Тропы Подземья - Артемис Мантикор

и не самое умное, что я смог выдать, когда голова вновь встала на место.

— Это у вас типа заместо кольчуги, да? Ладно, черт с тобой, держи уж.

Мысленно призвав слово силы, человек открыл инвентарь и вытянул новый бирюзово-белый пончо. Тот самый, что я сам получил на рынке по его списку. Плохо, что я сам не подумал о такой важной вещи. Запасную рубаху и штаны вот взял, а хоори — как без него? Бабушка всегда брала в поход парочку.

— Хорошие у вас вещи, — заметил Сайрис, словно дополнив мои собственные мысли. — Но больно хрупкие.

И вот тут сердце кольнуло уже в разы сильнее.

— Мечи моего отца…

— Забудь, — сразу же отмахнулся человек. — Найдем тебе что-то новое.

— Но они — память! Возможно в городе их смогут собрать из остатков.

— Сорян, мелкий, но это тоже вряд ли. Боюсь, от твоих зубочисток остались только рожки да ножки. Видишь ли, у этих тварей в башке какая-то дрянь, что разъедает вашу органику.

— Как… нет?

— Я бы на твоем месте не привязывался так к предметам. Это всего лишь вещи. Однажды все, что у тебя есть, придет в негодность и станет прахом. Только не вздумай рыдать еще.

— Травяные клинки, что вам выменял на рынке, могу я на время взять их?

— Хреновая затея, пацан, — отрицательно помотал головой человек. — Новые так же быстро сдохнут, а у меня уже появились на них кое-какие планы. Лучше начинай привыкать к настоящему металлу.

Передо мной на земле оказалась пара удлинённых медных кинжалов вороньей работы. На взгляд стороннего наблюдателя, оружие напоминало то, к которому я привык, но это только на первый взгляд.

— Они втрое тяжелей травяных, а лезвие туповато, — указал я на основные недостатки оружия. — И центр тяжести тоже смещен как-то странно.

— Обычные кинжалы. Ну не хочешь — как хочешь. Дерись лапками.

— Нет, господин Сай, я лишь сказал в чем минус, а не отказывался. Благодарю за оружие.

— Ага, — тут же потерял интерес к разговору человек. — Отдашь потом.

Я еще раз оглядел свое новое оружие. Больший вес — это меньшая скорость. Здесь в ход уже шел параметр силы, который у сиин ужасающе низок. Это, кстати, основное направление для вложение баллов на двадцатом уровне.

На десятом я поднял единицу интеллекта и очень пожалел об этом. Оказалось, быть умнее — совсем не так весело, как я думал. Наоборот, как раз с тех пор я и начал свои попытки поднять своих сородичей на бунт против воронов, что не принесло никакой пользы и даже замечено никем не было. Даже сами вороны на мои попытки не обращали внимания. Так поумнел я или наоборот?

В любом случае, с такой скоростью развития, как теперь, когда я с высокоуровневым союзником путешествую по Подземью, я и тридцатый возьму через какое-то время. Человек же как-то поднял свой уже тридцать седьмой.

— Держи, — Сайрис протянул мне глиняную кружку с непонятным темным напитком.

Осторожно приняв дар, я принюхался. Пахло сладостью и чувствовалось тепло. Я бросил взгляд на человека. Тот уже вновь отвернулся к костру, поднимая греющуюся там же свою кружку.

Сделав первый осторожный глоток, я едва не обжегся, но тут же повторил еще и еще. Никогда прежде я не пробовал ничего подобного. Весь рот заполнила сладость, но совсем не такая, как у сладкой стевии, а с совсем другим, более мягким и нежным ароматом. Или скорее, просто без навязчивого травяного привкуса.

— Что это? — решился спросить я.

Сайрис помрачнел. Он выдержал паузу, сделал глоток, словно бы проглатывая первую едкую фразу, и давая ход второй, поясняющей. Странная все же у него манера вести диалог.

— Подарок от одного очень дорогого мне существа, — наконец ответил человек. — В другом мире это называлось «горячий шоколад», а как в этом я не запомнил. Она смешивала желтые цветы с сахаром, каким-то алхимическим заменителем какао и варила нам по утрам и под вечер. Пока ее не забрали в хрустальную башню.

В голосе человека засквозила такая тоска и грусть, что мне в третий раз за время нашего знакомства стало ужасно его жаль. Но именно поэтому, мне стоит продолжить задуманный мной разговор так, как я и собирался:

— Спасибо, господин Сай, — я сделал еще один глоток и отставил чашу. — Выходит, признание мира и избавление от проклятой стихии вам нужно, чтобы…

Однако едва мои слова слетели с губ, как я осознал свою ошибку. Потеплевшее отношение ко мне со стороны Сайриса было еще недостаточным для доверия. И то, что я краем уха услышал и ощутил, было не тем секретом моего союзника, которым он хотел бы делиться. Но отступать уже поздно.

Ненастоящий ворон за секунду оказался рядом со мной, а в мое лицо уперлось дуло триспа.

Стараясь говорить как можно более спокойно, я продолжил:

— Вы должны научиться доверять мне, господин Сай.

— С чего бы? Назови хоть одну вескую причину? — процедил он, и в его глазах я прочитал, что от ответа может вполне зависеть моя жизнь.

Но ответ мог быть только одним. Правильным:

— У нас одни цели, господин Сай. Вы можете использовать меня, как свое орудие. Я просто буду верить, что так мы в итоге уничтожим посланников, даже если вы прикажете никак не связанные с этим вещи в своих собственных целях. Но при условии, что в итоге вы выполните просьбу Айресдарк’сиин.

— Да ну? Вот прям так и все? А если я тебе прикажу убивать всех подряд?

— Я не подниму руку на сиин. Что до прочих — виноват ли меч в убийстве, или сжимавшая его рука?

— Ха, понял тебя. Удобная позиция, — кажется, Сайрис все-таки успокоился от моих слов. Очень хорошо. Значит, я иду верным маршрутом. Прабабушка мной бы гордилась.

— Кроме того, господин Сай, — решил я добавить еще несколько очевидных вещей. — При всем желании, все упомянутые вами силы, вроде Хрустальной Башни, мне незнакомы. Даже если бы я и мог на кого-то шпионить, то только на воронов. Но вы прекрасно знаете, господин Сай, что это невозможно. Я скорее умру, чем стану по-настоящему служить тем, кто поработил мой народ. Как, впрочем, и вам плевать на древних сорами, верно?

Человек снова смерил меня пристальным взглядом. И не удивительно. Фактически я признался в неподчинении его наставнику-ворону и обвинил его самого в том же. Слышали бы нас сейчас в Геотерме..

На этот раз мне показалось, что он сверлит меня насквозь тысячей ледяных игл. Сделалось холодно даже у костра, словно под действием настоящей магии. Поэтому я