Настоящий полковник (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Шли молча. Каждый о своём думал, да и слушать надо, могут же японцы и ещё одну группу отправить. Передвигаясь за широкой спиной бывшего хорунжего, Брехт ничего, кроме своих шагов и сопровождающего их противного стрёкота сорок не слышал. Лагерь они не увидели, а унюхали. Несло жаренным мясом. Ветерок слабый был как раз с юго-востока и вот – навеяло. Аж, слюнки потекли. Так беляши пахнут, которые Катя-Куй готовит по выходным. Как-то они по-другому называются? Блюдо не корейское, а уйгурское. Китайцы научили в Маньчжурии. Точно! Хошан, называются. Вспомнил. Дед, который бывший их комиссар, угощаясь, закатывал глаза и качал головой, но когда Куй его спрашивала, вкусно ли, отвечал всегда одинаково: «Лучшие беляши – это котлеты. Там и снаружи мясо и внутри мясо».

Нда. Задумался и впечатался в спину Светлова.

– Тихо.

Дальше пошли пригибаясь. Запах становился сильнее, гады. Ещё не схватили, а уже пытают. Домики вынырнули неожиданно. Ух, ты, прогресс, удивился Иван Яковлевич. Домики были щитовые. Три уже собраны, а один только начали монтировать, и было видно, что его из щитов деревянных собирают. Сейчас никто не работал. В лагере почти не было народа. Кухня – точно такой же домик была чуть в стороне, а два домика стояли прямо на опушке и только на пороге одного сидел пожилой японец в офицерских брюках с помочами (или подтяжками), но босиком и играл со щенком. Белая рубаха заправлена в брюки. Гимнастёрка лежала рядом на крыльце. Твою ж налево! Прямо на видном месте контрпогон с большой серебристой звездой и двумя широкими красными просветами. Ну, уж знаки различия армии вероятного противника Брехт знал, в отличие от языка. Это был целый майор.

– Живым надо взять, – шепнул он изучающему диспозицию диверсанту.

– Естественно. Давай кухоньку посмотрим. Такое ощущение, что тут кроме этого майора и повара нет ни кого. Всех положили…

Только он это сказал, как из домика вышла девица. Ну, вот, привыкли гады с комфортом воевать. Девушка что-то прочирикала.

– Китаянка, – сообщил Светлов, – пошли на повара взглянем.

Событие двадцать девятое

Ночью чёрной, ночью тёмной- Был приказ по фронту дан, Завязался бой упорный Возле озера Хасан! Звёзды в небе не светили Но пылала кровь огнём Мы не раз японцев били И ещё не раз побьём!

Брехт по приказу Светлова взял под прицел подход со стороны (как это назвать?), посёлочка. Сам же хорунжий прополз к куче камней, что накидали японцы. Видимо когда домики устанавливали, то сначала порядок навели, убрали все камни с территории, верхний слой почвы ещё срезали, чтобы трава не мешала, и там тоже камни попадались, Вот всё это сложили на окраине, пусть будет – военного городка. Получилась приличная горка. И она крайне удачно позволяла со стороны леса подобраться к столовой. Не продумали самураи. Оно и понятно. Они пришли территорию осваивать, а не с гайдзинами воевать. Воевать будем на чужой земле. Малой кровью. Знакомая доктрина. Тут земля своя. Тут просто нужны удобства.

Пустынность военного городка была обманчива. У столовой вертелись люди. Был сам повар, был солдатик на подхвате, что подкидывал в расположенную под навесом печь дровишки, а ещё было двое часовых. Они стояли как раз возле этой кучи земли и камней. Стояли не во фрунт с винтовками наперевес, стояли расслабленно и перешёптывались. Понимали, что нарушают какой-то пункт устава. Один поставил приклад Арисаки на землю и опирался руками о ствол, второй хоть и держал винтовку на плече, но в руках у него была кружка, и он отхлёбывал из неё время от времени. Чайком не иначе подавлял обильное слюноотделение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Повар жарил мясо и запах здесь, поблизости был просто волшебным.

