нижних, в том числе с реки и даже из-под собственного купола! Видишь белые щупальца? Вот они спускаются вниз, а вот задираются вверх и высыпают влагу на купол.

— Ну и что?

— Происходит как бы самоподпитка ундуляции, что наверняка поддерживает её устойчивость. «Зевсы» перешли на какой-то новый режим. Жаль, что нам не успели встроить комплекс фиксации излучений.

— Над нами наших спутников нет?

— Не знаю.

Афанасий вернулся в кабину пилотов.

— Что видит наш локатор?

— Медузу, — кивнул Костя на экран, повторив определение Олега. — Облако пересыщено электричеством, поэтому сигнал такой ветвистый.

— Центр, я «сто седьмой», нужен военный спутник над провинцией Хэнань, с датчиками излучений.

— Запрос принят.

Ждать ответа пришлось четыре минуты.

— «Сто седьмой», спутник будет через четверть часа, сформулируйте задачу.

Афанасий представил, как напряглась сейчас система космической разведки с разветвлённой сетью спутников и наземных станций слежения, и по спине пробежал холодок. На него в данный момент, а точнее — на группу, работала в с я страна.

— Задача — записать параметры воздействия на ионосферу СВЧ-излучения над китайским городом Кайфэн.

— Запрос принят, — буднично отозвался оператор.

— В дополнение прошу определить точное местоположение американского борта ДРЛО в Жёлтом море.

— Принято.

— Зачем это вам? — поинтересовался Костя.

— Вполне возможно, что американцы установили «Зевс» на самолёте.

— Я об этом не слышал.

— Об этом и наша разведка не слышала, — усмехнулся полковник. — Да вдруг мы все ошибаемся?

Выдернув вилку связи из разъёма штурманского кресла, он вернулся к подчинённым.

— Есть что-нибудь новое?

— Рано ждать изменений, — проворчал Олег, порхая пальцами по клавиатуре. — Подключились наши «Короли» на Камчатке и в Калининграде, но боюсь, этого будет мало, уж очень мощная ундуляция сформировалась.

— Чего они добиваются? — простодушно удивился Дохлый. — Они же не воюют с Китаем.

— Они и с нами якобы не воюют, — фыркнул Олег. — Пальчиком грозят. А мы потом миллиарды теряем на восстановление почв и плодородности земель. Да что там миллиарды — людей теряем, которые мрут как мухи то от жары, то от переохлаждения, то под волнами цунами.

— Политик, — похлопал друга по плечу Афанасий. — Философ. Будет что интересное — свистни.

Он вернулся в кабину пилотов.

— Китайцы далеко?

— Перехватчик ходит то справа, то слева, — доложил Костя. — А второго не видать.

— «Сто седьмой», американский ДРЛО пересекает Южную Корею. Это важно?

— Минуту. — Афанасий подошёл к Олегу. — На дальнем обнаружителе можно установить «Зевс»?

— Не задумывался, — качнул головой майор. — Самолёт большой, не меньше нашего «Ила». А что?

— Посчитай, не мог американец составить ещё один «угол»? Он сейчас над Южной Кореей.

Олег занялся беседой с компьютером.

— Центр, проверяем одну идею, результат сообщу позже.

Афанасий понаблюдал за потоками цифр, символов и картинок в экране, глянул на операторов, сидящих с другой стороны прохода за своим компьютером.

— Что наш «Коршун»?

— Работает как часы, — отрапортовал Ривкин.

Афанасий сел. Чувствовал он себя не в своей тарелке, мысли бежали быстро, не нравились летящие рядом китайские самолёты, не нравился американский борт дальнего радиолокационного обнаружения и не нравился китайский «Харп», почему-то оказавшийся вовлечённым в игру с подогревом ионосферы.

Через десять минут заговорили наушники шлема:

— «Сто седьмой», я первый-третий. — Это был позывной Семёнова. — Получен отзыв от китайской стороны: их станция «Шандиан» в горах Баян-Хото осуществляет попытку деактивации облака над Кайфэном.

— Она же не эксплуатируется?

— Запущена вчера, то есть сутки назад, по высочайшему повелению министра обороны.

— И нам ни слова?

— Они понадеялись справиться своими силами.

— Параметры станции известны?

— Знаем пока только то, что сообщают спутники: мощность и частоту СВЧ-излучения. Как дела у вас?

— Пока нормально, хотя я предпочёл бы, чтобы меня охранял не китаец, а наш перехватчик.

— Сам этого хочу. — Связь прервалась.

