Евангелие от Зверя - Василий Головачёв

жидкие капли и посыпались дождем в яму, пока не наполнили колодец почти до прежнего уровня. Поверхность жидкости еще какое-то время содрогалась, ходила волнами и, наконец, успокоилась.

– Вот дрянь! – выдохнул Ратников, опуская руки. – Кто-нибудь скажет, что это такое?

– Души умерших, – предположил Антон, оскалившись. – Всяких там бандитов, отморозков и убийц.

– Нет, – качнул головой Влад.

– Предложи свой вариант.

– Возможно, это мертвая вода.

– Какая же это вода? Эти твари кусаются, как настоящие крысы!

– Учитель предупреждал, что в Нави возможны любые трансформации и визуальные эффекты.

– Ты хочешь сказать, что мы видели не то, что здесь происходит на самом деле?

Влад отвернулся, давая понять, что ответа на вопрос он не знает.

– Ясно одно, – пришел ему на помощь Илья. – Что мы здесь – лишние и воспринимаем все в искаженном свете. Просто в силу ограниченности сознания и отложенных в памяти стереотипов мышления. Все, что мы видим и ощущаем, порождено нашей фантазией.

– Что скажешь? – повернул голову к проводнику Антон.

Влад неопределенно шевельнул плечом.

– Понятно, зеро информации. Но в таком случае и Светогор выглядит иначе? Это лишь нам он кажется человеком, великаном, а на самом деле он какой-нибудь паук или циклоп с рогами. Нет?

– Все не так…

– А как?

– Все не так просто. Светогора видели и другие люди… и описали таким, каким он показался нам. Изредка он поднимается в наш мир, в Явь… поднимался раньше.

– Мужики, давайте не будем углубляться в тьмутараканские мифические дебри, – взмолился Ратников. – Нет смысла обсуждать, как выглядит Светогор. Для нас важнее – какими мы видим обитателей Нави, а не кто-то другой. Идем дальше?

– Не спеши, – качнул головой Илья. – Ты прав, нет смысла ни пытаться объяснить явления здешней природы, ни искать место для отдыха. Те развалины тоже могут оказаться вовсе не остатками какого-то замка.

Словно услышав его слова, огромные камни, обтесанные с виду человеческими руками и превращенные в каменные блоки, столбы и арки, вдруг начали «дышать», менять очертания, приобретать некие живые формы.

Отряд замер, хватаясь за оружие.

– Что я говорил?

– Вот дрянь! – сквозь зубы процедил Ратников. – Хорошо, что мы туда не дошли!

– Возвращаемся.

Стараясь не наступать на попадавшиеся на пути плоские камни и бугорки, обходя рытвины, канавы и ямы, десантники вернулись к дороге, все больше и больше напоминавшей поток лавы с язычками огня. Устроились на вершине увала, в полусотне метров от огненной реки. Развернули две палатки. Съели по галете, запили соком и водой. Женщины, утомленные долгим хождением по буеракам, улеглись в одной палатке, тихо переговариваясь. В другой палатке устроились Максим и Данила.

В силу молодости и природного оптимизма певец и художник уснули почти мгновенно, в отличие от полковника, которого мучила рана. Илья заставил его раздеться, оглядел рану, покачал головой.

– Что, плохо? – посмотрел на него Терентий.

– Тебе бы в больницу…

– Вы же вытащили пулю.

– Не нравится мне твоя дырка. Красная слишком. То ли здесь атмосфера такая, не способствующая исцелению, то ли мы инфекцию занесли.

Пашин потер ладонь о ладонь, накрыл ими грудь раненого, не касаясь кожи, закрыл глаза.

– Тепло… – пробормотал Ратников сонным голосом.

– Лежи смирно, постарайся уснуть.

Илья сосредоточился на передаче энергии. Но его хватило всего на две минуты. Он отнял руки, бледнея.

– Не могу… как в бочку утекает!

– Мне стало лучше, – поспешил успокоить его Ратников.

– Иди, отдыхай, – посоветовал Антон угрюмо, наблюдая за другом.

– Разбуди через пару часов. – Илья встал, пошатнулся, но справился с собой, дошел до палатки с женщинами, скрылся внутри.

Антон и Влад посмотрели друг на друга.

В глазах Громова стоял вопрос: дойдем ли?

В глазах Влада читался ответ: не знаю…

Глава 31. Погоня

Перо Финиста – Ясна Сокола в кармашке на груди грело, как тепловая батарея, и успокаивало душу. Но Георгий все же заставил себя остановиться, как только выпал из «колодца невесомости» в мир Кромки, и провести процедуру внутренней биополевой перестройки.

Для этого он выбрал посреди болота бугорок повыше и посуше, уселся на его вершине, скрестив ноги, выпрямил спину, закрыл глаза и настроился на глубокую медитацию. Затем превратил свой внутренний энергетический стержень (вдоль позвоночника) в крест и заставил этот крест вращаться в двух направлениях сразу.

Образовалось пространственное энергетическое яйцо с полупрозрачными зыбкими стенками.

Тогда Георгий с усилием раздвинул яйцо таким образом, чтобы его стенки отошли на расстояние одного метра от тела, и сделал их зеркальными, отражающими любые внешние биополевые излучения.

Защитный кокон был готов.

После этого он встал, огляделся и сразу увидел тропу, пересекающую болото. Приблизился к ней, настраиваясь на экстрасенсорное восприятие здешней «магической физики», прошелся вдоль тропы, кивнул сам себе.

Он не ошибся.

Во-первых, это была та самая Тропа Троянова, проявляющаяся в мире Кромки лишь на короткое время и дающая направление тем, кто крепок верой и духом. Во-вторых, посланцы Иннокентия прошли здесь недавно, и следы их – в ментальном поле – были еще видны.

Однако, кроме них, Георгий заметил и неясные туманные «царапины» на каменистых возвышенностях возле Тропы, оставленные явно не людьми и явно не с добрыми намерениями. И появились они позже, уже после того, как по Тропе прошли люди.

Мороки – вспомнилось предупреждение Иннокентия. Черный Вей запустил во Врата своих черных двойников, бросившихся в погоню за отрядом Пашина. А что случится с десантниками, если их догонят посланцы Вея, нетрудно было представить.

Георгий сосредоточился на вхождении в режим активного движения, увеличил скорость хода, потом побежал. Тропа послушно легла под ноги ровной «асфальтовой» дорожкой. Болото Кромки он пересек всего минут за сорок – по внутреннему отсчету времени, преодолев около двенадцати километров. Затем впереди распахнулась черная холмистая равнина, отгороженная от болота ущельем огненной реки Смородины, и Георгий замедлил бег. Добрался до обрывистого берега, ощупывая его «локатором третьего глаза».

Отряд был здесь и, судя по всему, благополучно перебрался на тот берег. Следовательно, Калинов Мост и его стражи пропустили ходоков, иначе те остались бы на этом берегу Смородины в ожидании переправы.

Георгий заглянул в ущелье. Смородина несла не воды, а струи ниргуны, которую использовали в своих целях колдуны Храма Морока, и сочетала эта субстанция странные свойства, свойства мертвой и живой воды одновременно.

Георгий достал из рюкзака флягу синего стекла с двумя горлышками, моток лески. Привязал конец лески к горлышку, пропустил ее между пальцами, «обмазывая» зеркальным «пламенем» защитного кокона, и опустил флягу в сине-фиолетовую, пузырящуюся, пускающую неяркие язычки голубоватого пламени реку под обрывом.

Фляга исчезла из глаз, леска натянулась, но выдержала. Георгий рывком вытащил ее, подержал