Семен Кожанов - Последняя черта

И если иногда интернатовские патрульные могли и перестараться, то в этом не было ничего страшного, по крайней мере в нашем районе такого, что я только что видел, точно не могло быть.

Я вытащил из кобуры «пневматик» и снял его с предохранителя. В обойме у меня было пятнадцать стальных шариков диаметром 4 мм. Баллончик стоял новый, поэтому убойность должна быть хорошая.

Я не собирался вести разговоры с отморозками. К чему это? Взывать к их морали и здравому смыслу? Зачем? И так все понятно — они сейчас совершают целый букет из преступлений. А обездвиживать их и вызывать милицию, когда у меня в сумке тоже не хилая статья лежит, как-то не хотелось. С волками жить — по-волчьи выть!

Я взял сумку в правую руку, а пистолет — в левую. Коротко разбежавшись, я выбежал на освещенный фарами участок и, используя инерцию тела, метнул сумку с оружием в одного из парней, которые возились с моим ноутбуком. Сумка весом пятнадцать килограммов тараном ударила подростка по ногам, и он улетел, как кегля от удара шаром. Я тут же выстрелил, второму любителю широких штанов несколько раз в голову. Щелк, щелк — и он упал, на землю, прикрывая окровавленное лицо руками. Повернувшись всем телом в сторону, я сделал несколько шагов к автомобилю, и выстрелил в того, кто копался в бардачке моей машины. Щелк, щелк, щелк — подросток коротко взвизгнул, как поросенок, и попытался выпрыгнуть из машины через другую дверь. Но я схватил его за брючный ремень и, резко дернув на себя, выдернул из машины. Он упал на землю, и я тут же ударил его ногой в голову. Бил сильно и жестоко, как бьют футболисты по мячу, пробивая одиннадцатиметровый. У подростка смачно хрустнул нос, и он тряпичной куклой отлетел в сторону. Повернувшись к тому подростку, который пострадал самым первым от удара моей сумки, я увидел, что он делает попытки встать. Щелк, щелк — стальные шарики поразили его в голову, один попал в ухо, а второй, в шею. Только теперь я развернулся в сторону тех двоих, которые творили бесчинство с Настей.

По логике вещей обычного человека я, конечно, должен был прийти сначала на помощь девушке и спасти ее из лап насильников, но в драке своя логика. И по ней надо вначале обезопасить тылы, а уж потом спасать прекрасных дев из лап разбойников. Тем более что я давал шанс этим двоим отпустить девушку и убежать. Не хотелось мне стрелять в них, когда Настя была рядом. Все-таки кучность у «пневматика» отвратительная и можно легко попасть и в девушку. Тот, который держал Настю в удушающем захвате, проникся быстрой расправой над своими товарищами и, отпустив девушку, бросился бежать. Настя упала на землю, а сверху на нее упал и второй подросток, он с таким увлечением мял женскую грудь, что, похоже, даже не заметил, что остался в гордом одиночестве.

Щелк, щелк, щелк… — я выстрелил обойму до конца, все восемь шариков. Тот, подросток, который решил спастись бегством, успел отбежать на десять метров. Из восьми шариков в бегуна попали только три, но и их ему хватило, чтобы упасть лицом вперед и пропахать на пузе несколько метров.

Длинным скользящим шагом я сократил дистанцию с насильником, который лежал на Насте, и, сильно схватив его за волосы, дернул на себя. Подросток взвыл от боли и попытался вырваться из захвата. Он всем телом дернулся в сторону, а я не стал его удерживать и отпустил волосы. Не ожидая, что ему удастся так легко вырваться, парень упал на бок и откатился в сторону. Не давая ему опомниться, я подпрыгнул к нему и ударил изо всех сил ногой в промежность. То ли удар был такой сильный, то ли парень был из легких, но от моего пинка его приподняло над землей и откинуло в сторону.

— Успокойся! Не реветь! — крикнул я Насте. Девушка хотела закатиться слезами, но мой крик охладил ее. Он быстро подскочила с земли, даже не замечая, что стоит передо мной топлес. — Сними с этого придурка куртку и надень ее! — я указал рукой на того беднягу, которому отбил все его мужское хозяйство.

Девушка только сейчас поняла, в каком виде стоит передо мной. Она прикрыла руками грудь и, повернувшись ко мне спиной, принялась стаскивать куртку с поверженного насильника.

Я сменил обойму в пистолете и выстрелил в каждого из подростков еще по нескольку раз. Контрольный выстрел, так сказать.

Быстро закинув в машину сумку с оружием, ноутбук и остатки Настиной одежды, я сорвался с места и помчался прочь. Когда мы отъехали от злополучного гаражного кооператива на приличное расстояние, я услышал, как Настя рыдает на заднем сиденье. Да-а, много чего ей сегодня на голову выпало. Врагу не пожелаешь!

