Осколки протокола. Иллюзия контроля - Юрий Александрович Уленгов

Странное ощущение. Я подключен к боевому биомеху. Стою в полуметре от челюстей, способных перекусить мне руку. Но пес… не нападает. Просто лежит.

Что я делаю вообще? Идиотизм какой-то!

— Понятно, — наконец произнес Симба. — Данные получены.

— И?

— Набор стандартных аугментаций для боевого геллхаунда серии «Цербер», модификация три. Список: тепловизор и ультразвуковой сканер — аналог нашего «Ската». Усиленный скелет из титанового сплава. Мышечные усилители на основе синтетических волокон. Зубные импланты — керамосталь, режущая кромка. Когтевые импланты — та же керамосталь. Разогнанный метаболизм. Усиленная регенерация — дополнительный модуль. Наноботы — медицинские, для ремонта тканей. Нейроген… — Симба сделал паузу. — Хм. Нейроген есть, но дозировка минимальная. Боевой режим отключен.

Я закатил глаза. Нейроген? Вот это номер!

— Охренеть собачка нафарширована, — выдохнул я.

— Еще бы, — согласился Симба. — Стоимость таких аугментаций… Дорого. Очень дорого. Боюсь представить, сколько в него вложил ГенТек…

Боится он, ты гляди! Я на миг заскучал по старому Симбе: холодному, отстраненному, нудящему… Впрочем, нудить он и сейчас умеет, только делает это по-другому.

— И его везли на переработку, — пробормотал я. — Почему?

— Сейчас посмотрю. Ага, есть. Особые отметки в системе.

— Какие?

— Читаю, — Симба помолчал, обрабатывая данные. — Так. «Низкий уровень агрессии. Не достигает требуемых показателей». «Не до конца подавленное сознание. Проявляет признаки самостоятельного мышления». «Отказ подчиняться командам. Игнорирует приказы, не связанные с прямой угрозой». И вывод: «Брак производства. Не соответствует стандартам боевого применения. Подлежит утилизации с последующей переработкой на компоненты».

Я уставился на планшет. Перечитал строки на экране. Не поверил.

— Охренеть, — медленно произнес я. — То есть, они собирались разобрать его на запчасти, потому что пес… слишком дружелюбный?

— По сути — да, — подтвердил Симба. — Недостаточно агрессивен для боевого применения. Сохранил слишком много оригинального сознания. Не подчиняется безоговорочно. Для ГенТека это брак.

Я посмотрел на хаунда. Кажется, я сейчас даже жалел его. Вот уроды ведь, а? Искалечили псину. Напичкали железом, имплантами, наноботами. Сделали из обычной собаки боевую машину. А потом решили выбросить, потому что он… недостаточно агрессивен?

Козлы, блин!

Хаунд вдруг изогнулся, вывернулся в контейнере под немыслимым гулом и потянулся ко мне, вывалив из пасти большой розовый язык. Я инстинктивно отдернул руку.

Это чего, он меня сейчас лизнуть хотел?

Я тряхнул головой. Так, ладно, хватит!

Одним движением я выдернул кабель из порта и сунул планшет обратно в подсумок. Отошел на пару шагнов и посмотрел на хаунда.

— Ладно, бедолага, — сказал я. — Жалко тебя.

Хаунд навострил уши. Слушал.

Я поднял руку и указал на выход из тоннеля.

— Давай, иди отсюда. Свободен. Беги.

Хаунд не двигался. Смотрел на меня.

— Иди, говорю! — повторил я громче.

Пес медленно поднялся в контейнере. Потянулся — выгнул спину, вытянул передние лапы. Совсем по-собачьи. Зевнул. В пасти блеснули металлические зубы. Острые когти скрежетнули по контейнеру.

Я снова показал на выход.

— Пошел! Давай!

Хаунд легко выпрыгнул из контейнера. Приземлился на бетонный пол с глухим стуком — тяжелый, массивный. Металл в лапах звякнул.

Я напрягся. Рука сама легла на рукоять пистолета.

Но пес не бросился на меня. Просто сел. Прямо передо мной, метрах в трех. Сел ровно, как статуэтка — задние лапы под себя, передние прямые. Хвост обвил вокруг себя, кончик лег на передние лапы.

