Василий Головачёв - Катарсис. Том 2

— Наш, отечественный, — ухмыльнулся усатый и бородатый Владимир, отчего его угрюмоватое лицо с вислым носом стало озорным и лукавым. — Станцию американцы раздолбали на второй день войны, пришлось выходить оттуда через пустыню, отбиваясь и от американцев, и от иракезов.

— Разве станция работала не на иракцев?

— Не-а, иракезы тоже не знали, чем мы занимались.

— Так ты во внешней разведке служил? — догадался Ираклий.

— Подразделение РТР-С1 «Сова».

— Значит, тебя демобилизовали после Ирака?

— Американцы, считай, и демобилизовали, сбросив на объект аж три бомбы. Я один только и вернулся домой… где меня совсем не ждали. Пришлось побегать от своих же, свидетелем я стал, опасным для высших командиров. Так и бегал по Расее, пока не разыграл спектакль с автокатастрофой. Имя сменил, фамилию.

— Понятно. Знаешь, во имя чего и против кого нам придется работать?

— Державу спасать будем, — снова ухмыльнулся Бирюк, на дне светло-серых прозрачных глаз которого пряталась странная печаль.

— Сработаемся!

Ираклий отпустил обоих кандидатов, договорившись встретиться с ними в Новгороде, и отправился на поиски Марии, оставившей его на время переговоров одного. Обнаружил он ее на берегу реки, где начиналось народное гуляние, посвященное окончанию Сладиады.

Женщина беседовала с каким-то молодым человеком у одной из многочисленных чайных на открытом воздухе. Но познакомиться с ним Ираклий не успел. Как только он приблизился к беседующим, молодой человек тут же затерялся в толпе и исчез. Мария оглянулась, задумчивость в ее глазах уступила место обычному выражению иронического предостережения и уверенности.

— Чай пить будешь?

— Буду, — согласился Ираклий, ища глазами будто растворившегося в воздухе собеседника Марии. — Кто это с тобой разговаривал?

— Тебе привиделось, — повела плечиком женщина, заказывая чай и пряники.

— Кого-то он мне напомнил, — не обратил внимания на ее слова Федотов. — Уж не волхв ли Сергий это был?

Мария нахмурилась.

— Не слишком ли рано ты почувствовал себя контрразведчиком? Я считала, умные мужчины понимают значение фигуры умолчания.

Ираклий проглотил намек вместе с глотком чая, едва не обжегся. Буркнул:

— Я считал, что мне доверяют.

— Тебе доверяют! — Она сделала ударение на последнем слове. — Но это не значит, что ты должен знать все.

— Да, это все-таки был Сергий, — кивнул сам себе Ираклий. — Почему он не захотел со мной поговорить или хотя бы поздороваться?

Мария покачала головой, усмехнулась.

— Ты несносен, полковник. Это был не Сергий.

— Нет, он, — заупрямился Федотов. — И скрылся он — не как обыкновенный человек. Кстати, твой оборотень Станята умеет читать мысли, — вспомнил он. — И я думаю, что он тоже не просто волкодлак-охранник.

— Что это меняет?

— Ничего. Я просто размышляю вслух. — Ираклий проводил взглядом стайку девушек в сарафанах и кокошниках; день клонился к вечеру, но солнце светило вовсю, как по заказу (наверное, так оно и было), и теплый ветерок нес запахи леса и лугов с берегов реки. — А волхвы тоже умеют читать мысли простых людей?

— Их не интересует содержание этого хлама, — неожиданно серьезно ответила Мария. — Они знают устройство мира и законы мышления и чувствуют их так тонко, что могут говорить с любым человеком в соответствии с тем уровнем сознания, в котором находится его мышление. На многих это производит впечатление телепатии. Что это тебя вдруг заинтересовали возможности волхвов?

— Завидую, — вздохнул Ираклий.

— Не юродствуй, — рассердилась Мария. — Думаешь, если победил Глеба, то уже и герой? Глебка не Витязь, ему еще идти и идти, а против посвященного Витязя ты не выстоял бы и минуты.

— Так уж и не выстоял бы, — пробормотал пристыженный и в глубине души обиженный Ираклий.

Мария заглянула ему в глаза, смягчилась.

— Ладно, полковник, это я от расстройства тебя остужаю. Проблемы у нас появились. Как тебе мои ребята?

— Подойдут, — кивнул Ираклий, почувствовав облегчение. — Бирюк вообще профессионал, бывший разведчик, знаток хитрой электроники, а Глеб… сыроват, конечно, но научится. А что у вас стряслось? Что за проблемы возникли?

— Потом расскажу. Возможно, через пару дней тебе придется ехать в Переславль-Залесский, на помощь Панкрату Воробьеву.

