Вадим Денисов - Командировка

А хозяин крут! Здравствуй, Судный День, мы готовы!

То, что раньше мной воспринималось с пренебрежительным стёбом, всё то, что в мирное время виделось, как игра взрослых недослуживших мальчиков, понтовое инфантильное извращение, сейчас, в горькое лихолетье, оценивалось по-другому, совершенно серьёзно! Вот результат: не зря готовился человек. Предусмотрел. А это что за баклажки стоят? Топливо в канистрах? Ничего себе, запасы! Капитальный ресурс тут накоплен. Не за тем ли бандюки так настойчиво рвались? Да ну, ерунда, чувствую, продовольствие и без того на брошенных складах найдётся.

Кроме Степана, в помещении было ещё двое домочадцев: жена, та самая худенькая женщина лет на десять моложе его (как она только тяжеленную крышку держала!), и сын, бойкий вихрастый парнишка лет тринадцати. В отца, светленький, конопатый, коренастый. И уши так же торчат. Фамилия Кизим, вероятно, тюркского происхождения? Ничего татарского в нём не вижу. Впрочем, если поскрести…

– Это были метеориты? – спросил Сомов, забирая мафиозный "Спектр" подмышку. Суперпомпу напарник оставил в руках. Правильно, бетон кругом, а рикошеты, они такие.

– Метеороиды! – строго поправил его пацан, явно не дурак поболтать.

– О как! И в чём разница?

– Согласно официальному определению Международной метеорной организации, – заученно начал барабанить мальчишка, – метеороид есть твёрдый объект, движущийся в межпланетном пространстве, размером значительно меньше астероида, но значительно больше атома. Влетая в атмосферу, метеороид из-за трения сильно нагревается и сгорает. Видимый след метеороида, вошедшего в атмосферу, называется метеором или болидом, и только упав на Землю, метеороид становится метеоритом.

– Ух, ты, мальчик-то у вас какой молодец! – восхитился Сомов, не смотря на старание докладчика уже определив пацана в дети. А к детям, напомню, у моего напарника отношение особое. Гораздо более нежное, нежели к бандюкам и проходимцам всех мастей.

– Да какой он отличник! Оболтус! – привычно ворчливо произнёс папаша. – Жизнь заставила, вот и выучил.

– Степа-ан! – тут же предупредила его жена строгим голосом, потрогав рукой симпатичную родинку с левой стороны губы.

– Жена моя, Людмила! – гордо сказал хозяин, осторожно обнимая супругу за худенькие плечи. – Детский врач, окулист. Кому сейчас нужны окулисты… И наследник, Лёшка.

Настало время поздороваться за руки. Есть нечто правильное в этом древнем ритуале, в острой обстановке по рукопожатию многое почувствовать можно.

– Сам строил? – с нотками восхищения в голосе спросил Гоблин.

– Да ну! Это прошлый хозяин фанател, да не дофанател мальца, на полпути забросил. Я так, от скуки повозился немного, как только купил, для романтики. А уж как началось, подошёл к делу по-взрослому.

Ствол у семьи не один. Кроме итальянского полуавтомата отца, имеется двуствольный обрез у жены и малокалиберная БИ-5 у сынули. Арсенал, между прочим! Авторемонтники оказались не так просты, как это мнилось нападавшим! Глядишь, и без нас бы выстояли. Биатлонка при верной руке и точном прицеле много бед натворить может. Привыкший к реалиям фронтира, я легко допускал, что Лёшка биатлонит нормальком.

Никто не садился и не торопился рассказывать.

Тем временем шум наверху стих.

– Выглянуть бы надо, – предложил я.

– Это непременно, – согласился хозяин и направился в дальний угол, где у него был оборудован самый настоящий пост управления. Панель с тумблерами, электрощит, пакетники, рубильники… Сунув руку внутрь жестяного короба, он вытащил за ручки самый настоящий перископ! Самодельный, конечно, не с подлодки же спёр. Или?

– В подплаве служил? – поинтересовался я, не сомневаясь в ответе.

– Никак нет! Антиподплав… БПК "Адмирал Юмашев", Северный флот. Мичман я. В запасе. БЧ-5, электромеханики.

Он перекинул быстро пару тумблеров, характерно зажужжали сервоприводы, перископ чуть дёрнулся и начал медленно подниматься.