И смотрел на меня. Выжидающе. Будто команду ждал.

Я поморщился.

— Иди, говорю! — повторил я, махнув рукой к выходу. — Давай, пошел!

Хаунд снова заскулил. Тихо, жалобно, не двигаясь с места.

— Вали, — сказал я жестче. — Не заставляй меня делать плохие вещи.

Положил руку на «Отбойник». Демонстративно. Угрожающе.

Пес поджал уши. Опустил голову — явно знал, что такое оружие. Но с места не сдвинулся.

— Шеф… — начал Симба.

— Заткнись, Симба! — рявкнул я. — Пошел, сказал! Иди отсюда!

Резко. Зло. Хаунд вздрогнул.

Мезханоид медленно встал, поджал хвост, и, опустив голову, пошел к выходу из перехода. Неохотно, расстроенно, едва волоча лапы.

Прошел метров пять, обернулся и с надеждой посмотрел на меня.

Я снова ткнул рукой в сторону выхода.

— Иди! Свободен!

Хаунд постоял еще секунду, потом развернулся и пошел дальше.

Я смотрел ему вслед. Темный силуэт на фоне слабого света от фар багги. Большой, мощный, лохматый. Хвост поджат, голова опущена.

Еще несколько шагов — и геллхаунд растворился в темноте тоннеля. Только красный огонек левого сенсора мелькнул пару раз.

Потом исчез.

Тишина.

Я постоял немного, глядя в темноту, но хаунд не возвращался. Почему-то на луше сделалось муторно.

— Ладно, — пробормотал я. — Дела делать надо.

Я развернулся к багги. Времени, на самом деле, практически нет. Нужно скорее найти маяк, уничтожить его, а потом сваливать отсюда, пока погода прикрывает. Сейчас темнота и дождь мешают вероятным преследователям, но как только погода изменится — более чем уверен, здесь будет не продохнуть от высматривающих машину окулюсов. И поисковым отрядам я тоже не удивлюсь. А значит, надо свалить отсюда поскорее и уехать, как можно дальше, пока еще возможность.

Я подошел к машине, закрыл контейнер, в котором сидел геллхаунд, забрал из багажника свое добро и перенес все в кабину. Рюкзак и деструктор пристроил на соседнем сиденьи, «Каратель», помудрив, сунул в модульное крепление на трубе со стороны водителя. Если придется экстренно покидать машину, хотелось бы, чтоб снаряга была под рукой. А в том, что такая необходимость может возникнуть, я даже не сомневался.

Работал молча. Симба тоже молчал.

Странно. Обычно он комментирует, подсказывает, шутит. Сейчас — тишина.

— Симба, — позвал я, затягивая ремень на рюкзаке. — Построй маршрут в Москва-Сити.

Пауза. Дольше обычного.

— Симба?

— Выполняю, — наконец ответил ассистент.

Голос сухой. Формальный. Без интонаций.

Я поморщился. На визоре высветилась карта. Зеленая линия маршрута от нашей позиции до Москва-Сити. Петляла линия неслабо — Симба строил маршрут исходя из теоретической проходимости дорог. М-да. Путь неблизкий. По крайней мере, в нынешних условиях…

— Расстояние? — спросил я.

— Предположительно — около пятидесяти километров, — ответил Симба. — Время в пути — неизвестно. Все зависит от количества препятствий и необходимости скрытного передвижения.

Ну, понятно. И, вроде как, все правильно, все по делу, но почему у него такой тон отстраненный? В последнее время ассистент как-то побольше эмоций проявлял…

Стоп. Он что, обиделся?

Искусственный интеллект обиделся, потому что я не взял собаку?

Боже, какой бред…

Я усмехнулся и покачал головой.

— На обиженных воду возят, — сказал я вслух. Специально. Громко.

Симба промолчал.

Ладно. Пусть дуется. Потом отойдет.

Взяв фонарь и нож я полез под багги. Нужно разобраться с маяком.

Копался долго — маленькую коробочку запрятали основательно, и, чтобы достать ее, пришлось залезать совсем в дебри — и это с учетом