Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт

Я бросился на пол, и пули изрешетили гипсовую стену у меня за спиной. Мидас и Фишиг бросились внутрь, стреляя навскидку. Трое или четверо ветеранов рухнули, скошенные бесшумными иглами. Еще шестерых разорвало на части выстрелами из дробовика.

Трэвес побежал вдоль рядов скамеек, стреляя в меня из старой армейской лазвинтовки. Я откатился в сторону и выстрелил в ответ, но мой заряд ушел в сторону. Лицо Кватера исказилось: его прошили иглы, и бывший гвардеец сложился пополам.

Внутрь ворвалась Уорекс со своими отрядами огневой поддержки. Пламя из опрокинутых химических светильников взметнулось по стене.

Я поднялся на ноги… и меня отбросило лазерным импульсом, оторвавшим мне левую кисть.

Падая, я увидел Люнд, механические пальцы которой едва помещались в нерасточенную скобу лазвинтовки Трэвеса.

Мой болт ударил в Омин Люнд с такой силой, что ее пронесло над скамьями и ударило о стену. Ее тело сорвало со стены имперскую аквилу.

Ни один ветеран не вышел из стен ратуши живым. Перестрелка бушевала в течение двух часов. Пятеро арбитров Уорекс погибли, застреленные бывшими бойцами Девятого Саметерского полка. Ветераны стояли до последней капли крови. Лучшего о гвардейцах и не скажешь.

Это дело повергло меня в уныние и задумчивость. Я посвятил всю свою жизнь служению Империуму, защите его от многочисленных врагов, как внешних, так и внутренних, — но не против других его же служителей! Гвардейцы оставались преданными и честными и, как бы ни заблуждались, все же шли по пути, освященному именем Императора.

Люнд стоила мне руки. Рука за руку. На Саметере мне изготовили протез, но я никогда не пользовался им. В течение двух лет я проходил с опаленным обрубком, а потом хирурги на Мессине имплантировали мне полностью функционирующую конечность.

Но я считаю это даже слишком низкой платой за случившееся.

Я никогда больше не возвращался на Саметер. И по сей день там находят спрятанные тела. Все новые и новые тела людей, которые погибли во имя Императора.

Фон за дополнительную крону

Ко всеобщему ужасу и, я уверен, к своему тоже, лорд Фрогре умер.

Стояло сухое летнее утро 355.М41, и мы с Елизаветой Биквин завтракали на террасе Спаэтон-Хауса, когда мне сообщили эту новость. Небо являло собой синее, цвета саметерского фарфора, пятно, а вода залива вдали была светло-сиреневой, пронизанной сверкающими серебряными прожилками. Песчаные голуби выводили трели в дремотной тени живых изгородей поместья.

Джубал Киршер, мой несгибаемый и верный начальник службы безопасности, вышел в дневную жару из садового павильона и, учтиво извинившись за прерванный завтрак, вручил мне квадратик сложенной бумаги с сообщением.

— Проблемы? — спросила Биквин, отодвигая в сторону тарелку с крепсами из плойнов.

— Фрогре умер, — сказал я, изучая послание.

— Что еще за Фрогре?

— Лорд Фрогре из Дома Фрогре.

— Вы были знакомы?

— И очень хорошо. Я даже мог бы назвать его другом. Какая жалость. Всего восемьдесят два года. Это ведь еще не возраст.

— Он болел? — спросила Биквин.

— Нет. Эн Фрогре был, если так можно сказать, безумно крепок и здоров. Ни единого аугментической детали. Ты понимаешь, о чем я.

Последнее замечание я преднамеренно подчеркнул. Мой образ жизни не слишком хорошо сказался на моем теле. Меня чинили, перестраивали, нашпиговывали аугментикой и сшивали по кускам так часто, что я потерял счет. Я стал ходячей рекламой реконструктивной хирургии имперских медике. С другой стороны, Елизавета по-прежнему выглядела женщиной в самом расцвете сил — и, надо заметить, красивой женщиной. Ее сохранял в этом состоянии самый минимум омолаживающей аугментики.

— Если верить изложенному здесь, он скончался прошлой ночью у себя дома в результате сердечного приступа. Его семья, как подобает, организовала расследование, но… — Я побарабанил пальцами по столу.

— Думаешь, его убили?

— Он был влиятельным человеком.

— У таких людей всегда есть враги.

— И друзья, — сказал я, протягивая ей послание. — Поэтому его вдова и попросила меня о помощи.

Ради нашей дружбы с Эном мне пришлось отложить все дела.

Елизавета только-только вернулась на Гудрун после полутора лет отсутствия и должна была снова улететь через неделю, поэтому я собирался провести с ней как можно больше времени. Заботы о штаб-квартире Дамочек на Мессине занимали у нее больше времени, чем мне того хотелось бы.

Но дело оказалось чересчур важным, а просьба леди Фрогре слишком отчаянной, чтобы отказываться.

— Я поеду с тобой, — предложила Биквин. — Давно хотела совершить небольшую увеселительную прогулку.

Она приказала подготовить служебную машину, припаркованную в конюшнях, и мы отправились в путь меньше чем через час.

Роль водителя выпала Фелиппу Габону, одному из сотрудников службы безопасности Киршера. Загудев мотором, машина покинула Спаэтон-Хаус и направилась к Менизерру. Вскоре мы, оставляя позади Гостеприимный мыс, уже мчались над лесными трактами и полосой зеленых насаждений, окружающей Дорсай.

В комфортабельной, с управляемым климатом, задней кабине служебной машины я рассказал Елизавете о Фрогре:

— Род Фрогре обитает на Гудруне со времени первых колонистов. Их дом — один из так называемых Двадцати шести достопочтенных домов, изначальных феодальных поместий, и имеет кресло в Высшей Легислатуре планетарного правительства. В наши дни другие, более молодые, дома обладают бóльшими территориями и властью, но им нечем бить авторитет Достопочтенных домов вроде Фрогре, Санграла, Мейссиана… И Гло.

Елизавета ехидно усмехнулась, когда я присовокупил это последнее родовое имя.

— Итак… власть, земли, авторитет… заманчивая приманка для конкурентов и врагов. Они были у твоего друга?

Я пожал плечами. Несколько инфопланшетов, которые Псаллус нашел для нас в библиотеке, содержали геральдические книги, фамильные хроники, биографии и воспоминания, но практически ничего, что могло бы иметь отношение к делу.

— На заре колонизации Гудруна дом Фрогре соперничал с домами Афинсэ и Брадишей, но теперь это, без преувеличений, древняя история. Кроме того, Брадиши сгинули восемь столетий назад в результате войны с Домом Парити. В стодевяностых прадед Эна сцепился с лордом Сангралом и вдобавок с лордом-губернатором Дюгре во время основания нового полка. Хотя это был