Пауки в банке - Александр Георгиевич Шавкунов

от переохлаждения сводят икры и спину. Если он заболеет, то обо всём можно забыть. В таких условиях даже простуда смертельно опасна. Так что нужно как можно быстрее развести огонь, высушить одежду и прогреться. Ну и поесть. Сенатор пополз, медленно, вжимаясь в землю, будто змея.

Оператор направил дрон к опушке, довольно низко, заглядывая в овраги. Катушка оптоволокна, раскручивая и наполненная светом, нить провисает в воздухе, пока её не натянет обратная тяга или сам дрон. Если всё время держать на свободном выпуске, рано или поздно зацепиться, за что-либо на земле и прощай дрон.

Двое охранников вышли покурить или справить нужду. Сенатор зажмурился и потянул пистолет из-под одежды. Нагретая телом рукоять впечаталась в ладонь. Ощущение оружия придало уверенности, но вместе с тем и страха. Если начать стрелять, то его услышат. Над холмами и у моря звуки разносятся хорошо.

Но другого оружия у него нет.

Поколебавшись, пополз дальше, ещё медленнее, чтобы не выдать себя шорохом. Рюкзак зажал в свободной руке, взгляд вперил в джип. Если они не уедут до того, как он доползёт, придётся действовать. Рискованно, но он просто не может обползти их, не будучи раскрытым и не заложив большой крюк. Если попробует, то просто умрёт от переохлаждения или болезни. Уж лучше получить пулю, чем захлебнуться соплями, теряя разум от жара.

Оператор медленно поворачивает голову и тусклый свет рассыпается бликами по массивным «очкам», что скорее обрезанный шлем. В руках до боли обыденный геймпад, с таким сросся племянник Сенатора. Очень странно видеть такой предмет в такой обстановке.

Он подобрался так близко, что уже чует запах сигарет и машинного масла. Проклятье, он даже прополз по запачканной им траве. Ферцы и не думают уезжать. Один откинул капот и почти по пояс сунулся внутрь, при этом нещадно матерясь. Что-что, а мат узнаваем на любом языке. Должно быть дело не в словах, а в интонациях.

Сенатор глубоко вдохнул носом и, отполз так, чтобы его ото всех, кроме оператора, закрывал джип. Если внутри никого нет, то всё будет хорошо. Оставил рюкзак и с пистолетом направился к машине. Медленно и тихо. Как и учили на полигоне. Когда приблизиться, действовать нужно быстро. Так что подготовка важна, очень важна.

Механик ничего не слышит, копаясь в двигателе и явно пытаясь понять причину утечки масла. Второй ферец курит, судя по запаху совсем не табак, прислонившись к борту машины и глядя в лес. Сенатор невольно принюхался: да, это точно не табак. Чем-то таким и сам Сенатор баловался в колледже, только качеством повыше. Да и завязал быстро. Отец успел вдолбить, ремнём, что расслабляющая дурь страшнее любого яда.

Ленивый кайф убивает не тебя, а твоё будущее.

Сенатор прижался к машине, проверил предохранитель пистолета и перехватил оружие за ствол. Стрелять нельзя. В округе могут быть и другие ферцы. Курильщик потянулся, зажав косяк в зубах, повернулся к капоту. Сенатор выскользнул и ударил рукоятью пистолета, метя в нервный узел за ухом.

Ферец без вскрика мотнул головой и завалился вперёд. Сенатор едва успел его поймать и уложить на землю. Замер, сжимая ствол пистолета и вслушиваясь. Оператор ничего не заметил, слишком увлечённый обзором через дрон. Только сейчас Сенатор заметил у него запятые наушников и древний кассетный плеер на поясе. Механик хрипло матерится, что-то лязгает под капотом.

На поясе вырубленного бандита висит роскошный кинжал в ножнах из китовой кости. Сенатор вытянул оружие заворожённо оглядел лезвие, слегка изогнутое, словно растянутая буква «S». Широкое у рукояти и тончайшее у острия, словно язык пламени. На полированном металле отразилось лицо в комьях грязи, с ярко выделяющимися глазами и таким же белым оскалом. Настолько белым, что даже жутко. Не надо было ставить такие виниры… Сенатор отогнал мысли и подкрался к механику, тот что-то услышал, дёрнулся подняться. Кинжал воткнулся в горло, а грязная ладонь зажала рот. Сенатор надавил, проворачивая лезвие и медленно опустил труп, не отрывая взгляда от Оператора.

В который раз за день мысленно вознося хвалы учебке и армии, что вбила такие полезные навыки. Что даже годы работы в кресле не выветрили их. Упёр умирающего лицом в землю и выдернул кинжал, так чтобы свист вытекающей крови заглушился. Медленно выпрямился и обошёл джип, подбираясь ближе к Оператору.

Этого можно, для начала, допросить.

Глава 16

Грузовик управляется, как бетонная плита на колёсах. Возможно дело в утечке масла или в том, что Сенатор не привык к механической коробке передач и дороге не из ровного асфальта. К счастью, потерпеть нужно всего ничего. Он загнал машину в лесок, запрятал в густых зарослях, так что случайным взглядом и не заметить. Те, кто будет искать, найдут быстро, но даже так у него хорошая фора.

Более того, теперь у него есть автомат, берцы на размер больше и тёплые носки. Сенатор пытался влезть в форму, но та лопнула на плечах. Так что безразмерная и грязная строительная куртка его верный спутник ещё надолго. Сенатор собрал сигареты, скудные припасы и три рожка полные патронов, с зачем-то покрашенными кончиками пуль.

Согреваясь в машине, ради интереса отщёлкал пули из рожка. Первые три с зелёными кончиками, остальные жёлтые или чёрные. У того, что был убит первым, на поясе был ковбойский патронташ, но с пулями для автомата. С красными наконечниками.

Странная цветовая схема запутала сенатора, но он всё же взял их с собой. Пуля, есть пуля. Видит Бог, ему сейчас пригодятся все, кроме холостых и отсыревших!

В рюкзак упала баклажка с бензином, походные спички и моток лески с грузилами. Крючков Сенатор не нашёл, хотя перерыл всю машину. Должно быть, леска осталась от прошлого владельца.

Тела ферцев свалил на заднее сиденье, открыл окна и вышел. Пока возился, успело потемнеть. Сенатор поправил автомат на плече и отправился искать место для привала. Спать в машине с мертвецами совсем не хочется, да и вообще находится рядом.

К счастью, лес разросся на холмах и укромных мест более чем достаточно. Сенатор нашёл ложбину, закрытую с двух сторон и судя по старом кострищу, обжитую. Разведя костёр, стянул мокрую одежду и разложил у огня. Сам придвинулся ближе, испытывая странное чувство. С одной стороны сухой жар пропитывает плоть, расширяя, а с другой — вечерний холод вгрызается и сжимает.

Дождавшись, пока укрытие прогреется, Сенатор начал изучать винтовку. Довольно известный образец, с такими бегает половина мира, а уж в фильмах и того больше. Простое и эффективное оружие, но… ему