Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

Становление Кубинской губернии», «Мифы и реальная история олимпийских богов», «Возникновение Индийского Семицарствия». И если с ответом на первый вопрос не было никаких проблем, то со вторым и третьим… Дело в том, что у меня по этим вопросам имелось свое мнение, во многом расходящееся с тем, что прописано в наших учебниках. Но, конечно, мнение Астерия, для барона Дубровского не может быть авторитетным, поэтому я ответил, что помнил из учебника. Вышло это нескладно и не совсем так, как хотелось. Вышел из класса с четверкой.

— Как? — спросила Ольга, ожидавшая меня у двери.

— Хорошо, Оль. Четыре, — сказал я, понимая, что это вовсе не хорошо.

— Елецкий! Ну как ты мог! — сейчас княгиня явно потешалась надо мной. — Ты позоришь нашу будущую семью!

А мне было как-то не слишком смешно. Прежнему Саше Елецкому во мне было обидно. Обидно, что, в то время как я, делая переводы Свидетельства Лагура Бархума и обладая знаниями о древней истории, намного превосходящими знания барона Дубровского, получаю от него какую-то «четверку».

— Не сердись, — Ольга потерлась о меня носиком. — Кто-то пишет книги о нашей истории, кто-то ее преподает. А кто-то эту историю делает сам, — сказала княгиня, напоминая о том, что в общем-то мой план «Заземление» сделал новейшую историю государства Российского.

Хотелось мне ей сказать, что все-равно обидно, но это был бы голос прежнего Саши Елецкого. Неуместный сейчас голос, ведь тот Саша в свое время так и не смог взять в плен сердце Ольги Борисовны. И я ей ответил:

— Идем. Сегодня выпал какой-то «исторический» день. Надеюсь, миссис Барнс вернулась не с пустыми руками, и я смогу прояснить для нас еще одну страничку неизвестной истории человечества.

— Вот это правильно! И покупка тебе эрмимобиля тоже станет важной исторической вехой, — согласилась княгиня.

— Сань «четыре» у Дуба — это высший бал! — заметил Лужин, стоявший рядом. — Вон, Грушина радуется «тройке». Зазывает нас всех отметить ее успех в Ржавке.

— А ведь могло быть «два»! — расхохоталась Таня Булевская.

— Давайте с нами! — подтвердила Даша призыв ехать в Ржавку. Сейчас она была отчего-то красная щеками и счастливая. — Хоть раз, Ольга Борисовна, присоединись к веселью!

— Мы подумаем, — ответила Ольга, направляясь за мной, но мне кажется, думать об этом княгиня вовсе не собиралась.

Сбежав по лестнице, мы прошли вестибюль и под портиком я остановился, сунул руку в карман, чтобы достать «Никольские». И тут я увидел Элизабет. На экзамене я совсем забыл о ней, хотя слышал писк входящего сообщения. Получается чеширская кошка, решила не назначать мне встречу, а приехала сама прямо к школе. Я ее узнал даже в черных очках, хотя… с англичанкой что-то было не так.

— Миссис Барнс, — сказал я Ольге, вернув сигареты в карман.

— Хочешь с ней без меня поговорить? Могу подождать в эрмике, — предложила княгиня, спускаясь за мной по ступенькам в школьный двор, необычно тихий в период экзаменов.

— Нет, идем вместе. Если Элиз попросит, тогда я с ней уединюсь, — ответил я и по мере приближения к ней все более понимая, что именно не так с сестрой Майкла: ее губы опухли, а лицо было в синяках, кое-как скрытых кремом.

Миссис Барнс стояла у начала школьного двора, глядя на меня и держа дорожную сумку. А потому вдруг бросилась ко мне. Очки слетели с ее лица, упали на землю, а сама Элиз уронила голову мне на грудь и затряслась в рыданиях.

— Элиз! Элиз, пожалуйста успокойся! Где это случилось с тобой? Здесь, в Москве? — я прижал ее к себе поцеловал в щеку, потом едва касаясь опухших губ.

— В Эшере!.. — еле выговорила она, давясь рыданиями. — В чертовом, проклятом Эшере! Я убила одного. Потом еще и еще! Я бы убила их всех к чертовой матери, если бы не спешила к тебе! Теперь мне нельзя в Британию. Меня ищет полиция. Какой-то их GST и сам герцог Уэйн. Все меня ищут. Я особая преступница, Алекс. Разве не знаешь⁈ — скривив губы, она посмотрела на меня с удивлением.

— Так, идемте в мой эрмик, — решила Ковалевская, решительно взяв под руку миссис Барнс. — Элиз, не надо здесь. У меня в «Олимпе» большой задний диван, так успокоитесь и все расскажите.

— Да, идемте, — согласилась Элизабет, сделала несколько шагов и остановилась. — Алекс, вот самое главное…

Я поднял ее очки, за которыми она прятала глаза и синяки вокруг них. Одно стекло увы, треснуло. Баронесса поставила сумку на выступ фундамента школьной ограды, и с минуту ковырялась в ней, наконец извлекла тубус.

— Вот, я все-таки смогла, мой демон, — она сняла крышку и осторожно извлекла древний свиток. На землю упал какой-то желтый листок, исписанный на английском. — Это он?

— Элиз!.. Ты украла у Уоллеса настоящий свиток⁈ — у меня даже в горле пересохло. С каждой минутой я все яснее осознавал какие непростые приключения выпали на долю миссис Барнс из-за моей прихоти.

— Разве ты не знал? Я думал, ты видишь многое, происходящее со мной, — она подняла упавший листок и тоже протянула мне.

— Да, Элиз, это он, — едва касаясь пергамента, я разглядывал его, схему ключа Кайрен Туам и блеклые иероглифы. Значение некоторых из них я уже знал после перевода Свидетельств Лагура Бархума. Свиток, который я держал руках, был так стар, что даже могучие заклятия сохранения не спасали его от разрушения беспощадным временем. От неосторожного движения пальцев сухой клочок тут же отломился от него. — Элиз, дорогая, эта вещь поистине бесценна! Ты очень рисковала! Зачем ты забрала ее? Дай тубус, — я очень осторожно свернул свиток, чтобы убрать в футляр.

— Рисковала, потому что он нужен тебе. И у меня не было выбора: или бежать с ним или без него. Сфотографировать не было времени, — пояснила миссис Барнс вытирая платком слезы, текущие по щекам.

Мы сели в «Олимп»: Оля впереди за руль, я с Элизабет сзади и уже там, баронесса начала рассказывать все в подробностях с самого начала.

* * *

Сюда, в имение Мышкина возле Коломенских прудов, они переехали несколько дней назад, а Талия так и не осмотрела весь особняк и территорию вокруг. Хотя любопытство всегда было выдающейся