Перелом (СИ) - Вадим Львов

его за собой в заснеженные лесные дебри.

— Мне нужна площадка под вертолет, господа партизаны. Сказал Клюгенау, поблагодарив неожиданных спасителей.

— У меня — радиопередатчик на случай аварии. Если его включить, спасательный вертолет со спецназом, прибудет в течении пары часов.

— Вертолет с кем? Не понял Жмаев…

— Со спецназом! А, вы еще не в курсе…так с нового года, особая разведка называется… Спецназ. Хорошее слово, бойкое. Парни из 45 гвардейского специального разведывательного полка ВВС…прилетят и меня вытащат. Мне, господа партизаны, в плен никак нельзя…

— Хорошо, задумчиво сказал Жмаев. Но раненых наших-заберете тоже.

— Вряд ли здесь С-74 сядет…Скорее С-60, но он много людей и не возьмет.

— У нас немного раненых. Отправим самых тяжелых. Их трое пока. Командир наш, полковник Небогатов с гнойным воспалением раны бедра, бойцы Акимов и Желудев с ранениями в живот. Самые крепкие. Остальные тяжелые- Богу душу отдали. По воде да по кочкам, пятый день от карателей бежим…

— Понял. Кивнул головой Клюгенау. Готовьте площадку, всех заберем, если сможем.

Ночью, обрушился невиданный снегопад, видимость упала до метра, казалось, все потеряно, но сидевший в шалаше, укутавшийся в тулуп Клюгенау — вдруг задрал голову и толкнул локтем, задремавшего Жмаева.

— Летят, слышишь… летят, соколики…

Жмаев проснулся и вскочил. Где то на востоке слышался явственный треск, словно разрывают кусок ткани, так обычно стреляют зенитные автоматы. Потом, он увидел непонятные световые сполохи, мечущиеся по небу…

— Это прожекторы. Цель выискивают. Объяснил Клюгенау. Сейчас, винты услышишь…

И действительно, Жмаев вскоре услышал характерный, низкий вибрирующий звук вертолетного двигателя, который то приближался, то вновь удалялся.

— Собираемся! Тащите носилки! С полковником и ребятами осторожнее, не трясите зря. Давай летчик мы тебе подсобим

И вместе с Кохом, Жмаев — схватили Клюгенау под руки, помогая встать.

Вертолет, окрашенный в белой цвет с темными пятнами, появился над расчищенной поляной, очерченной горящими кострами, внезапно, словно вынырнул из снежной пурги, едва не цепляя макушки деревьев и оглушив ревом турбин.

По тросам, с зависшего С-60, соскользнули четыре, затянутых в белые маскхалаты человека, выставив вперед стволы карабинов.

Встав полукругом, они взяли на прицел приближающихся партизан.

Едва опознав Клюгенау, один из прибывших, отдал ему честь

— Антон Федорович! Рад что живы! Потом махнул рукой вверх

— Спускайте люльку! Сейчас аккуратно доставим вас…

Клюгенау, сделал шаг вперед, но Жмаев, крепко вцепился ему в руку.

— Нет! Сначала наши тяжелые, потом — ваш полковник!

Спецназовец резво отпрыгнул и взял Жмаева на прицел, остальные направили оружие на несущих носилки.

— Ты чего, партизан, охренел!!! У меня приказ, вывезти Антон Федоровича и я — его вывезу!

— Мне пох…й до твоих приказов, салага! Я — капитан Жмаев из 106 парашютной бригады! И ты сейчас погрузишь моих раненых, потом своего полковника и свалишь отсюда.

Прибывший, посмотрел на Жмаева, безжизненными, пустыми глазами и крутанул рукой над головой.

Вертолет взвыв турбиной, качнулся в сторону, чуть разворачиваясь и все подняв головы увидели направленный на них, ствол пулемета у раздвижной десантной двери.

— Всех завалим! Идите на хрен. Еще шаг и откроем огонь! Время и так б…ть, на секунды идет! Заорал он, перекрикивая вой турбины.

Клюгенау, почуял как в затылок ему уперся ледяной ствол пистолета.

