Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

– Тамарочка, а куда ты в такую рань?

– Доброе утро, Тамара Константиновна, – шеф-повар, дородный пятидесятилетний мужчина с шикарными усами, которого все звали дядей Колей, отреагировал спокойнее. Он с готовностью посмотрел на девушку. Раз господская дочка появилась на кухне – должны быть причины. Куда-то собралась. Значит, надо накормить. – Желаете завтрак?

– Поеду в университет, – ответ предназначался Галине. Княжна присела за стол персонала кухни. – Долго там не буду, постараюсь вернуться к обеду. Кофе, тосты, что там есть?

– Ну, вчерашние телячьи отбивные я предлагать не буду, – усмехнулся дядя Коля, окидывая взглядом царство готовки, – а тесто я только завел. Булочки, увы, будут нескоро.

– Неважно, есть совсем не хочется, но на голодный желудок дела не делаются, – Тамара вздохнула и потуже перевязала «русалочий хвост», который значительно перерос «конский», причем еще в подростковом возрасте. – У вас же всегда что-то эксклюзивное находится. Галя, предупреди охрану, что я через полчаса буду выезжать. Пусть механики мою машину проверят. Я вчера Веньке сказала, что больше не буду на ней ездить до весны. Поторопилась. Надеюсь, он забыл напомнить об этом.

– Этот может, – поджала губы женщина. – Ты ему, Тамарочка, не позволяй таких вольностей. Иначе совсем нос задерет и от рук отобьется, или хуже того – на шею сядет. Есть такие типы, пока мозги не вправишь – так и до старости дураками останутся. И обязанности свои будут выполнять тяп-ляп.

Пока Галина ворчала, дядя Коля все-таки изловчился и настряпал блинчиков, соорудил невысокую башенку из них и залил малиновым сиропом. После быстрого завтрака Тамара вышла из дома и удивилась, что ее ласточка стоит возле крыльца. Механик, аккуратно смахнув мягкой тряпкой какую-то пылинку с капота, отрапортовал:

– Машина в порядке, Тамара Константиновна. Можете ехать. Хорошо, что отложили техосмотр, не стали на яму ставить. Что-то помешало. Только не задерживайтесь надолго. «Погодники» опять пугают, что вечером снег пойдет. Если так – все дороги скользкие будут, а на «ладоге» летняя резина стоит. Хотя… Врут, поди.

– Учту, Антон, – улыбнулась девушка и, подобрав полы плаща, нырнула в прохладное нутро машины. – Спасибо, думаю, что вернусь раньше шторма.

По дороге в университет мысли упорно возвращались к прошлым событиям, вернее, крутились вокруг одной персоны, бесчувственной и робкой. В глубине души Тамара была рада, что человек, принесший ей столько положительных эмоций, где-то рядом, но в то же время по невероятной логике она все время оттягивала встречу с ним, не хотела выходить на общение. События, произошедшие в такой короткий срок, задели ее в большей степени, чем других людей. И каким образом рядом оказался именно Григорий, а не кто-то другой? Сопоставив факты, слова близких, нечаянные обмолвки, она пришла к мысли о сознательном манипулировании ее поведением. И, к сожалению, эти размышления приводили к осознанию ведущей роли отца. Папочка здесь был замешан очень сильно. Почему он так среагировал на просьбу мальчика и помог ему приехать в Петербург, решительно отсек излишне назойливых представителей Коллегии иерархов и, судя по участившимся расспросам про его семью, он до сих пор помогает Старицкому? Оговорки его, связанные с событиями в Албазине…

Напряженно задумавшись, Тамара смотрела на дорогу, не замечая, как на лбу образовались глубокие складки. Мыслительный процесс отвлекал от езды, и чтобы не попасть в неприятную ситуацию на дороге, она решила отложить свою аналитику до поры до времени. Как ни крути – встреча с Григорием необходима. Зачем? Да хотя бы расставить все точки над «i». Только лично она не собирается первой делать этот шаг. Старицкий в первую очередь – мужчина, и кому как не ему проявлять рвение. Девушке неприлично выказывать свой интерес к противоположному полу. Если же она Гришке небезразлична…

Она неожиданно улыбнулась. Подумать только: за ней бегают мальчики из таких маститых родов, готовых ради ее согласия на обручение на любые жертвы, в большей степени финансовые, конечно, а отец гонит всех поганой метлой. Странная позиция. Не за европейского же принца ее хотят отдать. Ну вот, самой смешно стало.

В университете в этот час было пустынно, только небольшая кучка студентов собралась в главном фойе и о чем-то бурно спорила. Появление Тамары встретили приветствиями, объяснили, что ждут художественного руководителя, который по совместительству был еще и доцентом кафедры международной экономики – главного любителя поэзии, театра и горячего сторонника студенческих постановок. Хоть что-то отвлекло от тяжелых мыслей. Девушка сидела в кресле за спиной Семена Ивановича – того самого худрука – в затемненном актовом зале и накручивала свою косу на запястье, потом – в обратном порядке. Что-то сегодня мысли странные лезут в голову.

С компанией подруг она вышла на высокое крыльцо университета. Кажется, снежная туча, обещанная волхвами-«погодниками», придет раньше времени. Да, зима подбирается исподволь, хотя теплые дни еще пытаются спасти настроение перед долгими серыми и промозглыми месяцами. Застегнув наглухо плащ, кроме верхней пуговицы, Тамара вместе с Дашей стала спускаться вниз по скользким ступенькам. Видно, пока они находились на репетиции, снежок все-таки выпал, но успел растаять. Мраморная лестница блестела влажным темным зеркалом, отражая серо-свинцовое небо с тяжелыми облаками.

– Пошли, в кафе посидим? – предложила Даша, симпатичная миниатюрная, с тонкой фигуркой девушка, с аккуратным каре из пепельных волос. Внешне она больше походила на прибалтийку, с округлыми мягкими формами лица, белой кожей, светло-серыми глазами. Оказывается, Дашина мама – латышка и вышла замуж за Серафима Ташкевича в то время, когда молодой офицер служил в Риге в пехотном полку. Потом переехали в Смоленск, где и осели навсегда после выслуги лет папы. Вот она и удалась вся в маму, шутила Даша.

– Не хочется сегодня, – призналась Тамара, отыскивая взглядом свою машину. – Ты знаешь, плохо спала, рано встала. А теперь такая сонная одурь навалилась – чуть на репетиции не уснула. Погода, наверное.

– Ага, видела тебя, – хихикнула Даша. – Сидела сомнамбула. Глаза закрыты, спина прямая. В транс вошла, не иначе.

– Да так, пробовала поспать. Голос вашего худрука – как колыбельная, – засмеялась Тамара. – Удивительный человек, с таким тембром голоса никогда не кричит.

– Он просто душка, ты же знаешь, – Даша вцепилась в руку подруги, так как на ней были сапожки на высоком каблуке, и спускаться по скользким ступеням казалось ей жуткой мукой. – За ним все девочки старших курсов бегают.

– А девочки знают, что Бадуев – обнищавший дворянин?

– Ну зачем ты так? – надулась Даша, обиженная за худрука. – Что из того? В нашем