Поиски утраченного завтра (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

Что во мне скрыто, помимо невозможности умереть?

Чувство опасности ведь пришло не сразу.

Нет, на каком-то слабом интуитивном уровне оно было изначально. Но прошло несколько лет, прежде чем все мы стали ощущать присутствие врагов и недобрые замыслы с той ясностью и чёткостью, как сейчас.

Возможно ли такое, что во мне скрыто ещё больше?

Да куда уж больше, я ведь сейчас размышляю в глубине огненного озера…

И всё же…

Надо лишь следовать своему пути. Не сомневаться.

Я протянул руку.

Сделал шаг.

Вцепился.

Подтянулся.

И увидел свет.

Густая пылающая масса текла с меня, будто расплавленное стекло с ковша стекловара.

Я сделал несколько шагов, отходя от аккуратного круглого озера огня. Встряхнулся, будто выбирающийся из воды сенбернар. И медленно побрёл вперёд, ориентируясь по пятнам света и тьмы в сгорающих глазах.

Потом я услышал звуки, потом ощутил мерзкий запах собственной горелой плоти. Ускорил шаги. Несколько раз мои прожаренные ноги подламывались, я поднимался и снова шёл вперёд.

Я уже видел решётку оцепления, стоящих за ней людей в серебристых защитных костюмах.

Ко мне вернулась боль, я остыл настолько, что нервы успевали донести весь ужас моего состояния.

Ой, как хреново-то…

Я замычал, упал, покатался по горячей мостовой. Кто-то, видимо, с перепугу, направил на меня струю какого-то ледяного газа из огнетушителя. Углекислотой, что ли, тушат? Тоже мне, великая галактическая цивилизация…

Встав, я мелкими шажками побежал вперёд. Я уже не горел, я просто весь был сплошным ожогом. Никогда больше, блин, не пойду в баню!

Через решётку ограждения я перебрался самостоятельно. От меня ещё шёл пар, но я был нежно-розовый и даже волосы целы, только курчавились от жара. Десятка три обалдевших пожарных смотрели на меня, и даже сквозь забрала шлемов я видел, что они на грани истерики.

— Воды, блин, дайте! — рявкнул я. Из горла вылетело несколько комков огня, будто я косплеил дракона.

Пока мне тащили воду я постоял немного, всем телом ощущая, как организм окончательно восстанавливается.

Блин, как я выбрался-то? Ну не мог я идти в этом расплаве!

Мне дали воду, и я выхлебал бутылку. Вторую вылил себе на голову. Огляделся. Разумеется, помимо пожарных тут хватало зевак и журналистов. Моё голое тело со всеми признаками пола, как и мой путь из огня, сейчас на всех новостных экранах.

Ну, может, и ничего?

Всё-таки я более-менее известен. И тот факт, что меня пытались убить, несомненно, заставит и полицию, и Контроль напрячься.

Конечно, если это не работа самого Контроля.

Среди зевак я вдруг обнаружил панду. Та сидела на попе и за неимением бамбука меланхолично грызла какое-то инопланетное деревцо. Рядом стояла та самая милая рили со своими детишками. Несмотря на весь абсурд ситуации, она не забыла ладонью прикрыть глаза девочке.

Я ухмыльнулся, одной рукой заслонил хозяйство, а другой помахал рили.

Удивительное дело, она улыбнулась мне с явным женским интересом. Первый случай на моей памяти, чтобы женщина-рили глянула на человека как на мужчину! Мы всё-таки на их взгляд очень некрасивые.

Мне хотелось увидеть среди зевак спасшегося повара-китайца. Но я его не нашёл. Это, конечно, ещё ничего не значило. Надеюсь, он как-то спасся. Например, его вынес из огня феникс.

— Никита Самойлов?

Я посмотрел в суровое лицо полицейского-хро.

— Как догадались?

Полицейский протянул мне тонкое одеяло.

— Прикройтесь. Вы арестованы.

Я рассмеялся. Оглянулся на полыхающее озеро, где сгинула башня «Вавилона».

— Слушайте, Никита, я ведь на службе, — вздохнул хро. — Мне отдают приказы, я пытаюсь их выполнять.

Мне стало его жалко. Я замотался в одеяло. Сказал:

— Хорошо, хорошо. Наручники не будете надевать?