Я привез девушку к себе домой, отвел ее в одну из комнат, где в шкафу висели старые вещи жены, и оставил ее там, чтобы она подобрала себе чего-нибудь взамен порванного. По дороге я показал девушке где ванная комната. Ну а сам сел в кухне за большим столом, на котором разложил весь свой арсенал. Пока Настя стояла под душем, я снарядил патронами магазины. Потом я созвонился с братьями Патроховыми и поставил перед ними новую задачу — через полтора часа быть готовыми к тому, что я за ними заеду и нам предстоит провернуть одно опасное дельце, возможно даже со стрельбой. Говорил я с Геной, который откликался на кличку — Крокодил. Гена, был добродушный здоровяк, весом сто тридцать килограммов и ростом под два метра. Гена ни капельки не удивился изменениям в планах и ответил, что они будут меня ждать на автобусной остановке, в районе поворота на село Золотое.

Настя вышла из ванной как раз в тот момент, когда чай был налит в кружки, а бутерброды нарезаны.

— Алексей Иванович, большое вам спасибо, что вы меня спасли! — с чувством произнесла девушка.

— Забей! Ничего страшного не произошло! — попытался я успокоить девушку, видя, что она готова опять заплакать. — Ну случилось встретиться с наркоманами, или кто они там были? Ну и хрен с ними! Забудь и живи дальше. Тем более что я их наказал, и они запомнят это на всю жизнь!

— А это что — ОРУЖИЕ?! — удивленно спросила Настя, глядя на сумку, которая стояла на полу. Вот ведь я бестолочь, сумку закрыть забыл, а там как раз автоматный ствол наружу торчит.

— Ага, оружие, — беспечно ответил я. — Вот, решил домой забрать, а то видишь, какой гаражный кооператив ненадежный оказался! Прямо Гарлем какой-то!

— Алексей Иванович, скажите честно, вам оружие надо, чтобы Данилу из неприятностей вытащить?

— Именно, — не стал я врать девушке. — Настя, пей чай, а то совсем остынет!

Девушка послушно взяла кружку в руки и сделала несколько глотков. Видно было, что ни пить, ни есть она не хочет и чай сейчас пьет исключительно, чтобы не обидеть меня. Ну и ладно, мы же не гордые. Самое главное, что она сделала несколько глотков чая — снотворное я туда подмешал сильное, скоро оно подействует!

— Вы должны обязательно взять меня с собой, — строгим голосом, не терпящим возражений, произнесла Настя. — Я должна быть там, пусть лучше я буду рисковать жизнью, а не вы. А то вы и так для нас много сделали!

— Настя, оставь войну мужчинам! — ответил я, вставая из-за стола. — В большой комнате есть диван. Подушку и одеяло найдешь внутри дивана. Ложись и спи, тебе отдыхать надо — день вон какой тяжелый выдался.

— Нет! Нет, я с вами поеду, — уперто произнесла девушка. — Я все равно уснуть не смогу.

— Сможешь! Еще как сможешь, — с улыбкой произнес я. — В чае было снотворное. Тебя должно сморить минут через десять. Так что, если не хочешь спать на полу, то иди ложись на диван.

— Как снотворное? — по-детски, обиженно спросила Настя. — Но я же вам помочь хотела. Зачем вы так?

— Затем, что ты — баба и твое бабское дело — детей рожать, а не с пистолетом бегать ночью по полям, — строго произнес я. Тоже мне, супергероиня выискалась. Женщина-кошка! Мать ее так!

Настя ничего не ответила и молча пошла в большую комнату, где легла на диван, не озоботясь взять подушку и одеяло. Ишь ты, корчит из себя обиженную героиню.

Я достал из зарядного устройства две портативные радиостанции и положил их в сумку. Оглянувшись, стоя в дверях, я убедился, что ничего не забыл, и вышел из квартиры.

Глава 4

До места встречи с братьями Патроховыми я доехал за полчаса. На моих часах было 4.05. Самое время для диверсантов — у караульных самый крепкий сон, недаром же это время называется — «собачья вахта».

Братья уже ждали меня. На переднее сиденье сел Виктор, а на заднее — Геннадий. Любой человек, когда узнавал, что Гена и Витя — братья, очень сильно удивлялся, ведь они были так не похожи. Да, что там — не похожи, они были явными противоположностями друг другу.

Гена — был большой, добродушный здоровяк, который любил сладости и поспать. Правда, это не мешало быть ему мастером спорта по боксу и чемпионом дивизии по спортивному многоборью. Гена был высок и статен, под одеждой у него перекатывалась валуны мышц. Я сколько раз общался с Геной, ни разу не видел его в расстроенных чувствах, казалось, он рад всему миру и любит всех вокруг. Как он смог сохранить это в себе, мне не понятно. Все-таки вырос в детском доме, потом почти пять лет служил в армии, из которых два он провел в Ираке и Ливии.