— Что передали? — спросил Олег.

— Китайский «Харп» и в самом деле работает, пытается разблокировать Кайфэн, по словам Семёнова.

— Какое, к чёрту, разблокировать! — рассвирепел Олег. — Они только ухудшают обстановку, увеличивают слой ионизации. Нам мешают, в конце концов!

— Да ладно, — не поверил Афанасий. — Как он может помешать нам? Он же должен работать на других частотах.

— Должен, а работает на той же, что и американские «Зевсы»!

— Твою горбатую! Проверил американского локаторщика?

— Похоже, он здесь ни при чём. Точнее, он записывает картинку излучений над Кайфэном, может, и нас сканирует.

— Центр, я «сто седьмой», — вызвал Афанасий оператора. — Дайте на линию первого-третьего.

— Слушаю, — раздался через минуту голос начальника управления.

— Китайский «Харп» вольно или невольно работает на американцев! Его надо отключить. Немедленно! И подсоедините к нам ещё один «угол», если это возможно.

— Попробуем, — пообещал полковник.

Одна за другой потянулись минуты, укладываясь в кольца, которые делал «Ил-96» вокруг очага ПНД.

С виду в сером туманном куполе над облаками ничего не менялось, но Олег сказал через полчаса:

— Началось расслоение.

— Что это означает?

— Из-за интерференции СВЧ-лучей — наших и американских — происходит образование пучностей давлений, это порождает вихревое движение воздуха и рост общего давления купола.

Снова пошли кругами.

Сменились китайские самолёты, сопровождавшие «Ил».

Снова начало расти нетерпение и беспокойство.

— Оп-па! — вдруг выдохнул Олег.

Головы бойцов группы, расслабившихся в креслах, повернулись к майору.

— Что?! — наклонился к нему Афанасий.

— Кажется, китайский луч исчез.

— Неужели вняли?

— Русский «Коршун» с китайским «Харпом» братья навек, — дурашливо пропел Дохлый.

— Центр, я «сто седьмой», — подключился к линии связи Афанасий. — Дозаправка в Китае предусмотрена?

— Нет, — ответил центр.

— В таком случае у нас не больше трёх часов на барражирование.

Костя, прислушивающийся к переговорам, поднял два пальца.

— Может быть, ещё меньше, часа два, — добавил Афанасий. — Нам ещё возвращаться часа три до Благовещенска.

Костя снова поднял два пальца, но Афанасий не стал поправляться.

— Вопрос понятен?

— Дополнительных распоряжений не поступало, — ответил оператор.

— Вас понял. — Афанасий вернулся к группе. — Скажите что-нибудь хорошее.

— Наши врубили третий «Король» — в Бийске, — доложил Олег.

— Полковник утверждал, что он ещё не достроен.

— Значит, уже можно запускать в пробных режимах. Давление в ПНД растёт, скоро этот купол, вокруг которого мы крутимся, начнёт оседать.

— Нам летать осталось всего два часа.

— За это время процесс станет необратимым, так что не переживай, наше присутствие здесь будет необязательным. Дождь над Кайфэном прекратится часов через пять-шесть, а потом и ундуляция рассосётся.

— Несмотря на поддержку пузыря американцами?

— Это как проколотый воздушный шар: не заклеишь дырку — спустится весь. А тут дырка посложней, ни один «Зевс» починить её будет не в состоянии.

— За это и по глоточку можно, — радостно оживился Дохлый.

— Я тебе дам глоточек! — посмотрел на сержанта Афанасий. — Не расслабляться!

— Да я ж не потребляю алкоголь, — поспешил оправдаться Сеня Марин, — про кофеёк подумал.

— Кофе пей.

Афанасий сел и, вопреки своим же словам, расслабился.

Дело было сделано, они справились с заданием легко и просто, и только эта лёгкость и будоражила душу, так как спецназовский опыт подсказывал, что неожиданные форс-мажоры и случаются как раз тогда, когда начинаешь готовиться к отдыху.

Два часа пролетели в томительном ожидании окончания «банкета».

Китайские самолёты послушно несли дежурство, меняясь каждый час, но к дождливой, вспыхивающей зарницами «медузе» не приближались.

В девять часов вечера по местному времени Афанасий доложил в центр, что они поворачивают к границе России, и полковник Семёнов (первый-третий), всё это время поддерживающий связь с самолётом, дал добро на возвращение.

— Поднимись повыше, — попросил Костю Афанасий. — Снимем эту «медузу» сверху.