КОМ: Казачий Особый Механизированный - Ольга Войлошникова

уж тут, тоже как медный грош сияет. Ну, ладно, жалко, что ли — отпразднуем!

Хорошо, у меня появился повод лишнего на грудь не принимать: объявил, что на завтра с раннего ранья мне назначено личное испытание (для пущей важности слегка приукрасил) — за два тоста принял: за «Дельфина» да за «Бруснику» по рюмочке — а после только морсом бокал наполнял.

Но гульнули от души — за этакую обнову! И гармошка откуда-то вывернулась. На двор гулянье выплеснулось — плясать! Тётки за столом наоборот, протяжное да душевное запели… Вечер накатил прохладой. Собрался я тихонько, комбинезон пилотский в авоську затолкал, Марфушку свистнул — да и улизнули мы до дому, пока никто меня не заметил да длинных разговоров «за жисть» не начал.

СУББОТА

На ипподром я пришёл пораньше, размяться как следует, прежде чем меня начнут на фарш рубить и в пироги закатывать. Ан, не первый оказался! С противоположной стороны улицы ко входу на территорию шли двое учеников из нашей группы. Один, завидев меня, остановился в воротах, поджидая.

Федя с жандармского управления. Нормальный парень. Насколько знаю, за особое усердие и успехи в поимке грабительской банды направлен на курс за служебный счёт и жилы рвёт, чтоб попасть с первую десятку — в таком случае свидетельство об окончании будет приравнено к ускоренному прохождению двухгодичного младшего офицерского училища и даст ему право получить обер-офицерский чин через полтора года, а не через двенадцать.

— Здорово, Илья!

— Здорово, — мы пожали руки и дальше пошли рядом.

— Тут, ребята с уголовного мне стукнули: интересовались тобой, — Федя слегка посмеивался. — Я уж думал, реально случилось что — пропал Илюха. А оказалось, ты у нас герой геройский!

— Погоди! Интересовался-то кто?

— Да из банка какой-то дядечка. Говорят, когда ограбление-то было, подошёл к нашим жандармским после и всё про «героя-спасителя» выспросил: действительно ли казачьего войска унтер-офицер, фамилию, адрес — всё вызнал. Дочка, говорят, с ним была хорошенькая, всё платье от пирожных оттирала…

Ах, вот это кто! Выходит, папаша Шальнов отнёсся к моей просьбе о прогулке с дочерью со всей серьёзностью и немедленно навёл необходимые справки.

Не, ну тут я его понимаю! Мало ли какие служилые бывают. Он, может, в бою герой, а по жизни — дебошир, пьяница и вообще дурак? А ты с ним дочку отпустил.

Так-так-так… Учитывая обширный и довольно специфический круг знакомств, который мог бы быть у присяжного стряпчего, Александр Иванович, скорее всего, уже собрал на меня целое дело с подробностями: где родился, когда крестился, как живёт и чем дышит. А так же кто моя родня и что маманя готовит на воскресный обед. Впрочем, это даже к лучшему. Мне скрывать нечего.

— А что ж ты не спрашиваешь, почему ему всё рассказали? — полюбопытствовал Федя.

— А чего тут спрашивать? Поди, позвонил по дружбе жандармскому начальству, сразу сверху и тюкнули: отвечать на все вопросы!

— Ты знал, что ли?

— Так догадался.

Вот сойдутся Шальнов с моей матушкой на почве закулисных соглашений, тут к гадалке не ходи… Сплошные интриги и заговоры, куда не плюнь!

Но тут со спины раздался бодрый голос Харитонова:

— Ага! Пораньше решили прийти! Похвально!

Мы с Фёдором переглянулись: времени-то! Едва восьмой час начался! Не говоря уже о том, что суббота была у нас законным выходным, и я вились мы сегодня исключительно добровольно.

— Кто рано встаёт, тому Бог даёт! — нравоучительно поднял палец вверх Харитонов. — Всем, кого имею счастье лицезреть на площадке — дополнительная подарочная схватка с наставником!

— Ох, чувствую, потрещат сегодня наши рёбрышки… — почесал в затылке Федя.

А я подумал: вот интересно. В пословице ведь не сказано, чего конкретно Бог даёт тем, кто раньше времени припёрся. А вдруг тех самых люлей?

ПРОМЕНАД НОМЕР ДВА

Хорошо, что у меня есть сестра-целительница! Иначе бы в воскресенье я встать не смог, не то что на прогулку с девушкой идти. А так — вчера до Лизаветы доковылял, сегодня подскочил бодрячком, в ближний храм с Мартой сходили: на воскресную службу, да молебен за будущие экзамены заказать, у обоих на днях начинаются. Ну а без пяти одиннадцать я, как штык, стоял у знакомого палисадника. Квартира Шальновых располагалась на втором этаже просторного двухэтажного дома.

В Иркутске целая улица была таких — каменных, специально выстроенных после последнего пожара для городского служащего люда среднего класса — в прямой близости от центра (ко всяким присутственным местам пешком недалеко пройтись), два этажа, верхний — одна квартира, нижний — вторая, выходы на разные углы. Двора практически и нет — разве что поленницу сложить, если хозяева на магическом отоплении экономят, да клумбы со цветочками завести.

Я прохаживался у Серафиминого подъезда и примечал, что тётушка-хозяйка нижней квартиры проявляла ко мне живой интерес. Сперва она нарочно гераньки на окнах поливала, а сама глазом всё в мою сторону накашивала. Потом занавески кружевные задёрнула и вроде как ушла. Но я ж вижу: стоит, поглядывает. Не начала бы сплетни распускать, клюшка старая.

Тут дверь распахнулась, выпорхнула Серафима, не успела поздороваться — заметила мой взгляд и резко развернулась к окну соседки, притопнув каблучком:

— Тётя!

Но никакой тёти уж в помине не было — только шторка чуть колышется.

Серафима сердито фыркнула и обратилась ко мне:

— Добрый день, Илюша!

Сердце у меня радостно прыгало в груди, да и сам я неудержимо расплывался в улыбке, не обращая внимания на всяких тёть:

— Ой, уж добрый, Серафима Александровна! И погодка сегодня славная, как раз для прогулок, — я подставил спутнице руку кренделем и подмигнул: — О погоде-то можно говорить, мадам Куролепова разрешает.

Сима фыркнула и ухватила меня за локоть ручкой в кружевной перчатке:

— Надо ж ты, запомнил!

— Поди-ка забудь такой ужас, — мы вышли на улицу. — Выходит, это и есть твоя тётя?

— М-гм. Папа специально нижнюю квартиру выкупил и перевёз её из Тобольска. Тяжело одинокой вдове жить. Детей у неё нет, да и родственников больше никаких, — она быстро оглянулась через плечо и потянула меня на поперечную улицу: — Пойдём-пойдём, а то так и будет вслед подглядывать!

Мы перешли дорогу и скрылись за густо зеленеющими кустами высаженных на газонах сиреней. Серафима поправила крошечную (буквально, с ладошку) шляпку, надетую, видимо, исключительно из-за того, что какая-то шляпка на голове должна быть:

— Куда сегодня?

— Сперва — к зоопарку, нам