– Посмотрим… Похоже, опять пронесло, ничего серьёзного, – сообщил он, прильнув к окулярам и двигаясь вокруг вертикальной оси прибора. – Я же что? Всю службу мечтал жить на юге, как и многие наши. Накопил деньжат, как положено, потом продал однокомнатную квартиру в Москве, и после банкета купил этот автосервис с домом. И баркас – бизнес мне убитый достался, а судно ничего, нормальное, турецкой постройки. Хотел заняться рыбной ловлей, глупый был! Какая сейчас в Чёрном море рыба, одна мелочь позорная. Раньше в Чёрном море на промысле числились двадцать семь видов – белуга, осётр, севрюга, пеламида, тунец, скумбрия… Ещё недавно промысловых пород насчитывалось одиннадцать видов: килька или шпрот, хамса – анчоусы любите, поди? Тюлька, барабуля, мерланг, ставрида, кефаль, камбала, окунь, скумбрия, скат, катранчики, тунец Хамса… Сейчас – всего три вида! Три, представляете? Всё сожрали или угробили! Какой тут, в задницу, бизнес? После Арктики смотреть на такое безобразие не хочется… Оставался, правда, вариант катать по морю отдыхающих, но это уж точно не моё! Водителей обслуживать могу, всё же техника, а вот бздыхов не смог.

– Баркас продал, как я понимаю, – с утверждением поинтересовался Гоблин.

– Не успел продать, – посетовал Степан, оторвавшись от прибора. – На приколе стоит мальчик, теперь, похоже, вечном, сейчас его даже на иголки никто не возьмёт. А вы тут как и откуда?

Настало время говорить нам. Точнее – мне, как комсталку.

Гоблин еле заметно подобрался, пальцы на стволе чуть сжались.

– Чай не предлагаю, – помог мне глава выживальческого семейства, предоставив лишнее время, – сейчас пойдём в дом, там и посидим, чего под землёй торчать, правильно?

Интересно: про тела, лежащие на дороге, он не вспомнил. Привык.

Жена энергично закивала в знак согласия с супругом, ей не очень нравилось, что в спасительном семейном убежище болтаются посторонние люди с оружием. Надо успокаивать женщину.

– Да и здесь скажу, – решил я, и сразу продолжил по сути: – Мы – спецразведгруппа с особыми задачами и полномочиями. Проводим мониторинг ситуации, собираем данные, руководству анклава надо понять, что тут происходит. Кроме того, имеем задачу собрать кое-какой ресурс, если он тут есть. Если коротко, то вот так.

Про необходимость подбора и вербовки нужных людей я пока ничего не сказал, про себя отметив, что нам, похоже, уже повезло. Детский врач и флотский мичман-электромеханик с задатками автобизнесмена и выживальщика! Люди Земли, как же мне жаль, что вы не знаете своей истинной цены! Выбили из вас это понимание, приучили занижать самооценку, сволочи. Да на Платформе каждый из вас в такую цену встанет… Одних отучили ценить себя, постоянно отрицая вашу значимость и нужность обществу, другие сами сломались, устав бороться, и многочисленные удовольствия, которые дают богатство и молодость, лишили их привычки к каким-либо обязанностям. Эх, чего там говорить! Впрочем, торопиться не буду, успеем озвучить.

– Главное же вот в чём – на данном этапе операции мы не имеем права рассказывать вам всю правду. Государевы люди. Скажу одно: анклав находится очень далеко отсюда. Очень. Настолько далеко, что и представить сложно, поверьте. И у нас там совсем другая обстановка, как и другие проблемы.

– Что, звездопада нет? – легко встрял во взрослый разговор пацан. Я не возмутился, пусть Гоблин этого команча за лялю держит, для меня он почти взрослый, как и его сверстники из Замка "Россия".

– Нет, метеориты не валятся.

– Метеороиды, – тут же поправил он.

– Разреши, я по старинке буду, так привычней. Ничё?

Отец нервно кашлянул, Лёха хмыкнул и милостиво кивнул.

– Продолжаю… Мы вообще не были намерены вмешиваться в местные споры и разборки, но тут ситуация заставила.

– Хорошо, что заставила, – заметил Стёпа.

– Несомненно. Срок командировки ограничен, времени мало, командование ждёт.

– Понимаю, – кивнул хозяин.

– Теперь так. Если вы согласны немного потерпеть, не проявляя излишнего любопытства и готовы не получать ответы на многие ваши вопросы, то будем сотрудничать, беседовать, работать к обоюдному удовольствию сторон. Если нет, то просто уйдём, ни на чём не настаивая, мы вам не враги. Предупреждаю, у нас самих вопросов чрезвычайно много, и многие же из них покажутся вам очень необычными, может даже дикими. Таков странный расклад ситуации.

– Понимаю. Сам до сих пор на подписке сижу, – тихо вздохнул глава семьи. – Повидал кое-что, поучаствовал.

– Сомалийские пираты? – проявил сообразительность Сомов.

Степан поглядел на него, как на конченную береговую мазуту.

– Какие там пираты…

– Принял! – быстро исправился напарник. – Соглашайся. Стёпа, есть перспективы.

Вот что значит долгая работа в паре. Думаем одинаково, корневое видим правильно.