Случилось всё быстро и обыденно. Иван Светлов метнулся к самой куче, секунду выждал, но часовые не заметили и следующим движением, он уже летел к тому, кто стоял к лесу вполоборота и прихлёбывал чай. Раз и нож снизу входит под челюсть в череп горе постового. Два и хорунжий ударяет ногой по винтовке, о которую опирался его напарник. Японец подался вниз, но не упал, а замахав руками, попытался принять вертикальное положение. Три. Кинжал или кортик Светлова входит ему точно так же, под нижнюю челюсть, и проникает в мозг. Четыре. И хорунжий уже в шаге от поварёнка. Тот стоял к лесу спиной и закидывал в железную печурку очередное небольшое полешко. Пять. И Светлов перерезает ему горло.

Повар увидел русских в тот момент, когда ему к горлу поднесли окровавленный нож. Нормальный бы человек сдался. Японцы они другие. Этот попытался схватить хорунжего бывшего за руку и заломить её, вырвав при этом нож. Эдакий милицейский приём. Не вышло. Только распорол себе кисть. Но это не страшно. Так как разочарованный диверсант передумал брать его в плен и воткнул теперь уже совсем окровавленный кинжал в солнечное сплетение японца. Аматерасу своего сына и с порезанной рукой примет.

Со стороны майора всё было тихо. Светлов вытер кинжал о полотенце, что висело на гвоздике, вбитом в столб, который изображал из себя опору навеса над очагом, потом показал Ивану Яковлевичу пальцами, что он обойдёт домик с той стороны. Брехт кивнул и ползком, прикрываясь двумя большими кустами, стал продвигаться к майорскому домику.

Майор даже позы не поменял. А вот китаянки не было нигде. Должно быть, зашла в домик назад. Дудки. Тут же и увидел её. Она за последним кустом сидела, изображая из себя наседку. Личинку высиживала. Вот что за люди. Домики себе построили. Столовую слепили, а обычный туалет, типа сортир, обозначенный на плане буквами «Эм» и «Жо», не могут сколотить. Сами потом будут на мины наступать и в вони этой жить. А ещё нас варварами называют. Или японцы не называют.

Китаянка своё грязное дело сделала и пошла к майору. Неудачно, так как именно в это время из-за угла показалась высокая фигура Светлова в камуфляже лягушечья кожа. И с большим ножичком в руке. Девушка вскрикнула, и дальше всё пошло не по плану. Брехт бросился на китаянку, Хорунжий бросился на майора, а майор бросился в домик. Надо полагать, за катаной, ну, или приземлённей, за пистолетом. Пистолет японцы сделали хороший. 7-мм «Тип 14» «Намбу». По внешнему дизайну он имел сходство с пистолетом «Парабеллум». Ивану Яковлевичу давно хотелось иметь такой в своей коллекции. Вот сейчас желание и сбудется.

Майор запнулся на пороге, уже почти открыв дверь. Хорунжий бывший ухватил его за штанину и дёрнул со всей силы на себя. Врезал ему в челюсть и повалил на живот. Стал руки заламывать. Всё бы хорошо, но тут китаянка укусила Брехта за руку и с криками бросилась на Светлова. Забавно. Иван Яковлевич соображая, где тут можно поставить укол от бешенства и сифилиса, поспешил за девушкой. Та уже добежала до хорунжего и вцепилась ему в руки, отдирая от майора. От неожиданности «замок» отпустил японца, чем тот и попытался воспользоваться. Опять дёрнулся к двери. Брехт схватил китаянку за волосы и оттащил от Светлова, а тот опять дёрнул майора за штанину. Японец упал и скатился с крылечка. Хорунжий прыгнул ему на спину и опять стал заламывать руку, но потом бросил это занятие и встал.

– Готов. Шею видимо сломал. Девку не мог удержать! – рыкнул Светлов на Ивана Яковлевича.

– Укусила. Связать её надо. Бешеная.

– Сейчас. – Бывший белогвардеец достал приготовленный для майора тонкий ремешок и стянул им руки визжащей и орущей китаянке. Посмотрел на дело рук своих и потом сходил, оторвал от рубашки японца рукав, соорудил из него кляп и сунул девушке в рот. При этом бешеная умудрилась и его за пальцы укусить.