— Не буду, — с облегчением пообещал полицейский.

— А то ведь я просто отгрызу себе руки и…

— Да не буду! — с мольбой повторил хро.

Часть вторая

Глава 5

5

Полицейский участок — он всегда и везде полицейский участок, а честность — лучшая политика, если соврать невозможно.

Мне дали штаны и рубашку, подозрительно напоминающие робу заключённого. Впрочем, у них даже в тюрьме разрешено сидеть в своей одежде. Ещё мне принесли большой кувшин воды со льдом, в воде плавали дольки лимона, стружка огурцов и листья мяты. Очень трогательно.

Я сидел и потихонечку пил воду.

Как таковая она мне не нужна, но приятна.

С одной стороны стола был только я, с другой сидело двое. Первый — хоппер в офицерском мундире. Его чин, если переводить на земные аналоги, был примерно майорский, поэтому я решил звать его майором. Второй — редкая на планете особь зуммда, форма жизни не углеродная и потому почти не обитающая в землеподобных мирах, то есть в мирах «главной линии». Зуммда редчайший тип живых существ со смешанной кремний-углеродной биохимией, они хоть и дышат кислородом, но биологически ни с кем не совместимы. Есть им приходится только свою пищу, телесный контакт с углеродными формами жизни неприятен обеим сторонам — для нас их кожа колючая и вызывает аллергические дерматиты. При этом зуммда человекоподобны, хоть и ощутимо крупнее землян, они умны, их мышление необычно и даже парадоксально, это миролюбивый и древний народ. Может быть, конечно, они стали такими в ходе Слаживания? Для Большой Четвёрки зуммда любимцы, пример успеха.

— Как вы можете подтвердить свою личность? — спросил майор.

Я вздохнул.

— Меня даже патрульный коп узнал.

— Вы действительно Обращённый?

— Я вылез из котлована с расплавленным стеклом и металлом, — напомнил я.

Майор никак не отреагировал.

— Ну оторвите мне руку и посмотрите, что будет, — предложил я.

Зуммда потянулся ко мне с явным намереньем воспользоваться предложением.

— Даже не смей! — рявкнул на него хоппер. — Ему-то ничего, а кабинет кто станет мыть?

Посмотрев на меня, майор пояснил, будто извиняясь:

— Стажёр… Никита, мне нужно формальное подтверждение личности.

— Мамой клянусь, это я! — сказал я пылко.

Как ни странно, хоппер кивнул и успокоился.

— Никита, что произошло в ресторане? Вы один из немногих спасшихся.

— А записи?

— Сеть была блокирована, накопители информации сгорели, — признал хоппер. В его голосе послышались стыдливые нотки.

— Я зашёл пообедать, — сообщил я. — В конце обеда ко мне подсел представитель народа хопперов. Мне кажется, что он имел отношение к преступному миру. После короткого разговора он сообщил, что его цель — задержать меня в ресторане, что приведёт к моей смерти. Я поднял тревогу и вступил в бой с хоппером. К сожалению, негодяй не соврал. В здании были заложены термические бомбы. Я спасся чудом, лишь благодаря Обращению.

— Почему синтет-панда вас спасала?

— Повар меня узнал и подарил значок ресторана. Мне кажется, это перевело меня в разряд особо охраняемых гостей.

Хоппер кивнул. Поинтересовался:

— Вам удалось спасти женщину и двух малолетних рили. Вы с ними знакомы?

— Нет.

— Но почему тогда спасали?

Я отрапортовал, будто сдавал экзамен на полное гражданство:

— Каждый честный участник Слаживания знает, что важнее всего — жизнь женских особей, способных приносить потомство, и несовершеннолетних, чей потенциал ещё не раскрыт! Разумеется, в этом правиле есть исключения, если выбор идёт между лицами, чьи заслуги и ценность для общества…

Майор махнул рукой, призывая меня остановиться.

— Я не спорю, вы поступили правильно. Но подобное самопожертвование встречается редко.

Я скромно потупился.

— Кто хотел вашей смерти? — сменил тему хоппер.

— Если бы я знал! На меня уже совершалось несколько покушений в последнее время! Инцидент в доме торговца Павлова, конфликт с друзьями в клубе «Голая правда»…

— Про клуб можно подробнее? — заинтересовался хоппер.