Космические циклы романов - Юрий Константинович Тарарев

сделать дополнительные усовершенствования.

– Я согласен с Надеждой, пусть это второе рождение принесёт нам счастье, а, впрочем, уже принесло. Только один вопрос мучит меня: как мы будем жить на Земле, не станем ли мы изгоями?

– Я вас услышал и отвечу на твой вопрос, Артём, так: как жить на планете дальше – решать вам, становиться ли вам изгоями – тоже решать вам. Вера Ивановна, что скажете вы?

– А что, я столько пережила и увидела за последнее время, сколько не переживала за всю свою жизнь, твой дар – одновременно и наказание, и благо, и я его оставляю.

– Решение принято, здесь земная атмосфера – можете снять скафандры.

Скафандры раскрылись, и они вышли из них, глядя друг на друга: инопланетянин и уже не люди. А кто же? Не гибриды и не репликанты, а изменённые. В конце концов, что делает человека человеком? Конечно, сознание, но и оно претерпевает изменения. Открылись три капсулы.

– Прошу занимать свои места.

– А сколько продлится корректировка? – спросила Надежда.

– Столько, сколько потребуется. Вы торопитесь?

– У нас университет, занятия, – начала Надежда.

– Не смешите меня, – совсем по-людски перебил её Вей, – какой университет, какие занятия? Пустое времяпровождение! Вы сейчас знаете во много раз больше, чем любой земной академик.

– Ладно, Вей, убедил, – ложась в камеру, проговорила Надежда, посылая ему мысленный поцелуй. Он также мысленно в ответ улыбнулся.

Камеры закрылись, по сфере Вея пробежала россыпь зайчиков, запуская программы коррекции людей. «Они уже не люди, – подумал Вей, – а я разве остался полноценным представителем Сейме-с? – задался он вопросом и вынужден был ответить. – Нет, я тоже изменился».

Виртуальная Надежда, наблюдавшая за всем этим процессом, хихикнула:

– Ты был великолепен в своём великодушии.

– Да у меня и души-то нет: душа от слова дышать, дух, а я и не дышу, у меня нет в организме такого метаболизма, – ответил Вей.

– Теперь есть, – ещё раз хихикнула Надежда.

– Что, метаболизм?

– Нет, Вей, душа.

– Душа? И где она?

– Это я, Вей, я теперь твоя душа.

Вей замер: узел связи звездолёта получил сообщение. Он быстро направился в рубку управления, где распечатал это сообщение. Оно было с его родной планеты, и в нём говорилось о том, что к нему идет патрульный звездолёт Мелькеев с целью досмотра его корабля. Также в сообщении спрашивалось о том, сколько ещё продлится ремонт корабля. Новость для Вея, прямо скажем, была безрадостной: Мелькеи – дотошная раса, которой поручено осуществлять карантин реликтовых планет.

«Хорошо бы, конечно, до их появления стартовать, чтобы не давать повода для расследования». А то, что они его затеют, Вей не сомневался. Он осмотрел дальний космос и на самой окраине разрешения системы сканирования увидел отметку корабля Мелькеев. Рассчитал расстояние, курс, время и получил, что они будут в этой точке через два сента, или месяца.

– Вей, – раздался голос Надежды в сознании, – мы нарушили всё, что можно нарушить на заповедной планете: добыча руды, контакт с жителями аборигенной планеты, более того, передача высоких технологий. К тому же, у нас на борту люди с изменённым, усовершенствованным строением организма – мы от них никогда не отделаемся, и никто нам не поможет.

– Ты права, Надежда, кругом права, как я мог не предусмотреть всего и как я мог пойти на всё это?

– Ты что, Вей, жалеешь?

– Не жалею, но переживаю. Раньше у меня не было возможности вести диалог с самим собой: уровни сознания этого не могли делать, они вырабатывали только оптимальные решения для той или иной ситуации. Зато теперь дискуссия.

– Хватит распускать нюни, Вей, давай, включай мозги, будем думать, как выходить из ситуации. И ещё: тебе ведь нравиться Надежда в реальности?

– Да, нравится, у меня уже раздвоение: ты в сознании и она в реальности.

– Чтобы устранить этот диссонанс, давай назовём меня по-другому?

– Как по-другому?

– Так, как тебе нравилось бы ко мне обращаться, я ведь не обычное сознание, а человеческое. В то время, пока я адаптируюсь к тебе, конечно, я не Надежда, а только копия. Она развивается в реальном мире, а я в виртуальном, поэтому я разрешаю тебе смело дать мне другое имя. Ну, например, хоть Диетесса.

– А что оно значит?

– Да какое это имеет значение? Главное, оно мне нравится.

– Ладно, я согласен, теперь ты моё четвёртое сознание под именем Диетесса.

– Ура! Я родилась заново в новом качестве.

– Ты точно не Надежда: она не такая эмоциональная.

– Конечно, нет, а ты, как только она проснётся, должен за ней ухаживать, а то твой соперник совсем её у тебя отобьёт.

– Какой соперник?

– Да-а, в человеческих отношениях ты не понимаешь ничего! Это же Артём! Ему тоже нравится Надежда, и он за ней ухаживает, а девушка, как правило, выбирает того, кто сильней и умней – естественный отбор, знаешь ли.

– Ты меня совсем запутала, что я буду с ней делать?

– Как что, любить, лелеять, баловать.

– Диетесса, я не смогу ей дать главного: физической близости.

– Не спорю, это важно, но есть два вида любви: плотская любовь, предполагающая физическую близость для зарождения новой жизни, и платоническая, основу которой составляет духовная, интеллектуальная близость. Порой, такая любовь даже сильнее. Ну а уж апогей в отношениях – это, конечно, гармония двух этих видов.

– Как у вас, у людей, всё сложно, Диетесса.

– Я уже не человек, а четвёртое сознание представителя народа Сейме-с, Вея.

– Такими темпами ты скоро станешь не четвёртым сознанием, а главным процессором!

– Нет, Вей, пока рано: нужно многому учиться. Кстати, запись сознания разумного существа без разрешения – это тоже преступление для Мелькийцев?

– Преступлением больше, преступлением меньше, какая теперь разница?

– Ну, Вей, ты и натворил, о чём только думал, когда всё это делал?

– О чём, о возвращении домой!

– Смотри, отметка звездолёта Мелькеев ускоряется, курс держат прямо на нас. И как им удаётся в этой каше обломков разглядеть наш звездолёт?

– Высокие технологии, аппаратура с высоким разрешением, – ответил Вей.

– Попадать к ним в руки нам никак нельзя.

– А что же тогда делать? На таком расстоянии они могут причинить нам вред, Вей?

– Нет, конечно.

– Если мы начнём двигаться, они кинутся в погоню?

– Да, Диетесса, и непременно догонят.

– А как они нас обнаруживают, Вей?

– На всех звездолётах установлены пространственные маячки – вот их-то и засекает аппаратура.

– Значит, если отключить маячок, то мы исчезнем для них?

– Конечно, это очевидно.

– Тогда чего же мы медлим? Давай отключать!

– Это незаконно, Диетесса, – начал Вей.

– Да ты уже столько законов нарушил! Одним нарушением больше, одним меньше.

– Ладно, убедила.

– Это тебя я убедила,