Люк Скайуокер и тени Миндора - Мэтью Стовер

занятную не то шляпу, не то шапку – угольно-черный вариант причудливого полумесяца, который носил на голопроекциях так называемый Ар Макабр. У предполагаемого чиновника было бледное неподвижное лицо и угольно-черные глаза, как у Макабра. Люк мог бы подумать, что это и есть сам местный властитель, если бы под складками угольно-черного плаща не проглядывали обводы тела низенькой, пухленькой женщины.

Она несла в руках его световой меч и имела отчетливую ауру темной стороны.

Женщина проделала с ним весь путь на штурмовом транспорте, который доставил его сюда от пещер. Она не произносила ни слова, но малейший ее жест заставлял любого солдата рьяно исполнять свои обязанности. А здесь, на военной базе, посреди сотен, тысяч штурмовиков Люк заметил еще несколько десятков таких шапок-полумесяцев. У их носителей были одинаковые лица – должно быть, голомаски, – и черные штурмовики относились к каждому из них с неизменным почтением. Вокруг не было видно солдат других родов имперских войск – только штурмовики и эти темные Лунные Шапки.

И от Лунных Шапок смердело темной стороной: их неестественная аура была почти осязаемой. Люк с закрытыми глазами мог отследить их передвижение, руководствуясь чувством отвращения.

Средства обороны базы не впечатляли: всего пять турбоионных сдвоенных пушек класса «поверхность-орбита» и два кольца турболазерных батарей, которые, по всей вероятности, были настроены на отражение атак с поверхности, например танковых. Разумеется, это были стационарные сооружения; какими видами военных кораблей обладал военачальник, оставалось только догадываться, так как сама база, похоже, была выдолблена в толще вулканического конуса более чем пяти километров в поперечнике. Люк прикинул, что если немного потесниться, то внутри можно разместить почти всю ОГБР, и еще место останется – особенно учитывая, что определить, на какую глубину уходят эти обширные, пышущие паром пустоты, было невозможно.

Почти у самой верхушки вулкана, в центре круга, образованного пушками класса «поверхность-орбита», находилась какая-то одиночная огневая позиция, укрытая бронированным панцирем. Юноша повернулся к одному из штурмовиков, который шел сбоку, и указал ему на объект:

– Расскажи, что это такое.

Люк ощутил вибрацию в Силе и, глянув через плечо, успел увидеть, как Лунная Шапка прикасается пальцем к губам, а затем опускает руку. Один из шедших позади солдат приложил джедая по почкам дулом своего карабина – и довольно крепко.

– Ты же слышал ее.

– Слышал?

– Не разговаривать. Мы знаем, на что способны джедаи.

Люк пожал плечами и зашагал дальше, двигаясь скованно, пока боль в спине не улеглась.

– Пожалуйста, не бейте меня.

В ответ его приложили прикладом карабина сзади по голове так, что юноша рухнул на колени.

– Ты что, меня не слышал?

Люк снова выпрямился и подождал, пока мир перед глазами не перестанет кружиться. Он выдержал паузу и оглянулся через плечо:

– Я тебя слышал. Но я не вижу особенной причины повиноваться.

Предупрежденный своевременным шепотом Силы, юноша развернулся и ловко перехватил живой рукой приклад карабина, не позволив ударить себя вновь.

– Я сказал – пожалуйста.

Всполошившийся штурмовик попытался вырвать карабин, но Люк усилил хватку и, позволив Силе наполнить свою руку мощью, раздавил приклад на пластитовые ошметки. Другой солдат выругался и нажал на спусковой крючок, но юноша уже другой рукой – искусственной, которая заменила ему ту, что отсек отец, – описал дугу вслед за движением дула и поймал все пять зарядов прямо на ладонь.

– И пожалуйста, не стреляйте в меня. – Он приоткрыл ладонь, дружески пожав плечами, и ошеломленные штурмовики уставились на единственное последствие бластерного огня, отраженного Силой, – маленькое колечко дыма над его ничуть не пострадавшей рукой. – И пусть сегодня больше никто не умрет. Вы как, согласны?

Солдат презрительно усмехнулся:

– Скажи это владыке Макабру!

– Я так и сделаю, – ответил Люк. – Именно за этим я сюда и пришел.

Глава 7

Хан Соло строго придерживался мнения, что космические бои, несмотря на приятное возбуждение, которое от них получали, по их словам, некоторые тронутые умом любители острых ощущений – например, все пилоты Разбойной эскадрильи, – находились на его собственной шкале удовольствий ниже поцелуя траптофорианского бритвослизня и где-то лишь самую малость повыше попадания со всего размаху в кучу бантового дерьма. В нынешнем сражении он пробыл чуть меньше пяти минут, и пока что его мнение ни капли не изменилось.

Нет, он не ожидал, что все пройдет как по маслу. С тех пор как он сбежал с переговоров, кореллианин понимал, что проблем не избежать. И это предчувствие переросло в абсолютную уверенность, когда они с Чуи совершили прыжок в точке, отстоявшей от Миндора на три десятых световых года, а затем их выбросило из гиперпространства, и на них набросилась пара десятков СИД-защитников, что, впрочем, не составляло значительной проблемы, потому что, несмотря на некоторые утверждения Леи, идиотом Хан Соло не был. Конечный отрезок пути был введен в навигационный компьютер заранее, и «Сокол» покинул эту точку прежде, чем изумленные имперцы успели прокричать: «О, черные кости Императора!» или еще какое-нибудь нелепое ненастоящее ругательство, которое кричат штурмовики, когда их застанут со спущенными доспехами.

Если бы он так не беспокоился о Люке, он бы, пожалуй, задержался и показал им, как по-настоящему, непритворно ругаться на кореллианский манер. Кореллианские ругательства были синергетическим сплавом пошлостей, непристойностей и неприкрытого кощунства, и только они годились для выражения чувств того, кому вот-вот грозило быть распыленным на атомы.

К тому же навикомпьютер должен был вывести их из гиперпространства примерно в двадцати световых минутах от Миндора, и тогда в теории у них с Чуи будет масса времени, чтобы достоверно разобраться в ситуации с помощью корабельных датчиков среднего радиуса действия и решить, стоит ли подойти ближе и сесть на планету или поспешно дать деру. Хан, несмотря на свою недавнюю службу в армии, в душе по-прежнему пытался следовать тем принципам, что были изложены в «Литании боя» из «Кредо контрабандистов»:

Не дерись, если можешь обмануть.

Не обманывай, если можешь сбежать.

Не беги, если можешь притаиться.

И если никто не знает, что ты здесь,

значит, ты победил.

Разумеется, это была теория. Разницу между теорией и практикой дал прочувствовать оглушительный вой сирены в рубке «Сокола», а затем наглядно показал сам корабль, бесцеремонно выдернутый обратно в обычное пространство прямо посреди битвы между тремя кореллианскими фрегатами, десятками эскадрилий истребителей и грандиозным роем СИД-перехватчиков, которые сражались не где-нибудь, а в центре еще более грандиозной метеоритной бури.

* * *

Пилот Х-истребителя и его ведомый как раз объединили усилия в отчаянной попытке отбиться