Это Игра? – Сбой Системы - Иван Фрост

Внезапно появилось непреодолимое желание подойти ближе, заключить её в объятия… Но я сдержался.

— Что вы здесь делаете?.. — повторила она чуть тише. Книга в её руках дрогнула.

Я остановился за пару шагов от неё. Улыбнулся, и, глядя ей в глаза, произнёс:

— Соскучился. И пришёл за тобой.

Интерлюдия

Лара

Сколько себя помню — я всегда была чужой. Ко мне относились с холодным пренебрежением, а порой и с откровенной ненавистью. В детстве я не понимала, почему. Чем я заслужила такую нелюбовь? Почему матери других детей отдёргивали их от меня, когда те пытались со мной подружиться? Почему в мой адрес звучали насмешки, проклятия, а иногда в меня летел мусор… или камни?

Единственным добрым человеком в моей жизни была госпожа Калиндра. Она взяла меня под своё крыло, когда другие хотели лишь избавиться. Но и она была далека, правление городом отнимает слишком много времени. Мы виделись редко, и я не жаловалась. Да и кому? Воспитательница, назначенная госпожой, лишь напоминала мне каждый день, что я обязана своей жизнью. Что я — бремя. Что моё место, по правде, где-нибудь в сточной канаве, на корм крысам.

Когда мне исполнилось пять, во мне пробудился магический дар. Меня отправили в магическую школу, и я наивно верила, что теперь всё изменится. Что среди других учеников, обладающих силой, я наконец перестану быть изгоем. Что талант даст мне шанс…

Но с каждым годом надежда угасала. Одноклассники насмехались надо мной с ещё большим рвением, чем соседские дети. Учителя молчаливо отворачивались. Я погрузилась в учёбу и становилась сильнее, но всё более одинокой.

«Кто-нибудь… пожалуйста… спасите меня…» — я шептала эти слова в подушку, пряча слёзы от самой себя. Но чем старше становилась, тем отчётливее понимала: никто не придёт. И я замкнулась. Заперла себя изнутри и выбросила ключ.

Я решила учиться. Не ради похвалы, не ради признания, а потому что это было единственное, что я могла контролировать. Если я стану лучшей — может, тогда меня хотя бы перестанут ненавидеть? Может, госпожа Калиндра обратит на меня внимание и мы будем видеться чаще?

Воспитательница всегда говорила: «Ты должна быть полезной. Ты должна служить. Умри, если придётся. Хоть в чём-то должна быть польза от жизни ниварны.»

Я училась, не покладая рук. В десять лет достигла четвёртого круга. Это был не самый выдающийся в истории, но всё же высокий результат. Но вместо признания — тишина. Ни одного доброго слова. Ни тени тепла. Я самостоятельно превращала себя в инструмент, в надежде быть нужной хотя бы в качестве орудия, но даже так меня не признавали.

Единственным моим утешением стали книги.

В библиотеке магической школы, среди запылённых учебников, в самом дальнем углу стоял скромный стеллаж с художественной литературой. Там я нашла старую сказку. О принцессе, заточённой в башне. О её длинных волосах. О том, как однажды за ней пришёл рыцарь.

«Сбрось свои локоны» — кричал он принцессе и забрался по её волосам в башню, чтобы спасти от всех невзгод.

Я читала её снова и снова, и начала отращивать волосы.

Смешно, правда? Мне казалось, что если они станут такими же длинными, если я постараюсь… то, может быть, и за мной кто-то придёт. Заберёт. Защитит. Но я не жила в башне. И это была не сказка. А значит, мой рыцарь не придёт.

* * *

В четырнадцать лет я всё ещё училась в магической школе. Мне казалось, что госпожа Калиндра давно обо мне забыла. Она никогда не вмешивалась, не навещала, не присылала писем. Только воспитательница время от времени приходила, приносила новую одежду и напоминала о моём «долге».

Сухо, холодно, без капли сочувствия она говорила, что на меня потрачены немалые средства. Что госпожа, из личного кармана, оплатила моё обучение и питание, а значит имеет право требовать результата. И если я не оправдаю вложений, меня просто скормят вивернам. «Хоть какая-то польза будет от твоего никчёмного существования».

Вскоре я влюбилась. Впервые.

Он только поступил в школу. Человек, немного старше меня. Со светлыми волосами до плеч и зелёными глазами, в которых будто отражалась весна. Его манера говорить, его лёгкая улыбка — всё в нём было… сказочным. Он напоминал мне рыцаря из той самой книги, с которой я с детства не расставалась.

Он не знал, кто я, или не обращал на это внимание. И это казалось мне шансом.

Я решилась заговорить с ним. И он ответил. С интересом. Без насмешек. Он улыбался, смеялся над моими неуклюжими попытками поддержать разговор. Не сторонился, не презирал, не смотрел сквозь меня, как остальные. Я будто почувствовала солнечное тепло впервые за всю жизнь.

И вдруг… прекратились издёвки.

Никто больше не подбрасывал мне на скамью испорченную пищу. Мои тетради и учебники перестали пропадать. Скучные, обидные надписи на дверях исчезли. Я всё ещё оставалась чужой, но теперь — невидимой. Меня перестали замечать. И я поверила: всё это благодаря ему.

Я думала, что нашла своего спасителя. Того, кто вытащит меня из темницы. Моего героя.

Однажды ночью он предложил встретиться у себя в комнате. Тайно. Чтобы никто не узнал.

Я согласилась.

Комната отличалась от всего, что я знала: в ней пахло деревом, книгами, чем-то мягким, уютным. Не затхлостью школьных коридоров, не плесенью. Он был мил, вежлив. Сел рядом. Смотрел. Молчал.

А потом резко потянулся ко мне.

Я не сразу поняла, что происходит. Его губы прижались к моим, довольно грубо. Я замерла. А он продолжал. Его язык проник в мой рот, его руки сжали мои запястья. Я попыталась оттолкнуть — он лишь сжал сильнее.

Я не хотела. Не так.

Он навалился, держа мои руки. Его тяжёлое дыхание пугало меня. Я снова попыталась вырваться. В ответ — удар. Пощёчина. Голова откинулась, в глазах потемнело.

Мир закружился.

Я уже лежала. Он сорвал с меня блузку, застёжки белья просто разрезал магией. Холод пола. Холод пальцев. Его движения. Его ухмылка. Сдавленное хихиканье.

Он навис надо мной. Его руки были везде. Его губы, язык… Я задыхалась от ужаса и стыда. Я знала, что должно быть между мужчиной и женщиной. Но не так. Не это. Не со мной. Не сейчас.

Его руки опустились ниже и я услышала щелчок ремня. Его штаны сползли и я увидела… Я понимала, чего он хочет, я понимала, что именно сейчас произойдёт.

И во мне что-то