Тактический уровень - Макс Алексеевич Глебов

привел ночной рейд — последствия эти недвусмысленно плыли по течению мимо передовых окопов — и с нетерпением ждали возвращения виновников тожества, но все сроки уже прошли, а разведчики так и не появились.

— Старший лейтенант, отойдем, — негромко позвал Клинкина майор, представившийся командиром разведроты сто шестьдесят девятой стрелковой дивизии, — ты ведь за разведчиками из тридцать восьмой армии прибыл?

— Допустим, — настороженно ответил Клинкин, которому этот майор начальником ни разу не являлся, и соваться в его дела, вроде как, был не должен.

— А ты, старший лейтенант, лицо попроще сделай, — усмехнулся майор, — мне твои секреты ни к чему, своих хватает. А вот полезной информацией поделиться могу, хотя, вообще-то, сообщать ее тебе я совершенно не обязан. Разведчикам из тридцать восьмой помочь хочу, если, конечно, это еще возможно. Большое дело люди сделали…

— Я вас слушаю, товарищ майор, — кивнул Клинкин, — извините…

— Пустое, — отмахнулся майор. — Сегодня ночью мои парни тоже ходили щупать немца за вымя, уж очень неспокойная обстановка на плацдарме. Это хоть и не наш участок, но совсем рядом, вот я группу и отправил вдоль нашего берега посмотреть, чем дышат фашистские сверхчеловеки. Далеко они не ушли — очень уж плотно немцы все прикрыли, но кое-что разведчики рассказали. Примерно за час до рассвета погода заметно улучшилась, и звуки вдоль реки стали разноситься достаточно далеко. Так вот, группа уже собиралась возвращаться, когда в нескольких километрах выше по течению раздалось несколько взрывов и некоторое время оттуда доносились звуки боя, причем стреляли не только винтовки и пулеметы, но и кое-что посолиднее, включая минометы и автоматические пушки. Потом все стихло, и дальше мои люди ждать не стали — приближался рассвет, и нужно было уходить.

— Думаете, наши пытались прорваться? — уточнил старший лейтенант.

— Думаю, не думаю… Это все угадайки, старший лейтенант. Я тебе факты рассказал, а ты уж сам решай, какие выводы из них делать.

* * *

— Тела найти удалось? — остановил Шлиман пространный доклад гауптмана, руководившего организацией засады на русских диверсантов.

— Нет, герр майор, вернее, тел-то как раз в районе поисков хватало, но все они в результате были опознаны, как солдаты и офицеры вермахта из состава шестнадцатой танковой дивизии, переходившей мост в момент удара русских гаубиц.

— Диверсанты могли быть одеты в нашу форму.

— Мы подошли к этому вопросу очень тщательно, герр майор. Тело считалось опознанным только в том случае, если находились свидетели, способные подтвердить личность погибшего.

— И что, удалось опознать всех?

— После взрыва захваченной диверсантами лодки мы обнаружили в районе засады шесть тел. Лейтенант, ефрейтор и четверо рядовых. На данный момент все они прошли полную процедуру опознания — это наши люди.

— Сколько человек находилось в «штурмботе» на момент его уничтожения?

— Я провел опрос экипажей лодок, перекрывавших русским дорогу, — замявшись на секунду, ответил гауптман, — и по его итогам так и не смог сделать однозначный вывод о количестве диверсантов. Была ночь… Осветительные ракеты дают яркий, но очень специфический свет. Когда ракет много, много и теней, освещенность все время меняется, сами источники света постоянно движутся…

— То есть никто ничего определенного сказать не смог?

— Члены экипажей лодок, вернее, большинство из них, видели одного или двоих, но все опрошенные ссылаются на плохую видимость и говорят, что могли ошибиться.

— Русские вели огонь по вашим людям, гауптман?

— Да, герр майор, одна очередь из MP-40 определенно была, но на таком расстоянии… В общем, попаданий противник не добился, и мы восприняли это, как жест отчаяния, а через несколько секунд «штурмбот» взорвался. Видимо, снаряд зенитки попал в мотор или в бак с бензином.

— Но ведь у экипажа захваченной штурмовой лодки был пулемет. Почему же диверсанты его не использовали?

— Возможно, у них закончились патроны к MG-34, — предположил гауптман, но в его голосе Шлиман не услышал уверенности, — до того, как выйти на нашу засаду они отбивались от других «штурмботов» и там, насколько я знаю, диверсанты пулемет использовали, причем весьма эффективно — две наши лодки сгорели.

— Сгорели? — напрягся Шлиман. Чутье охотника подсказывало майор, что перед ним след опасного хищника, но в этом еще следовало убедиться.

— Подробности мне неизвестны, герр майор, — кажется, гауптман был искренне огорчен тем, что ничем не может помочь прибывшему из Рейха майору, — Я слышал, что кто-то из экипажей этих «штурмботов» остался жив. Думаю, они смогут больше рассказать вам о том, как все произошло.

— Спасибо гауптман, сообщенные вами сведения были весьма полезны, — кивнул Шлиман и вернулся к своему автомобилю.

Найти пострадавших в ночном бою с русскими диверсантами оказалось несложно. Большинство из них получили ожоги разной степени тяжести, но в основном легкие — солдаты успели нырнуть в воду и сбить пламя. Далеко ехать Шлиману не пришлось — нужные ему люди находились в полевом госпитале в десяти километрах от западного берега Днепра.

— Мы двигались наперерез противнику, герр майор, — довольно твердым голосом доложил фельдфебель, половину лица которого закрывала противоожоговая повязка. — Было очень темно, и ориентировались мы, в основном по звуку их мотора. Со стороны восточного берега нам навстречу шел «штурмбот» обер-ефрейтора Шефера. Мы едва различали его, да и то лишь когда с берега запускали осветительные ракеты.

— Противника вы видели?

— Весьма смутно, герр майор. Во всяком случае, о прицельной стрельбе говорить было сложно, да мы поначалу и не знали, враг ли впереди.

— Русские открыли огонь первыми?

— Да, герр майор, причем им очень повезло. Первой же короткой очередью они попали в мотор лодки Шефера. Бензин немедленно вспыхнул…

— Я знаю, как это бывает, фельдфебель, — прервал Шлиман раненого, — не утруждайте себя этими деталями. Что произошло дальше?

— Я изменил курс, направив свой «штурмбот» прямо на лодку противника. Ефрейтор Кох открыл огонь из пулемета, но, почти сразу был убит ответным огнем русских. Второй номер получил ранение. В сложившейся ситуации я принял решение выйти из боя и отвернул вправо, к западному берегу реки. Дальше я помню плохо, герр майор. Вспышка, взрыв… Нам тоже разбило пулями мотор, и топливо воспламенилось.

— Достаточно, фельдфебель. Вы мне очень помогли. Думаю, в той ситуации вы действовали совершенно правильно и вряд ли могли что-то изменить, — Шлиман невесело усмехнулся, — Вам попался очень сложный противник и, судя по всему, вы еще легко отделались. Выздоравливайте и ни о чем не беспокойтесь.

Майор покинул госпиталь, продолжая прокручивать в голове услышанное.

— Обер-лейтенант, мне нужна связь с оберстом Рихтенгденом.

— Пять минут, герр майор, — четко ответил командир роты спецсвязи и действительно уложился в указанное время.

— Есть новости, Эрих? — услышал Шлиман в трубке знакомый голос.

— Это он, — коротко