Законы рода - Ascold Flow

втянулся в войну с двумя соседними ярлами и, проиграв, лишился родовых земель. В попытке вернуть своё бросил вызов на поединок двум ярлам-соседям на приёме у Конунга. Перед этим вывез свою родню за границу. На всякий случай.

Дуэль состоялась. Сперва одна, затем сразу вторая. Он победил, вот только и сам вскоре скончался из-за тяжёлой травмы. По закону ему должны были вернуть земли, но дед не успел вступить во владение. И это право перешло его сыну Густаву Красту вместе с титулом ярла. И чтобы вернуть земли, ему нужно было приехать в столицу Скандинавии. Вот только без гвардии, без власти и союзников и с двумя враждебными, лишёнными глав родами на хвосте — это чистой воды суицид.

По этой причине земли на время перешли конунгу да так у него и остались. Густав умер пять лет назад. От него лишь потомок остался. Мой сверстник Миргорд Краст, который унаследовал титул ярла.

В примечаниях говорилось, что парень был смертельно болен и жил в Южной Америке. А там у моего деда как раз не маленькие такие связи и какие-то рудники, что стабильно приносили деньги. Думаю, старик поговорил с Миргордом и договорился о помощи, в обмен на какие-то блага или лекарства. Тому, кто при смерти, земли на другом конце света ни к чему. Выжить бы… Да и конунг явно уже считает эти земли своими.

Это всё, конечно, любопытно. Теперь я Миргорд Краст — по-нашему Мирослав. Ярл. Это я удачно представлялся. Буду так и дальше делать. Якобы местное имя такое себе взял для налаживания связей. А ещё у меня теперь есть претензия на земли где-то там, за тридевять земель. Практически бесполезный актив, честно говоря. Интересно другое.

Сила Крастов заключалась в нетипичном для северян, да и не очень привлекательном для всех остальных яде. Да, они имели ядовитую магию и техники. И свечение их родовой силы было таким же зелёным, как и у нас! Ладно, признаю, был неправ. Дед идеально подобрал мне новую личность. Осталось лишь выучить биографию и почаще удивляться местным традициям.

С акцентом всё проще: я могу говорить на нескольких языках практически свободно, в том числе и на испанском, что особенно популярен в Южной Америке. А вот со скандинавским у меня так себе. Учил, конечно, правда вскользь. Буду исправлять.

Перечитал всю биографию на сорока шести страницах, а затем и семьдесят страниц истории рода Краст, убрал все документы и, зевая, начал думать над следующим шагом, как вдруг стало слишком оживлённо.

Размышления прервал стук по капоту, и я замер. Перед машиной стояла улыбающаяся Светлова, что в составе той же группы вернулась в Горлик. Даже странно, что так поздно…

Соблюдая правила приличия, вышел из автомобиля и учтиво поклонился графине:

— Ваше сиятельство, леди Елена, какая встреча!

— Неожиданная и очень приятная встреча, Мирослав, — мило улыбнулась она. — Вы куда-то уезжаете?

— Как наставник скажет, так и будет, — пожал плечами.

— Да? В таком случае позвольте переговорить с вашим суровым наставником.

— Мирослав Краст. Извините, что сразу не представился. Наставник мне вообще запретил разговаривать в качестве наказания в тот день. Полностью меня зовут Ярл Миргорд Краст, но я предпочитаю использовать аналог моего имени в России — Мирослав. Очень приятно с вами официально познакомиться, — протараторил я, запутав её мысли на пару мгновений, что было видно по хлопающим глазам Елены.

— Ой, так вы иностранец⁈ — удивилась графиня, что, очевидно, впервые сегодня услышала о каком-то безвестном роде Краст. — А по вам и не скажешь… Так чисто и свободно говорите на русском!

— Как и на ещё пять языках. Но русский среди всех — мой любимый. Он так же красив и очарователен, как и вы, — с лёгкой улыбкой произнёс я, и глазах леди промелькнул уже несколько иной, нежели обычно, интерес.

Таким, как она, часто льстят, но очень редко это вызывает у подобных людей хоть какие-то эмоции. Оно и понятно: к хорошему быстро привыкаешь. И те, кто прям засыпает нежными и приторно-сладкими словами, редко бывают им интересны. Там всё ясно сразу же. Цели и мотивы этих личностей легко понять. А тут… Какой-то молодой ярл, что щегольнул перед ней силушкой и храбро спас… Это не папенькин барон, что своими руками хорошо если ботинок завязать сможет. Вот и она заинтересовалась.

— Спасибо, вы мне льстите. Я так толком и не отблагодарила вас и вашего наставника за помощь. Я настаиваю на ужине за мой счёт этим вечером, — улыбнулась девушка столь обворожительно, что я несколько мгновений просто пялился на неё.

— Почту за честь, ваше сиятельство.

— Елена. Для друзей — просто Елена. Тогда в двадцать ноль-ноль в ресторане гостиницы «Имперский двор». Буду ждать вас! И не опаздывайте.

И помахала рукой стоящему рядом с её телохранителем Михаилу.

Когда группа, включая вновь вставшего на ноги Вячеслава, что был ранен в прошлую нашу встречу, ушла, я невольно залюбовался боевой и подтянутой фигуркой, которую невозможно было скрыть даже под боевым снаряжением с эмблемой рода Светловых на спине.

— Да… Хороша и горяча юная Елена. Но советую вам дважды подумать, прежде чем…

— Да, да, я всё понимаю. У таких браки ещё с пелёнок обсуждаются. А я безземельный ярл. По сути, тот же граф, получается… Не по мою честь эта валькирия. Но выглядит она у-у-ух! И это после стольких дней в диких местах!

— Неделя. Они неделю проводили этот рейд. Уходило двенадцать человек, там разделились и обратно уже не смогли собраться. Теперь добираются группками в установленный город. Сами не знают, сколько людей погибло, когда твари излома на них попёрли.

— Нашего? И откуда информация?

— От Харитона, разумеется. Или я, по-твоему, с призраком стоял? И нет, не нами открытый излом, а другой, более старый — Медвежий излом. Там раньше часто медведей видели до его появления, поэтому так назвали.

— А та Химера могла быть медведем изначально?

— Легко, — кивнул наставник и посмотрел на машину: — Раз уж мы в Сибирь до завтрашнего утра не едем, надо бы припарковаться нормально.

— Кстати, да! Тут реально есть гостиница⁈ — с удивлением посмотрел на наставника.

— Конечно. Даже очень удобная по меркам внешнего мира: твёрдые четыре звезды она заслуживает.

— Тогда у меня лишь один вопрос… — осмотрев свои грязные одежды и обувь, а также заметив, что я попахиваю костром, поднял глаза