«Персефона». Дорога в ад - Кристиан Бэд

на экран. Видимо, Рэмка сумел ему доходчиво объяснить, за что Имперский Юг воевал с Имперским Севером.

Леер не собирался защищать «своих» даже желваками на лице — смотрел с тоской, жалел, наверное.

Это внушало надежду на то, что набирать пилотов из северных можно.

Квалификация у Леера была достаточная, возраст ещё позволял переучить под другие стандарты боя. Может, Неджел и не зря выкупил пилотов, брошенных Северным командованием при отступлении?

Или риск всё же слишком велик?

Что если их оставляли в тылу как бомбу замедленного действия? Закачали в мозг программу, что сработает, когда придёт время?

Хорошо, что теперь на «Персефоне» есть Дарам. Если и он не сможет ничего обнаружить в башке этого Леера…

— Ну? — сказал капитан навигатору. — Разгоняемся, Млич? Последний прыжок и дальше так просто мы уже не повоюем.

— Жаль, — посетовал навигатор. — Нет бы — вломиться в Изменённые земли хотя бы шестью крейсерами, а?

— Угу. И стянуть на себя всех хаттских недобитков? — улыбнулся капитан. — Мы на разведку, а не подраться. Плюс — прыгать мы будем не к Кога-1, а к Кога-2, на границы уцелевшей части системы. Дальше «пойдём пешком». Да и вообще не факт, что нам удастся просочиться за орбиту Сцелуса. Даже Хаген не знает, что там творится. Так что… Командуй, Млич: «Шлюпки на борт» и… поехали!

Навигатор в последний раз обвёл глазами красочную панораму ближнего космоса, собираясь погасить большую часть экранов, но задержал уже занесённую над пультом руку.

— Глянь, чего делается, Агжей?

Капитан обернулся.

Забытая всеми «Благодать» тихонечко удирала в направлении астероидного пояса.

И смылась бы, если бы Дерен не получил приказа действовать по ситуации.

Капитан «Благодати» уже размечтался, наверное, как скроется от лидаров в кусках космического железа, когда его курс перерезала шлюпка.

— Не повезло ему сегодня, — констатировал Млич. — Это Итон, он нервный. Пальнуть может.

Тут же под носом у «Благодати» материализовалась и вторая шлюпка, первым пилотом которой был Бо.

Прямо из-под носа вышла. Бо считал — как бог из машины.

— Чего делать будем с этой «Благодатью»? — спросил Млич. — Расстреляем от греха? Парни ей живо вскроют щиты. Или будем на абордаж брать? Чё она берега-то попутала? От страха? Или облучили чем-то?

— Понятия не имею, — сказал капитан. — Скажи Бо и Итону — пусть теснят «Благодать» к «Персефоне». Я попробую связаться с Ришатом. Тут у нас похоже какая-то зашкаливающая секретность. Кеша, что с «долгой»? — он подключился к связисту.

— Всё нормально, господин капитан. Как только вскрыли ангар, помехи прекратились. Сектор звонкий, маяки слышу.

— А Мерис?

— Молчит, господин капитан.

— Набери-ка мне главу контрразведки. На капитанскую. Пойду я до себя прогуляюсь. Попробую выяснить, что здесь всё-таки происходит.

Капитан прошёлся по пустому, как и положено в боевой ситуации, коридору.

Но у мембранной двери в капитанскую столкнулся со стюардом. Тот жался у стенки в обнимку с графином.

— Ты почему не лежишь пристёгнутый? — нахмурился капитан. — Команды, что прыжок завершён, не было! Это что у тебя?

— К-компотик, господин капитан, — промямлил стюард. — Вкусный. Персиковый. Повар сказал, что вам сегодня не досталось компотика.

Капитан посмотрел на стюарда прицельно. Ну понятно: прыгает крейсер — как кенгуру на выпасе, а вот комотику капитану в первый раз не досталось. У каждой службы — свои понимания о порядке.

Он забрал у стюарда графин и рявкнул:

— А ну, марш в каюту!

Вид удирающего стюарда удовлетворил воспитательские инстинкты, и капитан с удовольствием отхлебнул прямо из графина.

— Льда бы ещё сюда, — посетовал он и вошёл в каюту.

Экран связи горел синим. Связист показывал, что к созвону готов.

Капитан поставил графин на подлокотник и плюхнулся в ложемент.

Координатор крыла Ришат Искаев выглядел, как человек, который в ближайшие трое суток не спал и не собирается.

Он преувеличенно бодро поздоровался:

— Привет, Молодой! Ну и как там ваши дела? — Медицинская химия так и пёрла из его протокольной улыбки.

— Хорошо! — так же бодро откликнулся капитан. — Поймали три линейных северных крейсера. Хаттский сбежал, но мы особо губы и не раскатывали. А вот с «Благодатью» как-то неясно.

Ришат нахмурился, переваривая.

— Это ты нарочно так шутишь, Молодой? — спросил он. — Что там у вас за хэдова благодать?

— Патрульный селлер «Благодать». Кто-то успел сунуть его на развязку, хотя договор о патрулировании ещё не подписан.

— Подписан, — поправил Ришат. — Не везде, правда, ратифицировали. Кто-то выслужился, говоришь? Сейчас разберусь и похвалю. — Он чиркнул что-то в браслете и оскалился: — Значит, у вас — нежданчик? Три северных и «Благодать»? Да, смешно. А что с ней не так? Недостаточно благодатная?

— Удрать хотела, пока у нас заваруха шла.

— Удрать? — с координатора слетела вся его химическая весёлость. — Куда⁈

— Судя по курсу, селлер планировал укрыться от нас в астероидном поясе. Там куча железа, мог и удачно приклеиться к какой-нибудь глыбе.

— Это реально при таком количестве крейсеров крыла?

— Вполне. Его как-то все упустили из виду — корабль-то от нас удирал хаттский. А обе «зефирины» висят в астероидной каше, вот «Благодать» туда и направилась. Я могу оставить её на Драгое, пусть он разбирается. Но… что-то мне в ней сильно не нравится. А хаттские спецы по безумцам у нас пока только на «Персефоне».

— Думаешь, экипаж «Благодати» подвергли какой-то нечеловеческой обработке?

— Думаю. Иначе — зачем им бежать от своих?

Ришат подумал, сцепив пальцы и улыбаясь чему-то.

Кивнул:

— Действуй. Я сообщу генералу, а уже его дело решать — ставить в известность Хагена или нет. Держи меня в курсе.

— Слушаюсь.

Капитан отключился не прощаясь, и активировал обзорный экран. Обнял прохладный графин с компотом. Отхлебнул.

Южане окружали северян, шлюпки подгоняли «Благодать» к «Персефоне». Всё было тихо, штатно и никакой самодеятельности.

Хорошо всё-таки, когда Дерен командует. Но придётся его с рапорта забирать.

«Благодать» нужно обыскать, экипаж допросить. Нужна команда медиков и Дерен с Дарамом. Ну и десантники, наверное, тоже. Уговорили, гады — пусть отрабатывают.

Что же стряслось с этой «Благодатью»?

Если исключить неведомое психическое оружие хаттов… Может, команда перепилась там от страха? Четыре вражеских корабля, спятившие машины, связь глушат…

Ну, допустим. А в астероиды побежали зачем?

Решили, что их — тоже под трибунал отдадут? А за что?