— Стоять! Никто не летит! Или я, башку вашему летуну отстрелю! Заорал Кох, выпучив глаза и делая шаг назад.

— Сюда смотри! Жмаев, раскрыл ладонь, в которой была граната. Нажми на курок, б…на тыловая и здесь будет братская могила! Ветер сносил пену с его губ, как у загнанной лошади…

Тут уже заорал, всполошившись, спасенный пилот.

— Отставить! Они тут, психические, контуженные все, не видно, что ли ⁈ Грузите их раненых, грузите, б…ть или не полетит никто.

Посмотрев на гранату и на пистолет приставленный к голове Клюгенау, старших снова замахал и люлька с лямками крепления вновь заскользила вниз

— Перегруз будет! Не долетим, все расшибемся н…й Привел последний аргумент здоровяк в маскхалате.

— Грузим всех! Снова завелся Жмаев…

Небогатов этого не видел. Жар, окутал его раскалённым коконом, он слышал все словно через вату, полузакрытые глаза видели какие то тени, слышали вибрирующий рев двигателя и крутящиеся лопасти…

«Холодно! Уберите меня от этой мельницы…Уберите» шептал он проваливаясь в беспамятство…

— Под трибунал пойдешь, капитан! Под трибунал!!! Сука рваная!!!

Орал, надрываясь, командир эвакуационной команды, когда наконец, Клюгенау, оказался на борту «Сикорского» и оттуда сбросили четыре троса с ременными крепежами для оставшихся на земле спецназовцев.

— А ты меня найди в этих лесах, шкура! Ответил ему Жмаев и махнув рукой, приказал двигаться в сторону леса…

Глава 8

Москва. Где-то на Северо-Западе столицы. 10 апреля 2007 года.

— Да, тяжела доля партизанская…

Генерал-майор Громов, еще раз оглядел своего старого товарища, Евгения Небогатова, сидящего у раскрытого окна в госпитальной палате. В этом невысоком, тощем, обросшем неряшливой бородой человеке, облаченного в новенькую пижаму — было трудно узнать боевого полковника жандармерии, с которым они не виделись более двух с половиной лет.

Небогатов горько усмехнулся.

— Я слышал, ты тоже ранен был. И не раз…Так что, Господь всем отсыпал сполна… На Сереге, вообще говорят живого места нет.

Громов удивленно вскинул бровь. Если Женька, циничный манипулятор, провокатор и шпион, вспомнил о Господе, то в этой жизни, здорово меняется.

Не успел он открыть рот, как плечи Небогатова затряслись, будто он рыдает. Перепуганный и ошарашенный Громов потянулся к нему, но потом понял, что Небогатов, банально ржет.

— Поверил, святоша? Отсмеявшись, спросил, Женька, вытирая слезы. Видел бы ты свое лицо, Дмитрий свет Иванович…

— Фу ты, облегченно выдохнул генерал. А то я посмотрел, как ты выглядишь и подумал, что ум за разум зашел у тебя, от всех мытарств.

— Да нормально я выгляжу. Учитывая, что три недели в беспамятстве провалялся и едва Богу душу не отдал… Да и в партизанах у нас твердого рациона нет. Что нашли — то и пожрали. А нет такого — шишки грызи и топленым снегом запивай.

— Да уж, кто же знал…?

— Никто не знал. Я должен был уездной жандармерией командовать, от вражьей агентуры местность чистить и марксистов. Планировалось, что мы всех фрицев, до самой Варшавы безостановочно гнать будем. Поэтому, жандармские команды вместе с десантом, в первом эшелоне высадки шли. А вон, чего вышло. Едва выжил и по лесам скитался больше года…

Громов согласно покачал головой.

— Не говори, Женя. После Киевского котла, все думали, что войну перевернули… У всех, честно говоря, голова набекрень была. А немец, фронт удержал вторую компанию бойко начал…Мне говорили, недавно, что это твои люди, Унгерна убрали?

Небогатов хлопнул рукой себя по ляжке и тут сморщился от боли…

— Вот народ…Болтают, господа офицеры, хуже, чем на базаре… Скажем так, было такое дело…

Громов вскочил.

— Тогда