— А как же моя работа? Плевин дал задание…

— СТОКК подождет. Во всяком случае, здесь, в Нижнем. К сожалению, зашевелились конунги, усилили натиск на столицу. Наша задача усложняется.

Ираклий доел пряник, допил чай, не чувствуя его вкуса, и они направились к машине Федотова, стоявшей в лесу в двух километрах от места проведения Сладиады, среди трех десятков других никем не охраняемых машин.

Переславль-Залесский

ВОРОБЬЕВ

Готовился к своей новой работе Панкрат чрезвычайно тщательно и вдумчиво. Охранять предстояло не обычного человека, а Витязя, и ему не хотелось ударить лицом в грязь, показаться новичком или хотя бы дать повод клиенту быть недовольным. Он еще раз побывал в гостях у Погребко и провел с ним целый вечер, выспрашивая моменты, которые казались важными, и узнавая нюансы службы охраны, известные только специалистам.

Конечно, он знал, что во всех случаях похищения или нападения на охраняемых лиц первым стреляют в телохранителя, и был готов к такому сценарию, но при этом телохранитель должен был защищать не столько свою жизнь, сколько жизнь клиента, прикрывать его и эвакуировать, а не отстреливаться и отбиваться от преступников. Меры противодействия: физическое вмешательство, стрельба, гонки на автомобилях, боевые искуства и прочие приемы защиты без оружия, — следовало применять лишь в том случае, когда меры предотвращения инцидента потерпели неудачу.

— Сегодняшний профессиональный телохранитель, — учил Панкрата Михаил Васильевич, — главный акцент делает на предотвращение нападения, хотя обязан, конечно, готовиться и к отражению атаки. Вот как ты думаешь, майор, какими качествами должен обладать хороший спец личной охраны?

Панкрат подумал.

— Инициатива, коммуникабельность… здоровье, само собой, знание приемов боя и техники… терпение…

— Все правильно, только в первую очередь он должен быть умным и умеющим принимать взвешенные решения, хотя порой на принятие этого решения даются считанные секунды. Поскольку Валя никогда не пользовался услугами агентств, тебе придется заменить сразу три уровня охраны — от сбора информации и технической поддержки до предотвращения нападений в непосредственной близости от объекта. Справишься с планированием и предвидением опасности — не будет проблем и с физической защитой. Во всяком случае, использовать мозги тебе придется гораздо чаще, чем оружие или мускулы.

— Валентин не разрешает носить оружие, — мрачно сказал Панкрат.

— Тем более. Учитывай все мелочи, думай и анализируй, ты же бывший разведчик, должен знать все эти нюансы, и оружие тебе не понадобится. В каком стиле он хочет, чтобы ты его сопровождал?

— Что значит — в каком стиле? — не понял Панкрат.

— Существуют два стиля охраны — мягкий и жесткий. При мягком телохранитель сливается с окружением клиента и должен быть незаметен в качестве защитного средства. Жесткий стиль нужен в том случае, если клиент хочет устрашить потенциального киллера, создать вид слишком трудного объекта для захвата. Впрочем, — Погребко смерил Панкрата взглядом, — мужик ты хоть и видный, но на жесткий стиль не тянешь. Для такого варианта нужны, как минимум, трое бугаев с мускулистыми затылками. Правда, они-то как раз чаще всего и не способны защитить своего горячо любимого босса.

— На чужую одежу плохая надежа…

— Во-во, — кивнул Погребко, — в самую точку. А теперь запомни одну деталь. Самый незаметный киллер — это снайпер, поэтому перво-наперво ищи предполагаемое место его лежки. Есть еще тип киллера примерно такой же эффективности: тихий голос, приятная улыбка, обходительные манеры, невинные глаза — и нож в спину! Будь готов и к таким людям, причем в большей степени это относится к женщинам. Телохранители редко обращают на них внимание.

— Я буду, — пообещал Панкрат.

— Ну, тогда ни пуха, ангел-телохранитель!

Побеседовав таким образом с бывшим специалистом по охране президента, Панкрат приступил к своим обязанностям, превратившись, по сути, в секретаря Асламова, в помощника и собеседника или, как про таких говорилось, в доверенное лицо. Теперь везде они появлялись вместе, и даже на совещаниях в разных инстанциях Воробьев присутствовал как партнер директора рыбзавода, хотя старался вести себя при этом как можно тише и незаметней.

Беседовали же они во время поездок по Переславлю и за его пределы на самые разные темы. Асламов как бы проверял кругозор Воробьева, и тот проникся искренним уважением к своему начальнику и ровеснику, знающему многое из того, с чем никогда не сталкивался сам Панкрат. Однажды Валентин спросил, к этому времени они перешли на «ты»: